На вашем пути я вижу препятствия двух родов(
-- На нашем пути, -- поправил д(Эрбинвилль.
-- О, нет. Вы правильно сказали, Пеше, мы оба историки. Но в то время как вы ставите свое знание на службу моменту, я ценю знание само по себе. Я лишен всякого честолюбия. Кроме научного, разумеется. Для меня лавры Шампольона во сто крат ценнее лавров Наполеона. Я стою над схваткой, и мой взор устремлен в прошлое и будущее. Я могу себе это позволить, так как в настоящем не испытываю голода. Вы, Пеше, честолюбивы, а это самый страшный вид голода. Тем более, когда его трудно -- я не хочу сказать невозможно -утолить.
-- Не слишком ли вы пессимистичны, Огюст? -- спросил д(Эрбинвилль, разливая бургундское. -- Давайте лучше выпьем -- это вино способно даже самого мрачного пессимиста превратить в восторженного юнца.
-- В таком случае мне угрожает опасность стать младенцем, -- улыбнулся Огюст.
-- А бургундское вино здесь превосходно, -- сказал д'Эрбинвилль, пригубляя вино. -- Оно как хорошая любовница. Каждый глоток божественен, но предвкушение следующего -- еще лучше. Так какие же тернии вы видите на моем пути, Огюст?
-- Я простой буржуа, Пеше, хотя император и сделал моего отца дворянином. И потому простите мне, если я буду недостаточно тактичен. Так вот. Кто вы сейчас? Один из вождей республиканской партии. Пусть даже один из наиболее видных вождей. Герой "процесса девятнадцати". Но какие виды у вашей партии? Никаких. Стань вы в свое время орлеанистом, сейчас вы были бы пэром. А так( -- Огюст оторвал от грозди крупную виноградину и кинул ее в рот. -- В народе. конечно, брожение. Но вы же знаете французов -- это у них в крови( Республиканцы, орлеанисты, легитимисты -- да много их! -- пытаются склонить народ на свою сторону и попутно перегрызть друг другу горло. Но в целом-то это затишье.
-- Моряки говорят, что затишье предвещает бурю.
-- Но не вызывает ее. Нужна еще тучка, на которой прилетел бы Борей. Нужно знамя, способное поднять чернь. Как вы думаете, кто больше сделал для распространения христианства -- Иисус Христос или Понтий Пилат? -- Огюст сделал паузу и вопросительно взглянул на собеседника.
Д(Эрбинвилль промолчал: он никак не мог привыкнуть к столь резким скачкам в мыслях своего друга. Подождав минуту, Огюст продолжил:
-- Скорее всего мы бы и не знали, что произошло в забытом богом Иудейском царстве без малого две тысячи лет назад. И сами христиане не смогли бы придумать ничего лучшего, нежели распятие Христа.
-- Оригинальная мысль(
-- Во всяком случае справедливая. Кровь и венец мученика всегда привлекали чернь. Но вернемся к тем преградам, которые я вижу на вашем пути. Я назвал пока только одну. Но есть и вторая. Это те, кто может стать популярнее, а значит -- сильнее вас.
-- Кто же?
-- Да хотя бы тот мальчишка, который десять месяцев назад провозгласил здесь тост "За Луи Филиппа!", грозя обнаженным кинжалом. Сейчас он сидит в Сент-Пелажи. Вы, кажется, недолюбливаете его, Пеше, но надо отдать ему должное -- у этого маленького Робеспьера большое будущее( Только это не ваше будущее. Не забывайте "Карманьолу": после "(а ira" следует "(les aristocrates a la lanterne"[1]. Когда вы поможете ему победить, то( Можно перековать меч на орало, но можно и кинжал -- на нож гильотины. Хотели бы вы увидеть свое завтра сквозь ее окошечко?
Огюст вынул из кармана брегет и посмотрел на циферблат.
-- Черт возьми! Простите, Пеше, но я должен покинуть вас.
