Огибая верстак, Дрю представил себе, о чем размышляет Майк.
“Ну же, Дрю, это почти как в Колорадо, где мы с тобой соперничали.;
Действительно, мы были так похожи, что все гадали, кто же из нас лучше. Но мы так и не разрешили наш спор. Начальство почему-то вбило себе в? голову, что ты лучше. Иначе я не стал бы твоим двойником. Ты был звездой, а я был прикрытием. Дерьмо. Но я пережил тебя. Тебя считают мертвым. И мне пришлось занять твое место. Я стал тобой, и мне это нравится.
Я не собираюсь снова меняться местами. Опять быть второсортным. На сей раз я сделаю все, чтобы ты действительно стал мертвым”.
Дрю дюйм за дюймом огибал верстак, его мышцы болели от напряжения. Ему придется обследовать угол между верстаком и стеной, и если Майк нападет из чернильно-черной глубины комнаты, он, Дрю, будет практически беззащитен. Все его чувства обострились. Он напряженно вслушивался в темноту, стараясь уловить малейший звук или дуновение густого неподвижного воздуха.
Тихо. Он осторожно помахал перед собой левой рукой. Надо вызвать слабое дуновение, чтобы Майк подумал, что Дрю ближе, чем на самом деле и преждевременно бросился в атаку. Из угла или от верстака.
Но атаки не последовало. Дрю уже почти обогнул верстак и приближался к углу. Он поднял пистолет и прицелился. Если Майк все-таки прячется именно там, если он бросится в атаку, Дрю выстрелит, как только почувствует прикосновение.
Но ничего не случилось. Дрю добрался до стены и с облегчением прижался к ней спиной. Он замер, пытаясь сосредоточиться.
“Дисциплина, — повторял им Хенк. — Терпение. Вот секрет успеха в этой игре. Одно непродуманное движение, один неосторожный жест — и ты уже мертв. Вам придется забыть о будущем. Вы не имеете права думать о том, как хорошо было бы выиграть, выйти из комнаты и расслабиться. Потому что главное — то, что происходит сейчас . И если твой противник занят настоящим, а ты витаешь в будущем, что ж, парень, будущего у тебя не будет. Ты станешь прошлым”.
Дрю продолжал двигаться влево вдоль стены. Как и раньше, он ощупывал препятствия ступнями и наружной частью голени и бедер. Держа маузер в правой руке, он вытянул перед собой левую руку, будто ласкал темноту. Двигаясь бесшумно, он нащупал левой ногой препятствие. Естественно, он знал о нем еще до того, как коснуться ногой. Препятствие было из дерева. Оно на шестнадцать дюймов вдавалось в комнату. Он ощупал его левой рукой. Препятствие высилось до самого потолка. Его пальцы коснулись металлического предмета. Вокруг шла бумажная полоса, она была частично оторвана. Запах скипидара стал сильнее. Банка с краской? Да, скорее всего, решил он. Полки до самого потолка, уставленные банками с краской. Он продолжал двигаться влево, касаясь спиной полок.
Он продвинулся не более чем на десять-двенадцать футов, а пробыл здесь минут сорок, может быть, дольше. Не определишь — ужасающая замедленность движений лишала чувства времени. Каждая секунда казалась вечностью.
Стараясь не дышать, он дошел до конца полок, протянул руку, чтобы нащупать за ними стену, но наткнулся на другую. Она уходила влево. Он обследовал угол.
Внезапно что-то врезалось в полки справа от него. Предмет с дребезжанием упал на пол.
Дрю вздрогнул, не смог сдержаться. Казалось, сердце в груди вот-вот разорвется. Дрю затаил дыхание. Собственно, он не издал ни звука. Он автоматически присел, как его учили — очень низко, вжался спиной в угол, поднял руки и прицелился.
Майк мог броситься в атаку. Это был один из приемов Хенка Дальтона. Вспугнуть противника. Что-нибудь бросить. И, пока оно дребезжит на полу, воспользоваться моментом и нанести удар.
Но в комнате опять повисла тягучая тишина, а на Дрю никто не напал. Он ждал. Нервы были натянуты до предела, внутри все сжалось.
Ничего не произошло.
Он попробовал вычислить, откуда был брошен предмет. Не смог. По крайней мере, теперь он знал, что Майк здесь, что он не выскочил из комнаты незамеченным.
Теперь почти наверняка дело кончится смертью.
Но его беспокоило другое. Почему Майк не бросился на него? Дрю обдумывал различные варианты.
Потому что Майк не знает, где я. Он знает, что, если бросится и промахнется, я могу его убить. Он бросил предмет туда, где, по его предположениям, нахожусь я. Он надеялся, что от неожиданности я выдам себя каким-нибудь звуком. Но он не попал в меня и поэтому бросит что-нибудь еще. Если он попадет, то, поняв это по звуку и решив, что отвлек мое внимание, кинется в атаку.
