Ну гад!
Е с а у л о в а (медленно разбирая телеграмму). Сенк го вери матч фор юр инвитейшен ай гоп ту би ин де сити оф Конск...
П е р е д ы ш к и н. Конск - это понятно. По-американски так же само, как по-русски.
Е с а у л о в а. Оф Конск... Господи боже мой!.. За ферстен септембер...
Ш у р а. Первого сентября, что ли?
Е с а у л о в а. Плиз фор ми аппартамент оф ферст класс...
П е р е д ы ш к и н. Класс - это понятно. Так же само, как по-русски.
Е с а у л о в а. Фор ми май вайф дотер энд секретэр френдли... Что? (Пошатнулась.) Альберт Эйнштейн!
П е р е д ы ш к и н. Горячо приветствует? Приедет?
Е с а у л о в а. Приедет. Первого сентября. С женой, дочерью и секретарем. Просит приготовить аппартаменты в одном из наших первоклассных отелей.
П е р е д ы ш к и н. Что это еще за "отелей"? "Апартаменты"! Что это значит - "апартаменты"?
В а т к и н. Это когда несколько комнат сразу, вроде целая квартира.
П е р е д ы ш к и н. Понятно, понятно. Значит, под целую квартиру подкатывается. Видать, экземплярчик!
Н е у х о д и м о в. В одном из наших первоклассных отелей? Откуда же, когда в городе всего одна гостиница "Волга" на двенадцать номеров, да и то постоянно занятая нашей головкой. Мы же в ней все и живем.
П е р е д ы ш к и н. Он, наверное, привык там у себя в Америке ко всяким разносолам. Экземплярчик, экземплярчик.
Е с а у л о в а. Альберт Эйнштейн! В Конске! Я захвораю. (Яростно.) Ну, Персюков... Ну, дорогой друг мой Персюков... Ну, не знаю прямо, что я теперь с тобой сделаю!..
Входит Персюков.
П е р с ю к о в (оживленно). Только что установили временную мемориальную доску. Хоть она и гипсовая, но, представьте себе, имеет очень культурный вид.
Ледяное молчание.
А что касается бюста, то вы даже не можете себе и представить, что произошло. Сказка! Бюст будет мраморный!
Молчание.
Что вы на меня так смотрите? Мраморный, мраморный! Оказывается, в двух километрах от Конска находится месторождение превосходного мрамора. Оказывается, один местный чудак-краевед уже два года ходит по учреждениям и кричит, что обнаружил богатейшие залежи желтого мрамора. Но его, понятное дело, никто не слушает. А теперь... (Замечает молчание окружающих.) А теперь... Что такое? Почему вы все молчите? Шурочка, почему они все молчат? В чем дело? Что-нибудь случилось?
Ш у р а. Алеша, беда!
П е р с ю к о в. Какая беда?
Е с а у л о в а. Что это значит? (Протягивает Персюкову первую телеграмму.) "Фарнезийский Геракл Диана с колчаном Персей убивающий медузу восемнадцать этрусских ваз натуральную величину почтовым пятьдесят два бис и переведите пятьдесят Огурцевич". Чего пятьдесят? Кому пятьдесят? Кто это Огурцевич?
П е р с ю к о в (возбужденно). Ах, от Огурцевича есть телеграмма? Что ж ты молчишь! Можешь себе представить, я заказал скульптуру на разные мифологические и советские темы для установки на бульваре против домика Лобачевского.
Н е у х о д и м о в. На каком бульваре? У нас нету никакого бульвара.
П е р с ю к о в. Так придется сделать. Неудобно, чтобы домик Лобачевского находился где-то на задворках и выходил на пустырь. Тем более что скульптура стоит сравнительно недорого, всего пятьдесят тысяч, а бульвар сразу заиграет. Там, правда, весь вид портит старая аптека, но ее можно передвинуть. Передвигают же в крупных центрах дома. Не так ли?
Е с а у л о в а. Персюков!!! Да у тебя голова на плечах есть? Стой! Не смей меня перебивать. Довольно. Ну, Персюков... Ну, друг мой Персюков...