-- Куда же вы, Огюст? -- Увы, и сердце стоящего над схваткой историка беззащитно против стрел Амура, -- улыбнулся Огюст. -- Так вы подумайте( Д(Эр6инвилль долго смотрел ему вслед. -- Praemonitus, praemunitus[2], -- задумчиво прошептал он. -- Этот недоношенный Робеспьер( Христос-великомученик. Что ж, -- он встал и бросил на стол луидор. -- Хорошо бы поставить памятник тому, кто придумал дуэль!
* * *
Д(Эрбинвилль, в глухо застегнутом черном сюртуке с поднятым воротником, подошел к колышку и замер в неподвижности. Его противник встал у другой метки. Четверо секундантов -- Морис Ловрена, Огюст де л(Орм -- имен секундантов противника он не знал, встали в стороне, на равном расстоянии от обоих дуэлянтов. Один из секундантов противника шагнул вперед.
-- Господа! -- громко сказал он. -- Выбор места дуэли и пистолетов определен жеребьевкой. По жребию мне выпала честь объяснить правила дуэли. Секунданты согласились, что одинаково приемлемой для обеих сторон будет дуэль ( volonte.
Дуэльный кодекс д(Эрбинвилль знал назубок. Он посмотрел на противника. Открытый коричневый сюртук, белая манишка ("Не хватает только красного яблочка на груди", -- с легким презрением подумал д(Эрбинвилль) и такое же белое ("Уж не от страха ли?") лицо.
-- (Понятны ли вам условия дуэли, господа?
-- Да, -- д(Эрбинвилль поклонился -- сперва секундантам, потом противнику; юноша в точности скопировал его жест.
-- Сейчас секунданты вручат вам оружие. Потом ждите моего сигнала.
Если д(Эрбинвилль и волновался, то, когда рука его удлинилась на десять дюймов граненого ствола Паули, успокоился окончательно.
-- Готовы, господа?
-- Да.
-- Готов.
-- Сходитесь.
Д(Эрбинвилль, держа пистолет вертикально, сделал шаг. Еще. Дойдя до платка, он небрежно прицелятся и выстрелил. Юноша подался назад, удержался, закачался, как китайский болванчик, и ничком упал на траву. "Ну, вот и все, -- подумал д(Эрбинвилль. -- Конец. Христос-великомученик("
Секундант вынул часы.
-- Господа! Отсчитываю две минуты, в течение которых раненый имеет право сделать ответный выстрел. Прошу не двигаться с мест.
Но фигура на земле не шевельнулась.
-- Две минуты истекли. Дуэль окончена, господа.
Все подошли к раненому. Один из его секундантов опустился на колени, стараясь слегка повернуть тело.
-- Тяжело ранен в живот.
(Умер он три дня спустя в госпитале Кошен.
III
Фрагменты из бортового журнала "Лайфстара", крейсера первого ранга Службы Охраны Разума
"0,4710200 галактической секунды Эры XIV Сверхновой. Принят на борт хроноскаф с десантником. Начата подготовка к старту".
-- Неплохо, честное слово, совсем неплохо? Поздравляю вас, "шевалье Огюст де л(Орм"! -- К столику, за которым сидел десантник, подошел психолог, неся в руках поднос с несколькими бокалами тягучего онто. -- Я все это время следил за вами по хронару. Хорошая это штука -- связь через пространство и время! Раньше, когда хронара еще не было, было не так интересно. Сиди и жди( Ну-ка, -- он сел и придвинул десантнику бокал, -- что лучше: их бургундское или наше онто? Нет, а вы все-таки молодец! Практически с первого раза -- и такую роль!
-- Это было нетрудно, -- коротко ответил десантник, принимая бокал.
-- Что это вы загрустили? -- спросил психолог
. -- Задание выполнено отлично. На редкость удачный десант. Чего вам не хватает?
Десантник залпом осушил бокал и потянулся за вторым.