Еще один прием Хенка Дальтона.
Дрю вглядывался в темноту, согнувшись и вжавшись спиной в угол. Еще один предмет ударился о полки справа от него. Дребезжание раздалось значительно ближе.
Но на этот раз шум не был неожиданным. Дрю воспользовался им, чтобы сместиться влево, вдоль новой стены.
Точно, Майк решил, что я двигался в эту сторону. Он хочет зажать меня в “коробочку”.
Как только он попадет в меня, то сразу бросится.
Третий предмет угодил в угол, где только что был Дрю. Он опять воспользовался шумом и сместился вдоль новой стены еще дальше.
Но теперь у него было больше информации. Угол отклонения падавших предметов, направление звука при падении — все это подтверждало, что Майк был на противоположной стороне комнаты, может быть, тоже, как ион, в углу.
По крайней мере, Майк только что был там. Судя по всему, Майк тоже воспользовался шумом.
Но в какую сторону он сместился? К стене, вдоль которой шел Дрю, чтобы встретить его лицом к лицу? Или к стене, вдоль которой Дрю пробирался раньше, чтобы зайти сзади?
Дрю подумал, не сменить ли ему направление. Орел или решка. Пятьдесят на пятьдесят. Думать и передумывать можно всю ночь. Он представил себе, как они до бесконечности кружат по комнате.
Задребезжал четвертый предмет. Но на этот раз он отскочил от стены, вдоль которой Дрю крался в самом начале.
Неужели Майк думает, что я повернул назад? Или он хочет убедить меня, что именно так и думает?
Хенк Дальтон неоднократно повторял им, что это самое главное в упражнении. Сбить противника столку, вывести его из себя, утомить.
А затем убить.
“Правила. Доверяйте им. Придерживайтесь их, — требовал от них Хенк. — Чтобы их открыть, мне потребовалось почти двадцать пять лет. Только благодаря им я до сих пор жив”.
Хенк подчеркивал, что эти правила практически никому не известны. В настоящей схватке его студентам не придется до изнеможения преследовать своего противника. Потому что то, чему учил их Хенк, не преподавали больше нигде.
“Запомните, — говорил он им. — У вас будет преимущество. Самоуверенность ни к чему. Равно как и подавленность. Потому что, усвоив правила, вы приобретаете реальные шансы на победу”.
Ну конечно, подумал Дрю. Просто следуй правилам. Но послушай, Хенк, а как быть, если твоему противнику правила тоже известны?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
“Ну же, Дрю, это почти как в Колорадо, где мы с тобой соперничали.;
Действительно, мы были так похожи, что все гадали, кто же из нас лучше. Но мы так и не разрешили наш спор. Начальство почему-то вбило себе в? голову, что ты лучше. Иначе я не стал бы твоим двойником. Ты был звездой, а я был прикрытием. Дерьмо. Но я пережил тебя. Тебя считают мертвым. И мне пришлось занять твое место. Я стал тобой, и мне это нравится.
Я не собираюсь снова меняться местами. Опять быть второсортным. На сей раз я сделаю все, чтобы ты действительно стал мертвым”.
Дрю дюйм за дюймом огибал верстак, его мышцы болели от напряжения. Ему придется обследовать угол между верстаком и стеной, и если Майк нападет из чернильно-черной глубины комнаты, он, Дрю, будет практически беззащитен. Все его чувства обострились. Он напряженно вслушивался в темноту, стараясь уловить малейший звук или дуновение густого неподвижного воздуха.
Тихо. Он осторожно помахал перед собой левой рукой. Надо вызвать слабое дуновение, чтобы Майк подумал, что Дрю ближе, чем на самом деле и преждевременно бросился в атаку. Из угла или от верстака.
Но атаки не последовало. Дрю уже почти обогнул верстак и приближался к углу. Он поднял пистолет и прицелился. Если Майк все-таки прячется именно там, если он бросится в атаку, Дрю выстрелит, как только почувствует прикосновение.
Но ничего не случилось. Дрю добрался до стены и с облегчением прижался к ней спиной. Он замер, пытаясь сосредоточиться.
“Дисциплина, — повторял им Хенк. — Терпение. Вот секрет успеха в этой игре. Одно непродуманное движение, один неосторожный жест — и ты уже мертв. Вам придется забыть о будущем. Вы не имеете права думать о том, как хорошо было бы выиграть, выйти из комнаты и расслабиться. Потому что главное — то, что происходит сейчас . И если твой противник занят настоящим, а ты витаешь в будущем, что ж, парень, будущего у тебя не будет. Ты станешь прошлым”.
