Солнце – звезда, вокруг которой вращалась Земля, – рассматривалось в этих координатах как центр мироздания; картографам безразлично, с чего начинать свой отсчет. В данном случае они использовали плоскость орбиты Земли в качестве нулевого уровня, выше которого находился «север», а ниже – «юг». При этом допущении вектор и, соответственно, положительный или отрицательный знаки уровня – единственное, что необходимо для определения положения корабля в условном пространстве.
При использовании системы координат «Нэвстар» и соответствующих карт положение корабля в пространстве можно было определить с точностью до одного метра. Впрочем, для звездолета, способного совершать прыжки в гиперпространстве, такая точность никогда не требовалась. Когда прыжок был официально разрешен, координаты точки назначения немедленно вводились в систему бортового компьютера. Последние однозначные цифры, выдаваемые прибором, соответствовали точным координатам точки «выхода» из гиперпространства.
Чтобы совершить прыжок, корабль должен был оказаться в расчетной точке, соответствующей гравитационной «дыре» данной системы, в которой силы взаимодействия планет и центральной звезды были сведены к абсолютному нулю. После определения координат точки корабль начинал вращение, пока не ложился на расчетный курс. Из памяти компьютера запрашивался код на разрешение прыжка. Двигатели Кэрни – Фридча, использующие энергию плазмы, выбрасывали заряд титано-германиевой смеси, растворенной в жидком гелии, в емкость инициатора поля. Высвобождающаяся при этом энергия при взаимодействии с гиперпространственным полем, собственно, и открывала дверь в неведомый мир.
Еще какое-то время Хартвэлл продолжал наблюдать за рядами цифр на дисплее, докладывавших ему о настоящем и будущем положении корабля. В момент перехода корпус звездолета испытал резкий толчок. В принципе его не должно было быть, но время от времени гиперпространство преподносит человеку свои сюрпризы. Обычно это происходит тогда, когда на условном пороге «двери» оказывается какое-либо не учтенное компьютером препятствие. К сожалению, гиперпространственные корабли лишены противометеорной защиты на тот случай, если это препятствие окажется слишком большим.
Тряска между тем все усиливалась. Хартвэлл успел вцепиться обеими руками в подлокотники своего кресла, и это уберегло его от перспективы совершить вынужденный полет через навигационную рубку.
Вахтенный навигатор оказался менее удачлив. В момент прыжка он сидел, развалившись в кресле, лениво забросив ноги на находившуюся поблизости консоль. Первый толчок он воспринял с презрительным апломбом закаленного ветерана и лишь после второго попытался как-то исправить положение. Увы, при нулевой гравитации мало что можно было сделать.
Он попытался было ухватиться за ручки кресла, но толчок оказался слишком сильным и неожиданным.
Хартвэлл успел заметить выражение удивления, а затем и страха на лице своего помощника, когда тот пролетал в нескольких футах от него. Офицер открыл рот, видимо, хотел закричать или позвать на помощь, но каковы были его истинные намерения, никто так никогда и не смог узнать. Прежде чем он успел набрать воздуха в легкие, его тело ударилось о прибор за контролем окружающей среды и в буквальном смысле развалилось на части. Туловище продолжило свой полет в направлении двери грузового отсека, тогда как ноги застряли между панелями жизнеобеспечения и внутренней безопасности корабля.
Специалист по проблемам окружающей среды, четвертый офицер «Рэйдена» Мария Савояр выходила из своей каюты, когда первый толчок потряс звездолет. Не будучи закаленным ветераном прыжков через гиперпространство, она приняла досадный инцидент лишь как предупреждение о возможной опасности. Этого оказалось явно недостаточно, чтобы полностью приготовиться к дальнейшему повороту событий, но все же она оказалась куда более подготовленной к нему, нежели прошедший огонь и воду многоопытный навигатор. Ухватившись обеими руками за первый оказавшийся на ее пути рычаг, она сумела удержаться в этом положении и тем самым не только спасла свою жизнь, но и уберегла себя и других от многих не менее крупных неприятностей.
Оказавшийся у нее под рукой рычаг волею случая как раз и предназначался для управления внутренними системами корабля при возникновении чрезвычайных ситуаций.