1 2 3 4
-- На нашем пути, -- поправил д(Эрбинвилль.
-- О, нет. Вы правильно сказали, Пеше, мы оба историки. Но в то время как вы ставите свое знание на службу моменту, я ценю знание само по себе. Я лишен всякого честолюбия. Кроме научного, разумеется. Для меня лавры Шампольона во сто крат ценнее лавров Наполеона. Я стою над схваткой, и мой взор устремлен в прошлое и будущее. Я могу себе это позволить, так как в настоящем не испытываю голода. Вы, Пеше, честолюбивы, а это самый страшный вид голода. Тем более, когда его трудно -- я не хочу сказать невозможно -утолить.
-- Не слишком ли вы пессимистичны, Огюст? -- спросил д(Эрбинвилль, разливая бургундское. -- Давайте лучше выпьем -- это вино способно даже самого мрачного пессимиста превратить в восторженного юнца.
-- В таком случае мне угрожает опасность стать младенцем, -- улыбнулся Огюст.
-- А бургундское вино здесь превосходно, -- сказал д'Эрбинвилль, пригубляя вино. -- Оно как хорошая любовница. Каждый глоток божественен, но предвкушение следующего -- еще лучше. Так какие же тернии вы видите на моем пути, Огюст?
-- Я простой буржуа, Пеше, хотя император и сделал моего отца дворянином. И потому простите мне, если я буду недостаточно тактичен. Так вот. Кто вы сейчас? Один из вождей республиканской партии. Пусть даже один из наиболее видных вождей. Герой "процесса девятнадцати". Но какие виды у вашей партии? Никаких. Стань вы в свое время орлеанистом, сейчас вы были бы пэром. А так( -- Огюст оторвал от грозди крупную виноградину и кинул ее в рот. -- В народе. конечно, брожение. Но вы же знаете французов -- это у них в крови( Республиканцы, орлеанисты, легитимисты -- да много их! -- пытаются склонить народ на свою сторону и попутно перегрызть друг другу горло. Но в целом-то это затишье.
-- Моряки говорят, что затишье предвещает бурю.
-- Но не вызывает ее. Нужна еще тучка, на которой прилетел бы Борей. Нужно знамя, способное поднять чернь. Как вы думаете, кто больше сделал для распространения христианства -- Иисус Христос или Понтий Пилат? -- Огюст сделал паузу и вопросительно взглянул на собеседника.
Д(Эрбинвилль промолчал: он никак не мог привыкнуть к столь резким скачкам в мыслях своего друга. Подождав минуту, Огюст продолжил:
-- Скорее всего мы бы и не знали, что произошло в забытом богом Иудейском царстве без малого две тысячи лет назад. И сами христиане не смогли бы придумать ничего лучшего, нежели распятие Христа.
-- Оригинальная мысль(
-- Во всяком случае справедливая. Кровь и венец мученика всегда привлекали чернь. Но вернемся к тем преградам, которые я вижу на вашем пути. Я назвал пока только одну. Но есть и вторая. Это те, кто может стать популярнее, а значит -- сильнее вас.
-- Кто же?
-- Да хотя бы тот мальчишка, который десять месяцев назад провозгласил здесь тост "За Луи Филиппа!", грозя обнаженным кинжалом. Сейчас он сидит в Сент-Пелажи. Вы, кажется, недолюбливаете его, Пеше, но надо отдать ему должное -- у этого маленького Робеспьера большое будущее( Только это не ваше будущее. Не забывайте "Карманьолу": после "(а ira" следует "(les aristocrates a la lanterne"[1]. Когда вы поможете ему победить, то( Можно перековать меч на орало, но можно и кинжал -- на нож гильотины. Хотели бы вы увидеть свое завтра сквозь ее окошечко?
Огюст вынул из кармана брегет и посмотрел на циферблат.
-- Черт возьми! Простите, Пеше, но я должен покинуть вас.
