Поразительны глубина и художественная сила, с которыми изображается в романе победное шествие капитализма, буржуазные взаимоотношения, исключающие какие-либо нравственные нормы. Мамин-Сибиряк с самих первых шагов в литературе как бы поставил перед собой задачу показать Россию в ее движении по капиталистическому пути. Он сделал это первым. В этом его особая заслуга.
Останется ли Россия крестьянской страной со всем исторически присущим ей хозяйственным и общественным укладом или же Окончательно встанет на путь промышленного развития и капиталистических отношений? Это были коренные вопросы 80-х и 90-х годов прошлого века, предмет острейших дискуссий между легальными народниками и марксистами. Мамин-Сибиряк, материалист по своему воззрению, будучи чрезвычайно зорким наблюдателем, верный реальной действительности раскрывал в своих произведениях именно капиталистический путь развития России. Конечно, этому способствовало то, что значительная часть жизни автора прошла на Урале в центре горнозаводской промышленности, где особенно обнаженно проходили процессы сколачивания капиталов и ограбления трудовых масс И вот его раздумья о путях развития России находят свое отражение в романе.
Сюжетной пружиной романа являются наследственные миллионы Сергея Привалова. Получит он их или потеряет право на распоряжение Шатровскими заводами, которые способны при разумном ведении дела давать огромные доходы? Вокруг золотого блеска этого наследства и разгораются все страсти Завязываются сложные интриги не только вокруг Привалова, но и между опекунами, ведущими закулисную борьбу друг с другом.
Наследство – это тот рентгеновский луч, который выявляет сущность главных персонажей романа. В чьи руки оно попадет? Кто и как им распорядится: во зло или на доброе дело? Опекуны Шатровских заводов Половодов и Ляховский, уже достаточно основательно погревшие на этом руки, думают только о деньгах, которые при удаче потекут в их карманы. Наследника же – Сергея Привалова – заводы и прибыли сами по себе не интересуют. Доходы ему нужны как средство для выплаты «исторического долга» народу и отчизне.
Мы отдаем дань глубокого уважения молодой русской интеллигенции 70-х годов, шедшей «в народ» врачами, учителями, агрономами, стремясь «малыми делами» в условиях самодержавного полицейского режима способствовать просвещению, облегчению положения трудящихся. В романе явственна проглядывается отражение этого движения на фоне уральской действительности.
Сергея Привалова – сына своего века, получившего в Петербурге университетское образование, тоже коснулись эти веяния. Свой долг наследника богатств, созданных бесчеловечной эксплуатацией крепостных заводчан на неправедно отнятой у башкир земле, он видит в возмещении народу долга. «Чтобы не обидеть тех и других, – конкретизирует свою программу Привалов, – я должен отлично поставить заводы и тогда постепенно расплатиться со своими историческими кредиторами. В какой форме устроится все это – я еще теперь не могу вам сказать, но только скажу одно, – именно, что ни одной копейки не возьму лично себе…» Привалов, до решения крайне запутанного дела об освобождении от опеки заводов, начинает осуществлять строительство мельницы, намереваясь путем разумных отношений избавить крестьян, продающих по дешевке хлеб, от спекулянтов и торгашей, помочь им крепко встать на ноги, приобрести независимость В намерении взять на себя заводское дело, чтобы прибыль шла не заводовладельцу, а заводским рабочим и настоящим хозяевам земли – башкирам, явственно сказывается влияние романа Н. Г. Чернышевского «Что делать?». Сказывается также и глубокое, благородное убеждение русских интеллигентов, всегда являвшихся интернационалистами, бескорыстно служить народу, отдавать свою энергию, знания, опыт делу развития «малых» народностей России.
Эта программа находит отклик среди молодого поколения трудовой интеллигенции, близкой Привалову. Константин Бахарев, сотоварищ по студенческим годам в Петербурге, хоть и называет Привалова утопистом и мечтателем, но не осуждает его. Он также убежден, что богатства наживались за счет ограбления трудового люда. Ему, фанатику заводского дела, кажется, что силы следует употребить на расширение Шатровских заводов, на улучшение всей постановки дела, тогда «само собой» улучшится и благосостояние рабочих. Будущее ему представляется связанным с техническим прогрессом. К числу сторонников Привалова принадлежит сестра Бахарева, Надя. Даже беспринципный адвокат Веревкин берется вести дело о наследстве, считая Привалова глубоко порядочным человеком. Искания Привалова горячо поддерживает Максим Лоскутов, «замечательный человек», как его характеризуют даже противники. Лоскутов предлагает наиболее широкую программу действий, куда входят пункты и о всеобщем братстве, смене общественных отношений. «Вы спасете тысячи людей от эксплуатации», – говорит он Привалову, веря в то, что пример Привалова увлечет других заводовладельцев. Однако Лоскутов, учитывая сложность дела, предупреждает Привалова, что он неизбежно окажется лицом к лицу с организованной силой эксплуататоров и пассивным сопротивлением масс, ради которой собирается потрудиться. Лоскутов же говорит о необходимости обратить особое внимание на укрепление общественной нравственности, без которой дело Привалова не может быть осуществлено.
Внимательный читатель произведений Мамина-Сибиряка не мог не заметить, что в романе «Без названия», опубликованном через одиннадцать лет после «Приваловских миллионов», а именно в 1894 году, писатель развивает и углубляет опять-таки идеи Привалова о совершенном социальном будущем, основанном на разумных трудовых отношениях, так как они, эти идеи, дороги самому Мамину. Герой романа Окоемов, выходец из старинного дворянского рода, сколотивший солидное состояние в Америке, вернувшись в Россию намеревается с пользой употребить свои капиталы. Вкладывая деньги в приисковое дело на Урале, в развитие современного сельского хозяйства, рыбоводство, он привлекает интеллигенцию, лишенную возможности приложить знания, силы к общественно полезному труду. По мысли Окоемова все, кто принимает участие в осуществлении его планов, в том числе рабочие, должны стать равноправными пайщиками общего дела. Ему представляется возможным широко использовать все природные богатства Урала и Сибири на пользу человека. В этом он видит залог изменения социальных условия.
Мысли Окоемова о нравственной перестройке схожи с идеями Максима Лоскутова. «Вот я и верю в этот подъем общественной совести, – говорит Окоемов, – верю в то, что совестливых людей Сотни тысяч и что их будет все больше и больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128