Дик Спитцер, владелец склада лесоматериалов, сообщил кому-то, что Феликсы для работы в одном из домов на Скотч-роуд заказали партию низкосортной сырой древесины. Дверцы в шкафах начали коробиться чуть ли не сразу после того, как их навесили.
Как-то в баре Феликс-старший, Армандо, бахвалился перед своим собутыльником, как ловко он обманывает своего заказчика: работы по договору выполняет только на две трети, но плату получает полностью. А Феликс-младший — его звали Дэнни и все лицо у него было в прыщах — любил показывать приятелям порнографические книжки да еще похвалялся, что украл их в тех домах, где работал.
Местные столяры уже не делились заказами с Феликсами, но к этому времени братья достаточно преуспели в делах и могли бы спокойно продержаться зиму. Вот тогда-то и проявилась солидарность жителей Эмити. Сперва Феликсам просто намекнули, что они в городе несколько подзадержались. Армандо, услышав это, только надменно ухмыльнулся. Вскоре начались всякие мелкие неприятности. У его грузовика вдруг спустили сразу все шины, а когда он позвонил на станцию обслуживания, там ответили, что у них сломался компрессор. Когда ему понадобилось сменить газовый баллон, местной компании на это понадобилось целых восемь дней. Его заказы на строительные или другие материалы или попадали не по назначению, или выполнялись в последнюю очередь. В магазинах, где раньше он пользовался кредитом, теперь от него требовали наличные. К концу октября фирма «Братья Феликс» вынуждена была свернуть дело, и братья уехали.
Вклад Броди в существующую в Эмити солидарность — помимо того, что он поддерживал законность и принимал трезвые, обдуманные решения, — состоял в том, чтобы пресекать всякие кривотолки, а если случались в Эмити неприятные происшествия, то, проконсультировавшись с Гарри Медоузом, редактором «Лидера», подавать их в рубрике «Новости» в соответствующем свете.
Если полицейские останавливали кого-нибудь из богатых курортников, кто вел машину в нетрезвом состоянии, то в книге регистрации Броди предпочитал отмечать — при первом нарушении, — что водитель не имел при себе прав, об этом же сообщалось и в «Лидере». Но Броди всегда предупреждал водителя, что в следующий раз, если тот вздумает вести машину в нетрезвом состоянии, они составят протокол и привлекут его к судебной ответственности.
Сотрудничество Броди и Медоуза было весьма деликатного свойства. Если в Эмити учиняла дебош группа подростков из какого-нибудь соседнего городка, Медоуз всегда располагал полной информацией: имена, возраст, предъявленные обвинения. Если же буйствовала молодежь из самого Эмити, «Лидер», как правило, ограничивался небольшой заметкой без указания фамилий и адресов, в которой читателям сообщалось о том, что где-нибудь на Оулд-Милл-роуд имело место нарушение общественного порядка, в связи с чем была вызвана полиция.
Поскольку некоторые курортники считали «Лидер» занятное газетой и выписывали ее круглый год, то проблема грабежей и налетов на пустовавшие в зимнее время виллы приобретала особо деликатный характер. Многие годы Медоуз игнорировал ее, предоставляя Броди заботиться о том, чтобы владельцы разграбленной виллы были уведомлены, нарушители наказаны, а повреждения устранены. Но зимой 1968 года в течение месяца было ограблено шестнадцать домов. Броди и Медоуз пришли к выводу, что настало время провести в «Лидере» широкую кампанию против актов вандализма. В результате этой кампании в сорока восьми домах были установлены сигнальные системы, и поскольку хулиганы не знали, какие дома имеют сигнальную систему, а какие нет, то грабежи почти прекратились, и это намного облегчило работу Броди и подняло авторитет Медоуза.
Иногда между Броди и Медоузом возникали разногласия. Медоуз был фанатичным противником наркотиков. К тому же он обладал необычайно острым репортерским чутьем, и стоило ему только что-нибудь учуять.
Он шел по следу, как заправская ищейка, если, разумеется, никаких «особых соображений» при этом не было. Летом 1971 года дочь одного из местных богачей нашли мертвой на пляже у самой воды, недалеко от Скотч-роуд. С точки зрения Броди, никаких доказательств насильственной смерти не было, и поскольку семья возражала против вскрытия, то официально объявили, что девушка утонула.
