И войны бы не было. Никакие бы адольфы не сунулись. Они просто не решились бы напасть на такое процветающее могущественное государство. Множество аргументов есть, чтобы достойно поспорить с этими «желателями». Но можно ли говорить правду… детям?
Я хотел спросить Его: как вернуть свою страну за Point of No Return – за точку октября 1917 года? Но Он молчал. Он только взглянул на меня, будто я сам давно знаю, с чего же мне начать этот Путь. Как прекратить гражданскую войну на своей Родине?
Он ответил, как и обычно, не словами. Мысль сама, мелькнув, вылилась в законченную формулу: только прекратив гражданскую войну в собственной семье, я смогу встать на этот Путь. На путь возврата родной страны туда, за Точку Невозврата, за точку начала гражданской войны и неслыханных бед. За точку лжи, унижений, уничтожения класса созидателей и творцов. За точку убийства Души. Самоубийства, точнее.
Когда у него не было возможностей, у него не было и желаний. Но у Него появились Возможности. Практически безграничные. И Он стал хотеть очень многое. И самое большее, самое желанное, самое заветное: вернуть свою страну, свою Родину за Point of No Return – за точку октября 1917 года.
Сколько бы лет ни удалось Ему открутить назад, Он понимал, что все это – полумеры. Ситуации с волчковыми, с барановыми, с капитоньевыми, с вадиками-диплодоками будут повторяться, будут возникать новые, возможно, более омерзительные. Если не вернуться за ЭТУ точку, все равно что-то будет, что-то произойдет. Произойдет грязное, подлое, страшное.
37. Была в истории одной из европейских стран ситуация, когда во время эпидемии чумы люди стали отлавливать и уничтожать кошек. Какому-то идиоту взбрело в баранью голову, будто именно кошки – разносчики чумы.
Кошки уничтожали крыс – истинных разносчиков чумы, и в тех домах, где кошек не тронули, люди выжили.
Нечто подобное пережило мое поколение в России. Когда шельмовались, поливались грязью, изгонялись из страны, отправлялись в тюрьмы люди, противостоявшие разносчикам коммунистической чумы – истинной причины бед и несчастий нашей Родины. Это тормозило ее развитие, сбивало с пути, тяжкую гирю влачили на ногах те, кто не уехал на Запад, а пытался идти вперед и со скрипом тащить вперед и себя, и других, и тех, кто ставил им подножку за подножкой.
А страны, сумевшие быстро очиститься от зловонной заразы, уверенно шли к процветанию. Хоть и без нефти, без угля, без алмазов и золота в своих недрах.
38. Что же означает известнейший постулат – по образу и подобию своему? Разные были толкования. Но с какой бы философской платформы ни объясняли мир, суть Творения – универсальна. Это был дубль из Волновой Вселенной во Вселенную Вещества.
Вселенная Вещества по сути – мертвая. Вселенная Волн – живая. Человечество – временный десант Волновой Вселенной в параллельную. Чтобы сделать Эту Вселенную – Живой.
39. Хоть и прошло с тех бессмысленных и страшных событий почти два столетия, Грэя не могла забыть те трудноотличимые друг от друга, безглазые лица. И самое страшное: нация не очищалась от этих лиц, а только плодила и плодила их в несметном количестве. Грэя поняла, что по своей порывистости и горячности угодила в совсем неинтересный, совсем недостойный Ее внимания вариант судьбы Ее любимой страны, в котором страна так и не свернула с магистрального пути к светлому будущему. Крохотная часть населения, оставшаяся от старого города, от прежнего, когда-то блистательного его населения, давно была не в состоянии ассимилировать нахлынувшие толпы безглазых. Глаза у них, вроде бы, были, но переполнявшие эти глаза жадность, злоба, тупость гасили в них всякий свет.
Грэя пыталась относиться к происходящему бесстрастно, она могла выбрать для себя любую эпоху, но задержалась в этой – в ней уже были видны результаты великой большевистской селекции, но еще имели смысл попытки хоть что-то изменить. Хотелось верить, что они имели смысл.
Грэя любила ездить в метро. Она могла выбрать любой вид транспорта, но именно в метро, не нарушая приличия, легче было вглядываться в лица людей. Если б Она встретила среди них Носителя Знака, Она бы не спутала. Она ступила на ступень эскалатора станции метро «Василеостровская» (если по представлениям парторга совхоза «Путь Ильича», то станции имени Василия Островского) и вглядывалась во встречный поток людей.
