Черная туша съежилась и, насколько возможно, втянулась в свою шахту. Ледяной свет нещадно опалял блестящую шкуру. Сократившись в размерах, вирус, соответственно, сократил площадь соприкосновения с враждебной средой. Однако «портал» не мог причинить ледорубу ощутимого вреда — это шло бы вразрез с первоначальными планами «черепов».
Испустив последние протуберанцы, расщелина погасила иллюминацию. На этом, вероятно, подготовительный процесс завершился.
И — настало долгожданное «сейчас». Время сорвалось с катушек, с грохотом помчалось, наращивая обороты, по шпалам. Carpe chet. Наступил тот самый момент «здесь и сейчас», о котором так много говорят, но не многие способны заметить. Время наконец настигло события. Схватило за шкирку и, не вслушиваясь в мольбы и причитания, повлекло за собой.
Курту показалось, что его восприятие разделилось надвое. Одна часть — отстраненная и созерцательная — досматривала «замедленный» режим. А вторая, едва-едва очнувшаяся, но властно взявшая бразды правления, нырнула в бурлящий водоворот. Перед Куртом вновь взвихрилось то, что он наблюдал мгновения назад (с другой стороны, насчет мгновений еще можно поспорить). Массив треснул, словно перезревшая дыня; из пробоины хлынула сочная, ослепительная мякоть. Разлом и свет, галлон кислоты и «портал» — все происходило единовременно. Сверкающий зигзаг словно косой вспорол лед. Рецепторы вторично опалила яркая вспышка — продлившись микросекунды, она не повлекла каких-либо ощутимых последствий.
Мнилось, что события ускорились в несколько десятков раз (всевластный Режиссер потешался над подопечными так и эдак). Разумеется, впечатление было обманчивым — с начала до самого конца. Таково истинное течение вещей: бешеное и неукротимое, точь-в-точь неистовый вихрь, втягивающий все, что попадается под руку. (На мгновение Курту померещилось, что он испытал форсаж. Здесь, в киберпространстве. Старейшина считал подобное нонсенсом. В Сети нет ни инстинктов, ни гормонов. Нет ДНК… Ничего, что отличает Волков от безволосых. Следовательно, форсаж… Новый ребус.)
«Портал» появился в тишине, заполнявшей пустоты сердечного пульса. Внезапно, посреди ровного места. Здоровенная брешь с неровными краями, зияющая ослепительной белизной на фоне всепоглощающей черноты. Разглядеть, что находилось внутри, не представлялось возможным. Все тонуло в колючем сиянии.
: ВПЕРЕД!
Бегущая строка тускнела на ярком фоне. О содержании послания приходилось догадываться интуитивно. Что, впрочем, было совсем не обязательно. Ни от «штатного киллера», ни от Черепа — странная парочка, убийцы и безумцы (если угодно, безумные убийцы), полный состав «диверсионной группы», — совершенно ничего не требовалось. А именно — никаких сознательно-волевых усилий, необходимых, чтобы попасть в массив. Все было продумано и решено за них.
В который раз Курт ощутил себя беспомощной марионеткой. Не восстанавливало утраченное достоинство (прежде всего, в собственных глазах) даже то обстоятельство, что Череп тоже пребывал в аналогичной ситуации. Кукла, подвешенная за ручки-ножки к пальцам кукольника.
Курт почувствовал, как могучая сила сграбастала его и потащила — прямиком в раскрытый зев «портала». Кривые челюсти, скалясь, неумолимо приближались. Казалось, они начали смыкаться (злая шутка дистанции, скорости и восприятия). Или вот-вот начнут, стоит «диверсантам» преодолеть рубеж…
Когда, в какой момент Рубикон был пройден — прорван, смят, разорван гусеницами бронетехники — Волк так и не понял. Так и не вспомнил впоследствии. Он летел, точно камешек, выпущенный из пращи хулигана, когда белоснежное сияние врезалось в них толстой беспросветной периной… Консистенция света была такова, что Курт ждал столкновения по меньшей мере с бетонной стеной. Но все прошло куда более гладко. Самого столкновения, собственно, и не произошло. Кристаллический свет сомкнулся вокруг, и — разверзлась тьма.
Падение. В тоннеле, лишенном стен и, по всей вероятности, дна. Вниз, в непроглядно-темной, скользкой утробе. Некоторое время длился свободный полет — секунды, минуты, часы? Ничто, как известно, не вечно. Исчерпало себя и падение.
Но… позвольте, где же приземление?
Более всего это напоминало пробуждение. Пробуждение после долгого, жуткого, безумно реального кошмарного сна.
