— Вот уж загнула! — рассмеялся Блэйз. — Таких-то крутых, пожалуй, еще не было!..
— Советую тебе не задирать нос, — серьезно сказала Кэт. — Тем не менее, стоит попробовать. Попытка не пытка. Это, милый мой, я тебе как профессионал говорю, не кто-нибудь.
— Значит, мы в деле?
Голограмма не сводила с него огромных глаз.
— Ты и сам это понял. В тот самый момент, когда увидел афишу с семизначной суммой.
Громобой смекнул, что это правда.
— Ты права. Мне никуда от этого не деться. Как молния мчится к столетнему дубу, не в состоянии избежать удара, так и я настигну свой Рок. Это предначертано.
Охотник умолчал о своей затаенной надежде — тот миг, когда он настигнет цели, ознаменуется ослепительной, кратковременной вспышкой, которую будет видно издалека... Оная вспышка не будет значить то же, что и для молнии — погибель, уничтожение. Год за годом любопытствующие станут бродить вокруг дерева, расщепленного мощным ударом, пытаясь представить драму, что тут разыгралась.
«Здесь погиб Блэйз Громобой».
Усилием воли Троуп отогнал эти мысли. В глубине души он знал, что все так и будет.
— Загрустил?.. — Кэтрин мигом вернула откровенный наряд; школьная доска испарилась. — Не стоит. Похоже, этого не миновать, как ни стараться. Ты не забыл? За тобой должок.
— Само собой.
Навряд ли, впрочем, это можно назвать долгом. ИскИн обязана исполнять прямые приказы. Ее так запрограммировали. Однако Блэйз привык к ее показной независимости и не любил напоминать о субординации. Более того, порой он поощрял ту неповторимую индивидуальность, что жила в логических цепях Кэт. Точно она живая.
— Но сперва определимся. Стартуем?
Громобой поколебался. Стоит сказать «да», и обратного пути не будет. Это как слишком сильно оттолкнуться от корпуса судна, когда производишь наружный ремонт — и все. Вакуум потащит за собой, засосет в неизвестность. Если наплюешь на страховку.
Неожиданно Троуп понял, что не слышит гула насосов. Заправка завершилась, но паренек тактично не торопил хамоватых гостей. Тянуть резину не имело смысла.
Неизбежности не избежать — по определению.
— Да, — сказал стрелок.
В тот же миг взревели турбины. Привычный звук прогнал тревогу, поселил в душе уверенность. «Versus» оторвался от швартов и, набирая скорость, поплыл к границе порта.
Блэйз встал из-за стола и двинулся в рубку, к противоперегрузочному креслу. Он страшился и одновременно желал того, что вот-вот произойдет. Из динамиков донеслось:
— В крайнем случае, ты сможешь заняться работой и там — глядишь, копам все надоест, и они отправят Билла в Розыск! — Странное заявление сопроводил звонкий смех.
Посмеиваясь, Громобой расположился в кресле. Переборки мягко вибрировали — корабль брал разгон. Помедлив мгновение, охотник вновь надел троды. Остывшие, холодные.
— Вот так, дорогой, — сказали динамики.
Кэтрин не показывалась намеренно, чтобы не испортить впечатление Троуп увидит не голограмму, отнюдь. Жаль только, не воочию. Сглотнув пересохшим горлом, Блэйз рванул тумблер.
Вновь киберпространство. На сей раз — крохотное, суженное до предела, ограниченное корабельной сетью. Как и следовало ожидать, девушка здесь также была прекрасная, обнаженная. Громобой потянулся к ней, и она прильнула к нему. Киберобъятия, лишенные теплоты и мягкости истинной кожи. Стрелок отогнал мысль, что это — морок, НЕреально. По-другому не будет. Значит, это единственная реальность, имевшая значение.
Для обоих.
Любовники слились в слаженном ритме. Губы искали губы, виртуальные тела соприкасались. Когда Троуп ощутил в паху тугой узел, готовый лопнуть с секунды на секунду, «Versus» упал в космическую бездну. Субпространство сомкнулось над корабельной сталью.
Узел разорвался, выпуская содержимое.
Два дня спустя, в созвездии Одиссея. Блэйз разглядывал в иллюминатор орбитальную станцию. Сухие доки Чугунного Билла представляли собой впечатляющее зрелище. Огромная конструкция, парящая над багровой планетой, насчитывала тысячи и тысячи тонн водоизмещения. Светило эффектно озаряло сложную конструкцию. Радиационные лучи балансировали на радарах, острых углах и блестящих поверхностях. Гигантские шлюзы, в которые мог пройти крейсер средних размеров, были наглухо задраены. Точно говорили: «Убирайся, чужак».
Верфи бороздили космос в гордом одиночестве. Ни эсминцев, ни чего-либо иного. Это, впрочем, не значило, что Билл оставил свой дом на произвол Судьбы. Будучи трезвомыслящим человеком и неплохим коммерсантом, он давно усвоил пословицу насчет того, что дом являлся и крепостью. Доки ощетинились многими десятками стволов, уподобившись причудливому дикобразу. Теперь это была крепость, твердыня.
Остается лишь догадываться, какая шумиха (собственно, шум в Космосе — явление чрезвычайно редкое) здесь стояла, когда верфи приготовились к длительной осаде. Тысячи красных, зеленых, желтых огней, пульсирующих во всевозможной последовательности; раскрывающиеся торпедные люки; орудия, вздымающие тупые стволы.
В отдалении от станции расположились силы блокады. Два эсминца, четыре торпедных катера, старый крейсер. Не бог весть что, но под руководством опытного офицера данный флот мог выполнять серьезные боевые задачи. В частности, обезвредить доки, вопреки Закону напичканные тяжелым вооружением до предела. Однако не похоже, что корабли предпринимали попытки. Они заняли стратегические позиции на подходах к станции, блокируя какое-либо перемещение в этом секторе.
Расстояние также выдавало грамотный подход: от трех до четырех тысяч километров. Золотая середина. Достаточно, чтобы вовремя обезвредить торпеду или артиллерийский снаряд. И недостаточно, чтобы у противника возник соблазн пустить в ход дальнобойные орудия, как-то: лазерные установки. Для них дистанция не имела значения. Десять километров, десять тысяч — не суть важно. Вместе с тем у каждого положительного момента имелась и отрицательная сторона. Сама природа лазера.
В течение столетий стратегия и тактика космических баталий, беззвучно громыхавших в беспредельной пустоте, озаряемой светом равнодушных светил, — не претерпевала коренных изменений. Силовые (энергетические, защитные) щиты, о которых грезили писатели и ученые, остались несбыточной мечтой. Многочисленные разработки не нашли применения на практике. Никакое силовое поле не в состоянии остановить летящий снаряд. Для лазера же поля и вовсе не представляли помехи. Однако непреодолимую преграду для оных лучей представляло самое тривиальное зеркало.
Эта технология использовалась и по сей день. Корпуса кораблей покрывались особым отражающим слоем, благодаря чему звездолеты сверкали, словно ёлочные украшения. В определенный период сражения превратились в приветственный обмен световыми сигналами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112