П е р с ю к о в. Тетя Оля...
Е с а у л о в а. Молчание! Говори: ты приглашения кому-нибудь посылал?
П е р с ю к о в. Не посылал. То есть две-три телеграммы я действительно посылал. Но имей в виду, - за счет Парка культуры и отдыха.
Е с а у л о в а. Две-три телеграммы?
П е р с ю к о в. Ну, может быть, четыре. Во всяком случае, не больше пяти-шести. От силы восемь.
Е с а у л о в а. Да как же ты смел!
П е р с ю к о в. Господи, так всегда делают. Иначе никто не пришлет приветствий. А это было бы очень больно. Да ты не волнуйся. Все поприветствуют и откажутся. Никто не приедет. За это я тебе отвечаю.
Е с а у л о в а. А это что? (Потрясает телеграммами.) Тридцать два академика едут? Степанин едет? Двадцать пять ленинградских студентов едут?
П е р с ю к о в. Едут? Что ты говоришь? Не может быть! Честное слово, я этого не хотел.
Е с а у л о в а. Ты этого не хотел? А Эйнштейна ты хотел?
П е р с ю к о в. Эйнштейна? А что Эйнштейн?
Е с а у л о в а. Едет!
П е р с ю к о в. Не может быть! На Эйнштейна я не надеялся... Клянусь матерью!
Е с а у л о в а. Читай.
П е р е г о н о в. Мы пропали!
Входит девушка-почтальон.
Д е в у ш к а. Опять доброго здоровьечка. Примите еще одиннадцать телеграммочек. Распишитесь туточки.
Е с а у л о в а. Пошла вон!
Д е в у ш к а. Ой, родненькие. (Бросает телеграммы, убегает.)
Входит человек в пальто, с чемоданом.
Ч е л о в е к в п а л ь т о. Мы только что прилетели на самолете "Эр пять". Стартовали из Москвы в шесть сорок семь. У вас в Конске бредовая посадочная площадка. Здравствуйте. Мы все чуть не угробились. Это юбилейный комитет? Хорошо, мы его тоже снимем. А где домик? Мы его должны заснять! Кто внучка? Вы внучка? Мы вас сейчас заснимем. (Подходит к двери и кричит.) Товарищи, идите сюда. Это здесь.
За сценой металлический лязг и шум.
Е с а у л о в а. Ну, Персюков, ты нам положишь на стол свой партийный билет.
Вваливается группа Союзкинохроники и Радиоцентра с
соответствующей съемочной и осветительной
аппаратурой, чемоданами и коробками, что производит
на всех подавляющее впечатление.
П е р е д ы ш к и н. Вот теперь я буду на него сигнализировать в областную прокуратуру.
Е с а у л о в а. Отрубили голову. Отрубили.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Большой кабинет Есауловой. Хороший радиоприемник. На
отдельном столике макет надстройки гостиницы "Волга".
Дверь на балкон. За окнами пыльная зелень
провинциального августа. Чувствуется зной, пыль,
строительство. Слышатся удары копра. Звон рельсов.
Крики возчиков. Скрип телег. Телефон. Есаулова,
Ваткин, Неуходимов.
Е с а у л о в а. Сегодня мы имеем четырнадцатое августа, третьего сентября мы имеем открытие домика, а второго сентября мы имеем сто сорок шесть почетных гостей. Что мы имеем на сегодняшний день по реконструкции гостиницы "Волга"?
Н е у х о д и м о в. На сегодняшний день мы имеем полтора этажа надстройки, а всего почти четырехэтажный дом - отель на шестьдесят номеров. В двух номерах ванны. (Показывает на макет.)
Е с а у л о в а. Чудно.
Н е у х о д и м о в. Ничего нет чудного.
Е с а у л о в а. Почему паника?
Н е у х о д и м о в. Потому, что средств больше нету.
Е с а у л о в а. Как нету средств, когда мы тебе в прошлом месяце передвинули семьдесят пять тысяч культмассовых? Где они?
Н е у х о д и м о в. Ушли.