Курт пришел в себя, причем ему даже не потребовалось открывать глаза. Те уже были открыты. Волк огляделся. Если буквально — повернул голову вправо, влево… Да, именно ее. Голова вернулась на место. И… Курт поглядел вниз. Да, и руки. И ноги, и все остальное. Не какие-то там однотипные безволосые подделки, каковыми посетителей снабжают в развлекательных конструктах. Кисти рук были покрыты густой волосяной порослью. На одно — томительное, сладостное — мгновение Волку почудилось, что он вернулся в свое привычное, обжитое тело. Жуткая Сеть осталась далеко, и…
«Штатный киллер» обратил внимание на пальцы этих самых рук. Рук, которые он ошибочно причислил к своему организму. На концах пальцев, как и положено, выступали острые когти. Слишком острые — несмотря на то, что Курт не забывал их подпиливать… И — слишком длинные. В полторы фаланги.
Это посеяло первые, интуитивные догадки. Прислушавшись, Курт не услышал биения собственного сердца. Не услышал дыхания. Более того, не ощущал его, точно был трупом! Эта мысль посеяла сильную, хотя и непродолжительную панику. Взяв себя в лапы, Волк продолжил экскурс в киберанатомию.
Помимо указанного, он не чувствовал запахов (что заведомо противоречило присутствию головы и внешних проявлений органов чувств — в частности, носа). Не Определял температуры окружающей среды. Жарко ли, холодно — было неизвестно. Прикоснулся к другой лапе — и сделал сразу два закономерных открытия:
1) тактильные ощущения отсутствовали напрочь;
2) кожа, будучи крепко ухваченной когтями, не испытывала боли (точнее, не сигнализировала в мозг нервными импульсами, но это уже семантика)… Словно он касался резины.
Ответ прост: он все так же в матрице. Куда более сложной и изощренной, чем «лампочки», крутой и навороченной. Тем не менее суть не изменилась. Фантик, пустая оболочка. Не перегруженная такими «мелочами», как чувства, температура, внутренние органы… Плоть и кровь, наконец! С другой стороны, сведущие специалисты могли бы возразить, что излишние детали и подробности совершенно ни к чему в среде, начисто лишенной элементарных физических характеристик.
Творцы этой матрицы, кто бы они ни были — судя по всему, опять же, киберкрысы, — похоже, именно так представляли метаморфа. В их фантазии Курт изображался кем-то подобным: гибридом добермана и снежного человека. Шерсть с головы до ног, когти (набор ножей «юный хирург») и жуткие клыки, с помощью которых не прожевать не то что сырую плоть, но и котлету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Испустив последние протуберанцы, расщелина погасила иллюминацию. На этом, вероятно, подготовительный процесс завершился.
И — настало долгожданное «сейчас». Время сорвалось с катушек, с грохотом помчалось, наращивая обороты, по шпалам. Carpe chet. Наступил тот самый момент «здесь и сейчас», о котором так много говорят, но не многие способны заметить. Время наконец настигло события. Схватило за шкирку и, не вслушиваясь в мольбы и причитания, повлекло за собой.
Курту показалось, что его восприятие разделилось надвое. Одна часть — отстраненная и созерцательная — досматривала «замедленный» режим. А вторая, едва-едва очнувшаяся, но властно взявшая бразды правления, нырнула в бурлящий водоворот. Перед Куртом вновь взвихрилось то, что он наблюдал мгновения назад (с другой стороны, насчет мгновений еще можно поспорить). Массив треснул, словно перезревшая дыня; из пробоины хлынула сочная, ослепительная мякоть. Разлом и свет, галлон кислоты и «портал» — все происходило единовременно. Сверкающий зигзаг словно косой вспорол лед. Рецепторы вторично опалила яркая вспышка — продлившись микросекунды, она не повлекла каких-либо ощутимых последствий.
Мнилось, что события ускорились в несколько десятков раз (всевластный Режиссер потешался над подопечными так и эдак). Разумеется, впечатление было обманчивым — с начала до самого конца. Таково истинное течение вещей: бешеное и неукротимое, точь-в-точь неистовый вихрь, втягивающий все, что попадается под руку. (На мгновение Курту померещилось, что он испытал форсаж. Здесь, в киберпространстве. Старейшина считал подобное нонсенсом. В Сети нет ни инстинктов, ни гормонов. Нет ДНК… Ничего, что отличает Волков от безволосых. Следовательно, форсаж… Новый ребус.)
«Портал» появился в тишине, заполнявшей пустоты сердечного пульса. Внезапно, посреди ровного места. Здоровенная брешь с неровными краями, зияющая ослепительной белизной на фоне всепоглощающей черноты. Разглядеть, что находилось внутри, не представлялось возможным. Все тонуло в колючем сиянии.