Навстречу проплывали тусклые, ничего не выражающие лица, сменяясь ярко выразительными – с неизгладимыми следами нескольких поколений пьянства – любимого занятия их, победивших в 1917-м от Рождества И.Х. Ехали прапраправнуки Капитоньевой, с криками, с руганью что-то делили между собой. Тупо и безучастно смотрели на них прапраправнуки майора Добрецова. Они сосредоточенно что-то жевали. А потомки Капитоньевой что-то делили. Даже на эскалаторе метро. На этот раз делили подачки, присланные прапраправнуками Эберхарда Вильде и недоразворованные прапраправнуками Виталия Волчкова. Они уже не помнили, кто такие большевики, но ход процессу, продуктами которого они являлись, был дан именно большевиками. У них могли быть только такие лица – бесцветные, тусклые, безглазые.
Вдруг среди этого блеклого и беспросветного продукта магистрального пути ко всеобщему равенству и счастью мелькнуло что-то невероятное. Ехала музыкальная симфония, ехал шедевр живописи, ехала гениальная поэма в одном лице. Ехали огромные темные глаза, в которых живет вся Вселенная, во всем объеме, до закоулков. Величина этих глаз контрастно подчеркивала утонченность носа, рта. Только уши казались чем-то неожиданным для этого озаренного высоким интеллектом и вселенской мудростью лица. Уши были висячие и лохматые. Потому что лицо это принадлежало собаке таксе, сидевшей в сумке на руках хозяйки. Это было лицо мудреца, лицо философа, исполненное достоинства и покоя.
У хозяйки лицо было ничем не озарено. Как и у прочих, ехавших следом, продуктов великой большевистской селекции.
40. Боль за любимую когда-то страну заставляла Грэю возвращаться на эту небольшую планету вновь и вновь, потому что Она помнила свою страну самой прекрасной, самой счастливой, самой одаренной творчески. Неужели не осталось шансов?
Решение принимала не Она одна, но решение было типичным для представлений, бытующих во Вселенной Волновой: послать на эту небольшую планету Носителя Знака или выбрать среди ее жителей особь, достойную стать Носителем Знака, и на модели его личной судьбы перепрограммировать судьбы этой планеты в глобальном масштабе.
Но не будем упрощать Ее задачу. Мы и так уже слишком много объяснили. А тут уж надо говорить или все, или ничего.
Была и еще причина, по которой Грэя стремилась именно на эту небольшую планету, в эту многострадальную страну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Я хотел спросить Его: как вернуть свою страну за Point of No Return – за точку октября 1917 года? Но Он молчал. Он только взглянул на меня, будто я сам давно знаю, с чего же мне начать этот Путь. Как прекратить гражданскую войну на своей Родине?
Он ответил, как и обычно, не словами. Мысль сама, мелькнув, вылилась в законченную формулу: только прекратив гражданскую войну в собственной семье, я смогу встать на этот Путь. На путь возврата родной страны туда, за Точку Невозврата, за точку начала гражданской войны и неслыханных бед. За точку лжи, унижений, уничтожения класса созидателей и творцов. За точку убийства Души. Самоубийства, точнее.
Когда у него не было возможностей, у него не было и желаний. Но у Него появились Возможности. Практически безграничные. И Он стал хотеть очень многое. И самое большее, самое желанное, самое заветное: вернуть свою страну, свою Родину за Point of No Return – за точку октября 1917 года.
Сколько бы лет ни удалось Ему открутить назад, Он понимал, что все это – полумеры. Ситуации с волчковыми, с барановыми, с капитоньевыми, с вадиками-диплодоками будут повторяться, будут возникать новые, возможно, более омерзительные. Если не вернуться за ЭТУ точку, все равно что-то будет, что-то произойдет. Произойдет грязное, подлое, страшное.
37. Была в истории одной из европейских стран ситуация, когда во время эпидемии чумы люди стали отлавливать и уничтожать кошек. Какому-то идиоту взбрело в баранью голову, будто именно кошки – разносчики чумы.
Кошки уничтожали крыс – истинных разносчиков чумы, и в тех домах, где кошек не тронули, люди выжили.
Нечто подобное пережило мое поколение в России. Когда шельмовались, поливались грязью, изгонялись из страны, отправлялись в тюрьмы люди, противостоявшие разносчикам коммунистической чумы – истинной причины бед и несчастий нашей Родины. Это тормозило ее развитие, сбивало с пути, тяжкую гирю влачили на ногах те, кто не уехал на Запад, а пытался идти вперед и со скрипом тащить вперед и себя, и других, и тех, кто ставил им подножку за подножкой.