Е с а у л о в а. Так быстро? Это катастрофа. Надо изыскивать средства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Е с а у л о в а (медленно разбирая телеграмму). Сенк го вери матч фор юр инвитейшен ай гоп ту би ин де сити оф Конск...
П е р е д ы ш к и н. Конск - это понятно. По-американски так же само, как по-русски.
Е с а у л о в а. Оф Конск... Господи боже мой!.. За ферстен септембер...
Ш у р а. Первого сентября, что ли?
Е с а у л о в а. Плиз фор ми аппартамент оф ферст класс...
П е р е д ы ш к и н. Класс - это понятно. Так же само, как по-русски.
Е с а у л о в а. Фор ми май вайф дотер энд секретэр френдли... Что? (Пошатнулась.) Альберт Эйнштейн!
П е р е д ы ш к и н. Горячо приветствует? Приедет?
Е с а у л о в а. Приедет. Первого сентября. С женой, дочерью и секретарем. Просит приготовить аппартаменты в одном из наших первоклассных отелей.
П е р е д ы ш к и н. Что это еще за "отелей"? "Апартаменты"! Что это значит - "апартаменты"?
В а т к и н. Это когда несколько комнат сразу, вроде целая квартира.
П е р е д ы ш к и н. Понятно, понятно. Значит, под целую квартиру подкатывается. Видать, экземплярчик!
Н е у х о д и м о в. В одном из наших первоклассных отелей? Откуда же, когда в городе всего одна гостиница "Волга" на двенадцать номеров, да и то постоянно занятая нашей головкой. Мы же в ней все и живем.
П е р е д ы ш к и н. Он, наверное, привык там у себя в Америке ко всяким разносолам. Экземплярчик, экземплярчик.
Е с а у л о в а. Альберт Эйнштейн! В Конске! Я захвораю. (Яростно.) Ну, Персюков... Ну, дорогой друг мой Персюков... Ну, не знаю прямо, что я теперь с тобой сделаю!..
Входит Персюков.
П е р с ю к о в (оживленно). Только что установили временную мемориальную доску. Хоть она и гипсовая, но, представьте себе, имеет очень культурный вид.
Ледяное молчание.
А что касается бюста, то вы даже не можете себе и представить, что произошло. Сказка! Бюст будет мраморный!
Молчание.
Что вы на меня так смотрите? Мраморный, мраморный! Оказывается, в двух километрах от Конска находится месторождение превосходного мрамора. Оказывается, один местный чудак-краевед уже два года ходит по учреждениям и кричит, что обнаружил богатейшие залежи желтого мрамора. Но его, понятное дело, никто не слушает. А теперь... (Замечает молчание окружающих.) А теперь... Что такое? Почему вы все молчите? Шурочка, почему они все молчат? В чем дело? Что-нибудь случилось?
Ш у р а. Алеша, беда!
П е р с ю к о в. Какая беда?
Е с а у л о в а. Что это значит? (Протягивает Персюкову первую телеграмму.) "Фарнезийский Геракл Диана с колчаном Персей убивающий медузу восемнадцать этрусских ваз натуральную величину почтовым пятьдесят два бис и переведите пятьдесят Огурцевич". Чего пятьдесят? Кому пятьдесят? Кто это Огурцевич?
П е р с ю к о в (возбужденно). Ах, от Огурцевича есть телеграмма? Что ж ты молчишь! Можешь себе представить, я заказал скульптуру на разные мифологические и советские темы для установки на бульваре против домика Лобачевского.
Н е у х о д и м о в. На каком бульваре? У нас нету никакого бульвара.
П е р с ю к о в. Так придется сделать. Неудобно, чтобы домик Лобачевского находился где-то на задворках и выходил на пустырь. Тем более что скульптура стоит сравнительно недорого, всего пятьдесят тысяч, а бульвар сразу заиграет. Там, правда, весь вид портит старая аптека, но ее можно передвинуть. Передвигают же в крупных центрах дома. Не так ли?
Е с а у л о в а. Персюков!!! Да у тебя голова на плечах есть? Стой! Не смей меня перебивать. Довольно. Ну, Персюков... Ну, друг мой Персюков...