: ВПЕРЕД!
Бегущая строка тускнела на ярком фоне. О содержании послания приходилось догадываться интуитивно. Что, впрочем, было совсем не обязательно. Ни от «штатного киллера», ни от Черепа — странная парочка, убийцы и безумцы (если угодно, безумные убийцы), полный состав «диверсионной группы», — совершенно ничего не требовалось. А именно — никаких сознательно-волевых усилий, необходимых, чтобы попасть в массив. Все было продумано и решено за них.
В который раз Курт ощутил себя беспомощной марионеткой. Не восстанавливало утраченное достоинство (прежде всего, в собственных глазах) даже то обстоятельство, что Череп тоже пребывал в аналогичной ситуации. Кукла, подвешенная за ручки-ножки к пальцам кукольника.
Курт почувствовал, как могучая сила сграбастала его и потащила — прямиком в раскрытый зев «портала». Кривые челюсти, скалясь, неумолимо приближались. Казалось, они начали смыкаться (злая шутка дистанции, скорости и восприятия). Или вот-вот начнут, стоит «диверсантам» преодолеть рубеж…
Когда, в какой момент Рубикон был пройден — прорван, смят, разорван гусеницами бронетехники — Волк так и не понял. Так и не вспомнил впоследствии. Он летел, точно камешек, выпущенный из пращи хулигана, когда белоснежное сияние врезалось в них толстой беспросветной периной… Консистенция света была такова, что Курт ждал столкновения по меньшей мере с бетонной стеной. Но все прошло куда более гладко. Самого столкновения, собственно, и не произошло. Кристаллический свет сомкнулся вокруг, и — разверзлась тьма.
Падение. В тоннеле, лишенном стен и, по всей вероятности, дна. Вниз, в непроглядно-темной, скользкой утробе. Некоторое время длился свободный полет — секунды, минуты, часы? Ничто, как известно, не вечно. Исчерпало себя и падение.
Но… позвольте, где же приземление?
Более всего это напоминало пробуждение. Пробуждение после долгого, жуткого, безумно реального кошмарного сна.
Курт пришел в себя, причем ему даже не потребовалось открывать глаза. Те уже были открыты. Волк огляделся. Если буквально — повернул голову вправо, влево… Да, именно ее. Голова вернулась на место. И… Курт поглядел вниз. Да, и руки. И ноги, и все остальное. Не какие-то там однотипные безволосые подделки, каковыми посетителей снабжают в развлекательных конструктах. Кисти рук были покрыты густой волосяной порослью. На одно — томительное, сладостное — мгновение Волку почудилось, что он вернулся в свое привычное, обжитое тело. Жуткая Сеть осталась далеко, и…
«Штатный киллер» обратил внимание на пальцы этих самых рук. Рук, которые он ошибочно причислил к своему организму. На концах пальцев, как и положено, выступали острые когти. Слишком острые — несмотря на то, что Курт не забывал их подпиливать… И — слишком длинные. В полторы фаланги.
Это посеяло первые, интуитивные догадки. Прислушавшись, Курт не услышал биения собственного сердца. Не услышал дыхания. Более того, не ощущал его, точно был трупом! Эта мысль посеяла сильную, хотя и непродолжительную панику. Взяв себя в лапы, Волк продолжил экскурс в киберанатомию.
Помимо указанного, он не чувствовал запахов (что заведомо противоречило присутствию головы и внешних проявлений органов чувств — в частности, носа). Не Определял температуры окружающей среды. Жарко ли, холодно — было неизвестно. Прикоснулся к другой лапе — и сделал сразу два закономерных открытия:
1) тактильные ощущения отсутствовали напрочь;
2) кожа, будучи крепко ухваченной когтями, не испытывала боли (точнее, не сигнализировала в мозг нервными импульсами, но это уже семантика)… Словно он касался резины.
Ответ прост: он все так же в матрице. Куда более сложной и изощренной, чем «лампочки», крутой и навороченной. Тем не менее суть не изменилась. Фантик, пустая оболочка. Не перегруженная такими «мелочами», как чувства, температура, внутренние органы… Плоть и кровь, наконец! С другой стороны, сведущие специалисты могли бы возразить, что излишние детали и подробности совершенно ни к чему в среде, начисто лишенной элементарных физических характеристик.
Творцы этой матрицы, кто бы они ни были — судя по всему, опять же, киберкрысы, — похоже, именно так представляли метаморфа. В их фантазии Курт изображался кем-то подобным: гибридом добермана и снежного человека. Шерсть с головы до ног, когти (набор ножей «юный хирург») и жуткие клыки, с помощью которых не прожевать не то что сырую плоть, но и котлету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108