Опустившийся под ее массой, он автоматически перевел все двери корабля в открытое положение. Не случись этого, все помещения и переходы «Рэйдена» были бы мгновенно загерметизированы, а члены экипажа оказались бы в роли пленников в собственном доме.
Какое-то время Савояр продолжала цепляться за рычаг, судорожно хватая ртом воздух. Но у капитана-командора Хартвэлла не было времени оплакивать смерть судового навигатора или беспокоиться о судьбе специалиста по окружающей среде. Пока его тело инстинктивно старалось уберечься от новых толчков, сотрясающих корабль, Хартвэлл лихорадочно думал, пытаясь разрешить загадку происходящего.
Большой экран дисплея, размещенный прямо напротив кресла капитана, словно обезумел. Впрочем, то, что на борту возникла чрезвычайная ситуация, было ясно и без мониторинга. Да и цифры координат, фиксирующие положение корабля в пространстве, легко могли свести с ума кого угодно. Векторные числа менялись с такой быстротой, что за ними трудно было уследить: 275…9829…0080…1513. Противоречивость данных практически исключала возможность сколько-нибудь здравой оценки ситуации. Не лучше вели себя и другие приборы. Их экраны в считанные доли секунды выдавали практически любой набор цифр – от 00000000000000 до 99999999999999. Словно в насмешку, на дисплее вектора тут же загорелись столь же бессмысленные цифры: 55555555555555.
Ему показалось, что он сходит с ума.
У Хартвэлла пересохло во рту. Казалось, еще немного – и его желудок вывернется наизнанку. Вся ситуация выглядела совершенно неправдоподобной.
Неистовая тряска прекратилась так же неожиданно, как и началась.
Если не считать тяжелого прерывистого дыхания Савояр, все еще продолжавшей цепляться за свой рычаг, в рубке воцарилась почти полная тишина.
Передний обзорный экран очистился от помех, и на нем на фоне черной пустоты космоса вновь зажглись миллиарды звезд. Навигационные камеры, запрограммированные на поиск и определение координат ближайших звездных систем, вновь принялись обшаривать окружающее пространство.
Хартвэлл вызвал инженерную службу, мысленно приготовившись к самому худшему. Его дурные предчувствия оправдались почти сразу. Больше всего пострадал гелиумный резервуар системы К-Ф, и пары газа уже начали заполнять внутренние помещения корабля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
При использовании системы координат «Нэвстар» и соответствующих карт положение корабля в пространстве можно было определить с точностью до одного метра. Впрочем, для звездолета, способного совершать прыжки в гиперпространстве, такая точность никогда не требовалась. Когда прыжок был официально разрешен, координаты точки назначения немедленно вводились в систему бортового компьютера. Последние однозначные цифры, выдаваемые прибором, соответствовали точным координатам точки «выхода» из гиперпространства.
Чтобы совершить прыжок, корабль должен был оказаться в расчетной точке, соответствующей гравитационной «дыре» данной системы, в которой силы взаимодействия планет и центральной звезды были сведены к абсолютному нулю. После определения координат точки корабль начинал вращение, пока не ложился на расчетный курс. Из памяти компьютера запрашивался код на разрешение прыжка. Двигатели Кэрни – Фридча, использующие энергию плазмы, выбрасывали заряд титано-германиевой смеси, растворенной в жидком гелии, в емкость инициатора поля. Высвобождающаяся при этом энергия при взаимодействии с гиперпространственным полем, собственно, и открывала дверь в неведомый мир.
Еще какое-то время Хартвэлл продолжал наблюдать за рядами цифр на дисплее, докладывавших ему о настоящем и будущем положении корабля. В момент перехода корпус звездолета испытал резкий толчок. В принципе его не должно было быть, но время от времени гиперпространство преподносит человеку свои сюрпризы. Обычно это происходит тогда, когда на условном пороге «двери» оказывается какое-либо не учтенное компьютером препятствие. К сожалению, гиперпространственные корабли лишены противометеорной защиты на тот случай, если это препятствие окажется слишком большим.
Тряска между тем все усиливалась. Хартвэлл успел вцепиться обеими руками в подлокотники своего кресла, и это уберегло его от перспективы совершить вынужденный полет через навигационную рубку.