-- Куда же вы, Огюст? -- Увы, и сердце стоящего над схваткой историка беззащитно против стрел Амура, -- улыбнулся Огюст. -- Так вы подумайте( Д(Эр6инвилль долго смотрел ему вслед. -- Praemonitus, praemunitus[2], -- задумчиво прошептал он. -- Этот недоношенный Робеспьер( Христос-великомученик. Что ж, -- он встал и бросил на стол луидор. -- Хорошо бы поставить памятник тому, кто придумал дуэль!
* * *
Д(Эрбинвилль, в глухо застегнутом черном сюртуке с поднятым воротником, подошел к колышку и замер в неподвижности. Его противник встал у другой метки. Четверо секундантов -- Морис Ловрена, Огюст де л(Орм -- имен секундантов противника он не знал, встали в стороне, на равном расстоянии от обоих дуэлянтов. Один из секундантов противника шагнул вперед.
-- Господа! -- громко сказал он. -- Выбор места дуэли и пистолетов определен жеребьевкой. По жребию мне выпала честь объяснить правила дуэли. Секунданты согласились, что одинаково приемлемой для обеих сторон будет дуэль ( volonte.
Дуэльный кодекс д(Эрбинвилль знал назубок. Он посмотрел на противника. Открытый коричневый сюртук, белая манишка ("Не хватает только красного яблочка на груди", -- с легким презрением подумал д(Эрбинвилль) и такое же белое ("Уж не от страха ли?") лицо.
-- (Понятны ли вам условия дуэли, господа?
-- Да, -- д(Эрбинвилль поклонился -- сперва секундантам, потом противнику; юноша в точности скопировал его жест.
-- Сейчас секунданты вручат вам оружие. Потом ждите моего сигнала.
Если д(Эрбинвилль и волновался, то, когда рука его удлинилась на десять дюймов граненого ствола Паули, успокоился окончательно.
-- Готовы, господа?
-- Да.
-- Готов.
-- Сходитесь.
Д(Эрбинвилль, держа пистолет вертикально, сделал шаг. Еще. Дойдя до платка, он небрежно прицелятся и выстрелил. Юноша подался назад, удержался, закачался, как китайский болванчик, и ничком упал на траву. "Ну, вот и все, -- подумал д(Эрбинвилль. -- Конец. Христос-великомученик("
Секундант вынул часы.
-- Господа! Отсчитываю две минуты, в течение которых раненый имеет право сделать ответный выстрел. Прошу не двигаться с мест.
Но фигура на земле не шевельнулась.
-- Две минуты истекли. Дуэль окончена, господа.
Все подошли к раненому. Один из его секундантов опустился на колени, стараясь слегка повернуть тело.
-- Тяжело ранен в живот.
(Умер он три дня спустя в госпитале Кошен.
III
Фрагменты из бортового журнала "Лайфстара", крейсера первого ранга Службы Охраны Разума
"0,4710200 галактической секунды Эры XIV Сверхновой. Принят на борт хроноскаф с десантником. Начата подготовка к старту".
-- Неплохо, честное слово, совсем неплохо? Поздравляю вас, "шевалье Огюст де л(Орм"! -- К столику, за которым сидел десантник, подошел психолог, неся в руках поднос с несколькими бокалами тягучего онто. -- Я все это время следил за вами по хронару. Хорошая это штука -- связь через пространство и время! Раньше, когда хронара еще не было, было не так интересно. Сиди и жди( Ну-ка, -- он сел и придвинул десантнику бокал, -- что лучше: их бургундское или наше онто? Нет, а вы все-таки молодец! Практически с первого раза -- и такую роль!
-- Это было нетрудно, -- коротко ответил десантник, принимая бокал.
-- Что это вы загрустили? -- спросил психолог
. -- Задание выполнено отлично. На редкость удачный десант. Чего вам не хватает?
Десантник залпом осушил бокал и потянулся за вторым.
1 2 3 4