Однако Медоуз имел основания предполагать, что девушка принимала наркотики и поставлял их ей сын одного фермера, выращивающего картофель. Медоузу потребовалось почти два месяца, чтобы распутать эту историю, и в конце концов он добился вскрытия, которое показало, что девушка утонула, потеряв сознание из-за большой дозы героина. Он выявил торговца героином и всю банду, занимавшуюся распространением наркотиков в Эмити. Эта история сильно повредила репутации города, а еще больше — лично Броди. Правда, он произвел один или два ареста, но поскольку дело было связано с нарушением законов, целиком загладить свое упущение по службе ему не удалось. А Медоуз был дважды отмечен специальными премиями для журналистов.
Теперь пришла очередь Броди настаивать на том, чтобы газета сообщила о случившемся. Он намеревался закрыть пляж на два-три дня, чтобы дать акуле время подальше уйти от берегов. Он не знал, могут ли акулы, отведав человеческого мяса, — пристраститься к нему (у тигров, как он слышал, это бывает), но был полон решимости обеспечить безопасность населения. На этот раз он хотел гласности, хотел, чтобы люди были предупреждены: надо держаться подальше от воды.
Броди понимал, что столкнется с мощной оппозицией, которая будет возражать против сообщения в газете об этом нападении. Как и другие города, Эмити продолжал страдать от последствий экономического спада. Начало сезона не сулило пока ничего хорошего. Съемщиков было больше, чем в прошлом году, но в основном «мелкая рыбешка»: компании молодых людей — человек по десять-пятнадцать, которые приезжали из Нью-Йорка и сообща снимали дом. По меньшей мере домов двенадцать на берегу океана стоимостью от семи до десяти тысяч долларов за сезон и гораздо больше домов стоимостью около пяти тысяч до сих пор не были сданы. Сенсационное сообщение о нападении акулы могло обернуться для Эмити катастрофой.
Броди к тому же надеялся, что один несчастный случай в середине июня, когда еще не нахлынули толпы курортников, быстро забудется. Разумеется, один несчастный случай произведет меньшее впечатление, чем два или три. Акула, вполне возможно, уже уплыла, но Броди все же не хотел рисковать жизнью людей.
Он набрал номер Медоуза.
— Привет, Гарри, — сказал он. — Может, пообедаем вместе?
— Я ждал твоего звонка, — ответил Медоуз. — С удовольствием. У тебя или у меня?
Броди тут же понял, что об обеде он зря заговорил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Как-то в баре Феликс-старший, Армандо, бахвалился перед своим собутыльником, как ловко он обманывает своего заказчика: работы по договору выполняет только на две трети, но плату получает полностью. А Феликс-младший — его звали Дэнни и все лицо у него было в прыщах — любил показывать приятелям порнографические книжки да еще похвалялся, что украл их в тех домах, где работал.
Местные столяры уже не делились заказами с Феликсами, но к этому времени братья достаточно преуспели в делах и могли бы спокойно продержаться зиму. Вот тогда-то и проявилась солидарность жителей Эмити. Сперва Феликсам просто намекнули, что они в городе несколько подзадержались. Армандо, услышав это, только надменно ухмыльнулся. Вскоре начались всякие мелкие неприятности. У его грузовика вдруг спустили сразу все шины, а когда он позвонил на станцию обслуживания, там ответили, что у них сломался компрессор. Когда ему понадобилось сменить газовый баллон, местной компании на это понадобилось целых восемь дней. Его заказы на строительные или другие материалы или попадали не по назначению, или выполнялись в последнюю очередь. В магазинах, где раньше он пользовался кредитом, теперь от него требовали наличные. К концу октября фирма «Братья Феликс» вынуждена была свернуть дело, и братья уехали.
Вклад Броди в существующую в Эмити солидарность — помимо того, что он поддерживал законность и принимал трезвые, обдуманные решения, — состоял в том, чтобы пресекать всякие кривотолки, а если случались в Эмити неприятные происшествия, то, проконсультировавшись с Гарри Медоузом, редактором «Лидера», подавать их в рубрике «Новости» в соответствующем свете.
Если полицейские останавливали кого-нибудь из богатых курортников, кто вел машину в нетрезвом состоянии, то в книге регистрации Броди предпочитал отмечать — при первом нарушении, — что водитель не имел при себе прав, об этом же сообщалось и в «Лидере». Но Броди всегда предупреждал водителя, что в следующий раз, если тот вздумает вести машину в нетрезвом состоянии, они составят протокол и привлекут его к судебной ответственности.