Вахтенный навигатор оказался менее удачлив. В момент прыжка он сидел, развалившись в кресле, лениво забросив ноги на находившуюся поблизости консоль. Первый толчок он воспринял с презрительным апломбом закаленного ветерана и лишь после второго попытался как-то исправить положение. Увы, при нулевой гравитации мало что можно было сделать.
Он попытался было ухватиться за ручки кресла, но толчок оказался слишком сильным и неожиданным.
Хартвэлл успел заметить выражение удивления, а затем и страха на лице своего помощника, когда тот пролетал в нескольких футах от него. Офицер открыл рот, видимо, хотел закричать или позвать на помощь, но каковы были его истинные намерения, никто так никогда и не смог узнать. Прежде чем он успел набрать воздуха в легкие, его тело ударилось о прибор за контролем окружающей среды и в буквальном смысле развалилось на части. Туловище продолжило свой полет в направлении двери грузового отсека, тогда как ноги застряли между панелями жизнеобеспечения и внутренней безопасности корабля.
Специалист по проблемам окружающей среды, четвертый офицер «Рэйдена» Мария Савояр выходила из своей каюты, когда первый толчок потряс звездолет. Не будучи закаленным ветераном прыжков через гиперпространство, она приняла досадный инцидент лишь как предупреждение о возможной опасности. Этого оказалось явно недостаточно, чтобы полностью приготовиться к дальнейшему повороту событий, но все же она оказалась куда более подготовленной к нему, нежели прошедший огонь и воду многоопытный навигатор. Ухватившись обеими руками за первый оказавшийся на ее пути рычаг, она сумела удержаться в этом положении и тем самым не только спасла свою жизнь, но и уберегла себя и других от многих не менее крупных неприятностей.
Оказавшийся у нее под рукой рычаг волею случая как раз и предназначался для управления внутренними системами корабля при возникновении чрезвычайных ситуаций.
Опустившийся под ее массой, он автоматически перевел все двери корабля в открытое положение. Не случись этого, все помещения и переходы «Рэйдена» были бы мгновенно загерметизированы, а члены экипажа оказались бы в роли пленников в собственном доме.
Какое-то время Савояр продолжала цепляться за рычаг, судорожно хватая ртом воздух. Но у капитана-командора Хартвэлла не было времени оплакивать смерть судового навигатора или беспокоиться о судьбе специалиста по окружающей среде. Пока его тело инстинктивно старалось уберечься от новых толчков, сотрясающих корабль, Хартвэлл лихорадочно думал, пытаясь разрешить загадку происходящего.
Большой экран дисплея, размещенный прямо напротив кресла капитана, словно обезумел. Впрочем, то, что на борту возникла чрезвычайная ситуация, было ясно и без мониторинга. Да и цифры координат, фиксирующие положение корабля в пространстве, легко могли свести с ума кого угодно. Векторные числа менялись с такой быстротой, что за ними трудно было уследить: 275…9829…0080…1513. Противоречивость данных практически исключала возможность сколько-нибудь здравой оценки ситуации. Не лучше вели себя и другие приборы. Их экраны в считанные доли секунды выдавали практически любой набор цифр – от 00000000000000 до 99999999999999. Словно в насмешку, на дисплее вектора тут же загорелись столь же бессмысленные цифры: 55555555555555.
Ему показалось, что он сходит с ума.
У Хартвэлла пересохло во рту. Казалось, еще немного – и его желудок вывернется наизнанку. Вся ситуация выглядела совершенно неправдоподобной.
Неистовая тряска прекратилась так же неожиданно, как и началась.
Если не считать тяжелого прерывистого дыхания Савояр, все еще продолжавшей цепляться за свой рычаг, в рубке воцарилась почти полная тишина.
Передний обзорный экран очистился от помех, и на нем на фоне черной пустоты космоса вновь зажглись миллиарды звезд. Навигационные камеры, запрограммированные на поиск и определение координат ближайших звездных систем, вновь принялись обшаривать окружающее пространство.
Хартвэлл вызвал инженерную службу, мысленно приготовившись к самому худшему. Его дурные предчувствия оправдались почти сразу. Больше всего пострадал гелиумный резервуар системы К-Ф, и пары газа уже начали заполнять внутренние помещения корабля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93