– Фосфор – он тоже разный бывает! – сказал тогда Дима. – Первого сорта. – Он погладил себя по голове. – И третьего. – И он погладил по голове Николюкина.
Сорокин вместе со своей доской переместился в свой класс и там теперь листал книжку Симагина «Атака на короля». А Дима Колчанов всю вторую перемену жевал бутерброды, и третью, а на четвёртой он жевать почему-то перестал, он просто сидел за партой и выворачивал карманы.
Пятый «А» почти в полном составе сходил к дверям пятого «В»-Сорокин всё ещё читал Симагина.
– Капитан, – сказал пятый «А» Диме Молчанову, – он читает, а ты почему-то не ешь? Ты что, перестал готовиться?
Дима развёл руками:
– Деньги кончились!
– Так можно и проиграть… – сказал Туркин, перестав быть весёлым. Но он был ещё и находчивым и потому сказал: – Давайте денежки! Организуем фосфор в складчину!
Всем классом побежали в буфет и купили шесть последних бутербродов со шпротами, а ещё один выпросили у Кольки-футболиста (ему фосфор всё равно не нужен). Дима принял бутерброды с мужеством борца, готового на жертвы, и стал усиленно готовиться к матчу не только на переменах, но и на уроках. Сорокин не выпускал из рук книжку Симагина. Матч перенесли на завтра.
– А дома ты тоже будешь готовиться? – спросил Диму пятый «А» после занятий.
– Не знаю… – неуверенно сказал Дима. – У нас мясной обед…
– Тогда идём готовиться к нам, – предложил Коля Николюкин. – У нас уха, папа вчера был на рыбалке.
– А вечером можешь готовиться у нас, – сказал Туркин. – У нас жареная рыба.
Дима Колчанов охотно согласился. У Коли Николюкина за обедом он «проработал» уху из ершей, а вечером у Туркина «усвоил» за ужином жареную рыбу…
Утром следующего дня Диму в классе ожидал сюрприз. Под страшным секретным воззванием «Все силы на фосфоризацию капитана Coгo!» пятый «А» притащил в портфелях всякую всячину: и рыбные пироги, и бутерброды, и даже несколько банок консервов. Сорокин жадно доглатывал последние страницы «Атаки на короля». Дима сложил приношения в парту и стал поглощать по очереди бутерброды, пироги и консервы. Он чувствовал прилив сил. Сорокину уже казалось, что книгу «Атака на короля» написал не Симагин, а он сам. Он мог пересчитать наизусть количество запятых на каждой странице.
На последней перемене в пятый «А» вошёл «хор мальчиков» из пятого «В» и так свистнул, что в классе задрожали стёкла. Хоровой свист означал, что Сорокин к бою готов. Но Дима неожиданно заявил:
– Я не живу за счёт чужого фосфора, я накапливаю свой. Я пока не в форме!
От неожиданности пятый «А» просто охнул, а всегда спокойный Костя Стрельников неожиданно горячо удивился.
– Что значит не в форме! – закричал он, взвиваясь чуть не под самый потолок. – Столько слопал всякой вся-я-я…
Если бы пятый «А» не охнул ещё раз, фосфорическая тайна выплыла бы наружу. Тем более, что «хор мальчиков» из пятого «В» сразу же спросил вразнобой:
– Чего, чего он у вас слопал?
– Я хоч-чу ск-к-казать, – заикаясь, проговорил Костя, – он столько проглотил всяких учебных пособий…
– Ладно, – сказал староста пятого «В» Саня Петушков. – Будешь готов – свистни!
Когда «хор мальчиков» закрыл за собой дверь, химик Гусев подошёл к капитану и сказал:
– Слушай, Димыч, по моим подсчётам, ты накопил в своей башке столько фосфора, что можешь стать чемпионом мира среди пятиклассников!
– А если я чувствую, что у меня в голове ещё немного не хватает, тогда что?!
Гусев внимательно присмотрелся к Диме и сказал:
– Ладно, если не хватает… Так и быть, после уроков поведём тебя в рыбное кафе!
– А почему в рыбное? – спросил Дима. – Фосфор есть и в пирожках, и в шоколаде, и в какао!
– Ладно! – сказал Гусев. – Будет тебе какао! И, забравшись на парту, бросил клич, как Минин и Пожарский:
– Ребята, ещё раз все деньги на разгром врага!
На площади Моссовета в кафе «Отдых» официантка принесла Диме Колчанову, Шуре Гусеву и всем остальным членам фосфорной комиссии вазу с пирожными, шоколад и какао. Весёлый и находчивый Туркин сказал:
– Что перед нами? Перед нами «плоды просвещения»! Отвернёмся?
Наташа Рыбкина проглотила слюну и повернулась к Диме боком. Комиссия мужественно уставилась в окно, стараясь не принюхиваться к волшебным запахам, струящимся из вазы и из чашек с какао.
– Готов? – сурово спросил Шура Гусев Диму, когда ваза осталась пустой.
– Почти, – заверил комиссию Дима, – почти готов… остались самые пустяки… – В глазах у него все заметили какой-то странный, очень лёгкий блеск.
– Пойдёшь к Наташке, – решительно сказал Шура Гусев. – У них сегодня именины…
Через час Дима сидел за столом у Наташи Рыбкиной, счастливой и сияющей, и праздновал с родственниками Наташи день рождения её бабушки. В это время фосфорная комиссия в полном составе стояла на лестничной площадке и в наступающих сумерках ждала, когда Дима, по словам Туркина, окончит заниматься торторазработками. И конец, который бывает всему в жизни, наступил.
Дима появился на лестничной площадке и огласил её громким иканием. Комиссия радостно и торжественно ахнула. В кромешной тьме круглое лицо капитана Coro излучало мягкий фосфорический свет! Оно светилось, как циферблат от часов! Над головой Димы стояло сияние синего медицинского света!
Спускавшаяся сверху старушка оглянулась и сказала:
– Свят! Свят! Свят! – перекрестилась и отвесила Диме низкий поклон.
– Завтра матч! – вынесла приговор вполне удовлетворённая комиссия.
Но капитану Соври-голове, очевидно, больше нравилась сама подготовка к матчу, и потому он спросил:
– А почему, собственно, завтра?
Наташа Рыбкина не поверила своим ушам, а Костя Стрельников, вдруг научившийся удивляться, закричал:
– Какого тебе ещё торта надо?! – и стал грозно приближаться к Диме.
– Фигу тебе! – сказал Шура Гусев.
– А в фигах разве есть фосфор? – благодушно спросил Дима, оглушённый, наверное, количеством съеденных «плодов просвещения».
– В этих нет! – ответил Гусев, поднося два кукиша к светящемуся носу капитана. – Завтра будешь играть как миленький!
– И смотри, – сказал помрачневший Туркин. – Не подгадь! Ваше сиятельство… то есть… наше сиятельство!
– На маленьком шахматном поле большое искусство живёт! – пели девчонки пятого «А», сопровождая капитана Соври-голову на бой в пятый «В».
Рванув дверь в крепость противника, тихо шелестящего разными шахматными пособиями, Дима шагнул за порог. Как тихий ветер шелестели приглушённые предбоевым напряжением голоса:
– Ж-6… Нет, нет… Е-2… Ж-6 же! Ах, ты куда тянешь пешку…
Дима после небольшой, но эффектной паузы свистнул. Это был художественный свист, в котором жажда боя и уверенность в победе сочетались с презрением к несветящемуся противнику. После этого Дима потряс над головой шахматной доской, расставил фигуры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14