Дрю продолжал двигаться влево вдоль стены. Как и раньше, он ощупывал препятствия ступнями и наружной частью голени и бедер. Держа маузер в правой руке, он вытянул перед собой левую руку, будто ласкал темноту. Двигаясь бесшумно, он нащупал левой ногой препятствие. Естественно, он знал о нем еще до того, как коснуться ногой. Препятствие было из дерева. Оно на шестнадцать дюймов вдавалось в комнату. Он ощупал его левой рукой. Препятствие высилось до самого потолка. Его пальцы коснулись металлического предмета. Вокруг шла бумажная полоса, она была частично оторвана. Запах скипидара стал сильнее. Банка с краской? Да, скорее всего, решил он. Полки до самого потолка, уставленные банками с краской. Он продолжал двигаться влево, касаясь спиной полок.
Он продвинулся не более чем на десять-двенадцать футов, а пробыл здесь минут сорок, может быть, дольше. Не определишь — ужасающая замедленность движений лишала чувства времени. Каждая секунда казалась вечностью.
Стараясь не дышать, он дошел до конца полок, протянул руку, чтобы нащупать за ними стену, но наткнулся на другую. Она уходила влево. Он обследовал угол.
Внезапно что-то врезалось в полки справа от него. Предмет с дребезжанием упал на пол.
Дрю вздрогнул, не смог сдержаться. Казалось, сердце в груди вот-вот разорвется. Дрю затаил дыхание. Собственно, он не издал ни звука. Он автоматически присел, как его учили — очень низко, вжался спиной в угол, поднял руки и прицелился.
Майк мог броситься в атаку. Это был один из приемов Хенка Дальтона. Вспугнуть противника. Что-нибудь бросить. И, пока оно дребезжит на полу, воспользоваться моментом и нанести удар.
Но в комнате опять повисла тягучая тишина, а на Дрю никто не напал. Он ждал. Нервы были натянуты до предела, внутри все сжалось.
Ничего не произошло.
Он попробовал вычислить, откуда был брошен предмет. Не смог. По крайней мере, теперь он знал, что Майк здесь, что он не выскочил из комнаты незамеченным.
Теперь почти наверняка дело кончится смертью.
Но его беспокоило другое. Почему Майк не бросился на него? Дрю обдумывал различные варианты.
Потому что Майк не знает, где я. Он знает, что, если бросится и промахнется, я могу его убить. Он бросил предмет туда, где, по его предположениям, нахожусь я. Он надеялся, что от неожиданности я выдам себя каким-нибудь звуком. Но он не попал в меня и поэтому бросит что-нибудь еще. Если он попадет, то, поняв это по звуку и решив, что отвлек мое внимание, кинется в атаку.
Еще один прием Хенка Дальтона.
Дрю вглядывался в темноту, согнувшись и вжавшись спиной в угол. Еще один предмет ударился о полки справа от него. Дребезжание раздалось значительно ближе.
Но на этот раз шум не был неожиданным. Дрю воспользовался им, чтобы сместиться влево, вдоль новой стены.
Точно, Майк решил, что я двигался в эту сторону. Он хочет зажать меня в “коробочку”.
Как только он попадет в меня, то сразу бросится.
Третий предмет угодил в угол, где только что был Дрю. Он опять воспользовался шумом и сместился вдоль новой стены еще дальше.
Но теперь у него было больше информации. Угол отклонения падавших предметов, направление звука при падении — все это подтверждало, что Майк был на противоположной стороне комнаты, может быть, тоже, как ион, в углу.
По крайней мере, Майк только что был там. Судя по всему, Майк тоже воспользовался шумом.
Но в какую сторону он сместился? К стене, вдоль которой шел Дрю, чтобы встретить его лицом к лицу? Или к стене, вдоль которой Дрю пробирался раньше, чтобы зайти сзади?
Дрю подумал, не сменить ли ему направление. Орел или решка. Пятьдесят на пятьдесят. Думать и передумывать можно всю ночь. Он представил себе, как они до бесконечности кружат по комнате.
Задребезжал четвертый предмет. Но на этот раз он отскочил от стены, вдоль которой Дрю крался в самом начале.
Неужели Майк думает, что я повернул назад? Или он хочет убедить меня, что именно так и думает?
Хенк Дальтон неоднократно повторял им, что это самое главное в упражнении. Сбить противника столку, вывести его из себя, утомить.
А затем убить.
“Правила. Доверяйте им. Придерживайтесь их, — требовал от них Хенк. — Чтобы их открыть, мне потребовалось почти двадцать пять лет. Только благодаря им я до сих пор жив”.
Хенк подчеркивал, что эти правила практически никому не известны. В настоящей схватке его студентам не придется до изнеможения преследовать своего противника. Потому что то, чему учил их Хенк, не преподавали больше нигде.
“Запомните, — говорил он им. — У вас будет преимущество. Самоуверенность ни к чему. Равно как и подавленность. Потому что, усвоив правила, вы приобретаете реальные шансы на победу”.
Ну конечно, подумал Дрю. Просто следуй правилам. Но послушай, Хенк, а как быть, если твоему противнику правила тоже известны?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99