Сотрудничество Броди и Медоуза было весьма деликатного свойства. Если в Эмити учиняла дебош группа подростков из какого-нибудь соседнего городка, Медоуз всегда располагал полной информацией: имена, возраст, предъявленные обвинения. Если же буйствовала молодежь из самого Эмити, «Лидер», как правило, ограничивался небольшой заметкой без указания фамилий и адресов, в которой читателям сообщалось о том, что где-нибудь на Оулд-Милл-роуд имело место нарушение общественного порядка, в связи с чем была вызвана полиция.
Поскольку некоторые курортники считали «Лидер» занятное газетой и выписывали ее круглый год, то проблема грабежей и налетов на пустовавшие в зимнее время виллы приобретала особо деликатный характер. Многие годы Медоуз игнорировал ее, предоставляя Броди заботиться о том, чтобы владельцы разграбленной виллы были уведомлены, нарушители наказаны, а повреждения устранены. Но зимой 1968 года в течение месяца было ограблено шестнадцать домов. Броди и Медоуз пришли к выводу, что настало время провести в «Лидере» широкую кампанию против актов вандализма. В результате этой кампании в сорока восьми домах были установлены сигнальные системы, и поскольку хулиганы не знали, какие дома имеют сигнальную систему, а какие нет, то грабежи почти прекратились, и это намного облегчило работу Броди и подняло авторитет Медоуза.
Иногда между Броди и Медоузом возникали разногласия. Медоуз был фанатичным противником наркотиков. К тому же он обладал необычайно острым репортерским чутьем, и стоило ему только что-нибудь учуять.
Он шел по следу, как заправская ищейка, если, разумеется, никаких «особых соображений» при этом не было. Летом 1971 года дочь одного из местных богачей нашли мертвой на пляже у самой воды, недалеко от Скотч-роуд. С точки зрения Броди, никаких доказательств насильственной смерти не было, и поскольку семья возражала против вскрытия, то официально объявили, что девушка утонула.
Однако Медоуз имел основания предполагать, что девушка принимала наркотики и поставлял их ей сын одного фермера, выращивающего картофель. Медоузу потребовалось почти два месяца, чтобы распутать эту историю, и в конце концов он добился вскрытия, которое показало, что девушка утонула, потеряв сознание из-за большой дозы героина. Он выявил торговца героином и всю банду, занимавшуюся распространением наркотиков в Эмити. Эта история сильно повредила репутации города, а еще больше — лично Броди. Правда, он произвел один или два ареста, но поскольку дело было связано с нарушением законов, целиком загладить свое упущение по службе ему не удалось. А Медоуз был дважды отмечен специальными премиями для журналистов.
Теперь пришла очередь Броди настаивать на том, чтобы газета сообщила о случившемся. Он намеревался закрыть пляж на два-три дня, чтобы дать акуле время подальше уйти от берегов. Он не знал, могут ли акулы, отведав человеческого мяса, — пристраститься к нему (у тигров, как он слышал, это бывает), но был полон решимости обеспечить безопасность населения. На этот раз он хотел гласности, хотел, чтобы люди были предупреждены: надо держаться подальше от воды.
Броди понимал, что столкнется с мощной оппозицией, которая будет возражать против сообщения в газете об этом нападении. Как и другие города, Эмити продолжал страдать от последствий экономического спада. Начало сезона не сулило пока ничего хорошего. Съемщиков было больше, чем в прошлом году, но в основном «мелкая рыбешка»: компании молодых людей — человек по десять-пятнадцать, которые приезжали из Нью-Йорка и сообща снимали дом. По меньшей мере домов двенадцать на берегу океана стоимостью от семи до десяти тысяч долларов за сезон и гораздо больше домов стоимостью около пяти тысяч до сих пор не были сданы. Сенсационное сообщение о нападении акулы могло обернуться для Эмити катастрофой.
Броди к тому же надеялся, что один несчастный случай в середине июня, когда еще не нахлынули толпы курортников, быстро забудется. Разумеется, один несчастный случай произведет меньшее впечатление, чем два или три. Акула, вполне возможно, уже уплыла, но Броди все же не хотел рисковать жизнью людей.
Он набрал номер Медоуза.
— Привет, Гарри, — сказал он. — Может, пообедаем вместе?
— Я ждал твоего звонка, — ответил Медоуз. — С удовольствием. У тебя или у меня?
Броди тут же понял, что об обеде он зря заговорил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67