А страны, сумевшие быстро очиститься от зловонной заразы, уверенно шли к процветанию. Хоть и без нефти, без угля, без алмазов и золота в своих недрах.
38. Что же означает известнейший постулат – по образу и подобию своему? Разные были толкования. Но с какой бы философской платформы ни объясняли мир, суть Творения – универсальна. Это был дубль из Волновой Вселенной во Вселенную Вещества.
Вселенная Вещества по сути – мертвая. Вселенная Волн – живая. Человечество – временный десант Волновой Вселенной в параллельную. Чтобы сделать Эту Вселенную – Живой.
39. Хоть и прошло с тех бессмысленных и страшных событий почти два столетия, Грэя не могла забыть те трудноотличимые друг от друга, безглазые лица. И самое страшное: нация не очищалась от этих лиц, а только плодила и плодила их в несметном количестве. Грэя поняла, что по своей порывистости и горячности угодила в совсем неинтересный, совсем недостойный Ее внимания вариант судьбы Ее любимой страны, в котором страна так и не свернула с магистрального пути к светлому будущему. Крохотная часть населения, оставшаяся от старого города, от прежнего, когда-то блистательного его населения, давно была не в состоянии ассимилировать нахлынувшие толпы безглазых. Глаза у них, вроде бы, были, но переполнявшие эти глаза жадность, злоба, тупость гасили в них всякий свет.
Грэя пыталась относиться к происходящему бесстрастно, она могла выбрать для себя любую эпоху, но задержалась в этой – в ней уже были видны результаты великой большевистской селекции, но еще имели смысл попытки хоть что-то изменить. Хотелось верить, что они имели смысл.
Грэя любила ездить в метро. Она могла выбрать любой вид транспорта, но именно в метро, не нарушая приличия, легче было вглядываться в лица людей. Если б Она встретила среди них Носителя Знака, Она бы не спутала. Она ступила на ступень эскалатора станции метро «Василеостровская» (если по представлениям парторга совхоза «Путь Ильича», то станции имени Василия Островского) и вглядывалась во встречный поток людей.
Навстречу проплывали тусклые, ничего не выражающие лица, сменяясь ярко выразительными – с неизгладимыми следами нескольких поколений пьянства – любимого занятия их, победивших в 1917-м от Рождества И.Х. Ехали прапраправнуки Капитоньевой, с криками, с руганью что-то делили между собой. Тупо и безучастно смотрели на них прапраправнуки майора Добрецова. Они сосредоточенно что-то жевали. А потомки Капитоньевой что-то делили. Даже на эскалаторе метро. На этот раз делили подачки, присланные прапраправнуками Эберхарда Вильде и недоразворованные прапраправнуками Виталия Волчкова. Они уже не помнили, кто такие большевики, но ход процессу, продуктами которого они являлись, был дан именно большевиками. У них могли быть только такие лица – бесцветные, тусклые, безглазые.
Вдруг среди этого блеклого и беспросветного продукта магистрального пути ко всеобщему равенству и счастью мелькнуло что-то невероятное. Ехала музыкальная симфония, ехал шедевр живописи, ехала гениальная поэма в одном лице. Ехали огромные темные глаза, в которых живет вся Вселенная, во всем объеме, до закоулков. Величина этих глаз контрастно подчеркивала утонченность носа, рта. Только уши казались чем-то неожиданным для этого озаренного высоким интеллектом и вселенской мудростью лица. Уши были висячие и лохматые. Потому что лицо это принадлежало собаке таксе, сидевшей в сумке на руках хозяйки. Это было лицо мудреца, лицо философа, исполненное достоинства и покоя.
У хозяйки лицо было ничем не озарено. Как и у прочих, ехавших следом, продуктов великой большевистской селекции.
40. Боль за любимую когда-то страну заставляла Грэю возвращаться на эту небольшую планету вновь и вновь, потому что Она помнила свою страну самой прекрасной, самой счастливой, самой одаренной творчески. Неужели не осталось шансов?
Решение принимала не Она одна, но решение было типичным для представлений, бытующих во Вселенной Волновой: послать на эту небольшую планету Носителя Знака или выбрать среди ее жителей особь, достойную стать Носителем Знака, и на модели его личной судьбы перепрограммировать судьбы этой планеты в глобальном масштабе.
Но не будем упрощать Ее задачу. Мы и так уже слишком много объяснили. А тут уж надо говорить или все, или ничего.
Была и еще причина, по которой Грэя стремилась именно на эту небольшую планету, в эту многострадальную страну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47