П е р с ю к о в. Тетя Оля...
Е с а у л о в а. Молчание! Говори: ты приглашения кому-нибудь посылал?
П е р с ю к о в. Не посылал. То есть две-три телеграммы я действительно посылал. Но имей в виду, - за счет Парка культуры и отдыха.
Е с а у л о в а. Две-три телеграммы?
П е р с ю к о в. Ну, может быть, четыре. Во всяком случае, не больше пяти-шести. От силы восемь.
Е с а у л о в а. Да как же ты смел!
П е р с ю к о в. Господи, так всегда делают. Иначе никто не пришлет приветствий. А это было бы очень больно. Да ты не волнуйся. Все поприветствуют и откажутся. Никто не приедет. За это я тебе отвечаю.
Е с а у л о в а. А это что? (Потрясает телеграммами.) Тридцать два академика едут? Степанин едет? Двадцать пять ленинградских студентов едут?
П е р с ю к о в. Едут? Что ты говоришь? Не может быть! Честное слово, я этого не хотел.
Е с а у л о в а. Ты этого не хотел? А Эйнштейна ты хотел?
П е р с ю к о в. Эйнштейна? А что Эйнштейн?
Е с а у л о в а. Едет!
П е р с ю к о в. Не может быть! На Эйнштейна я не надеялся... Клянусь матерью!
Е с а у л о в а. Читай.
П е р е г о н о в. Мы пропали!
Входит девушка-почтальон.
Д е в у ш к а. Опять доброго здоровьечка. Примите еще одиннадцать телеграммочек. Распишитесь туточки.
Е с а у л о в а. Пошла вон!
Д е в у ш к а. Ой, родненькие. (Бросает телеграммы, убегает.)
Входит человек в пальто, с чемоданом.
Ч е л о в е к в п а л ь т о. Мы только что прилетели на самолете "Эр пять". Стартовали из Москвы в шесть сорок семь. У вас в Конске бредовая посадочная площадка. Здравствуйте. Мы все чуть не угробились. Это юбилейный комитет? Хорошо, мы его тоже снимем. А где домик? Мы его должны заснять! Кто внучка? Вы внучка? Мы вас сейчас заснимем. (Подходит к двери и кричит.) Товарищи, идите сюда. Это здесь.
За сценой металлический лязг и шум.
Е с а у л о в а. Ну, Персюков, ты нам положишь на стол свой партийный билет.
Вваливается группа Союзкинохроники и Радиоцентра с
соответствующей съемочной и осветительной
аппаратурой, чемоданами и коробками, что производит
на всех подавляющее впечатление.
П е р е д ы ш к и н. Вот теперь я буду на него сигнализировать в областную прокуратуру.
Е с а у л о в а. Отрубили голову. Отрубили.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Большой кабинет Есауловой. Хороший радиоприемник. На
отдельном столике макет надстройки гостиницы "Волга".
Дверь на балкон. За окнами пыльная зелень
провинциального августа. Чувствуется зной, пыль,
строительство. Слышатся удары копра. Звон рельсов.
Крики возчиков. Скрип телег. Телефон. Есаулова,
Ваткин, Неуходимов.
Е с а у л о в а. Сегодня мы имеем четырнадцатое августа, третьего сентября мы имеем открытие домика, а второго сентября мы имеем сто сорок шесть почетных гостей. Что мы имеем на сегодняшний день по реконструкции гостиницы "Волга"?
Н е у х о д и м о в. На сегодняшний день мы имеем полтора этажа надстройки, а всего почти четырехэтажный дом - отель на шестьдесят номеров. В двух номерах ванны. (Показывает на макет.)
Е с а у л о в а. Чудно.
Н е у х о д и м о в. Ничего нет чудного.
Е с а у л о в а. Почему паника?
Н е у х о д и м о в. Потому, что средств больше нету.
Е с а у л о в а. Как нету средств, когда мы тебе в прошлом месяце передвинули семьдесят пять тысяч культмассовых? Где они?
Н е у х о д и м о в. Ушли.
Е с а у л о в а. Так быстро? Это катастрофа. Надо изыскивать средства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13