Тишину нарушало лишь тиканье часов, потрескивание огня да пронзительный мартовский ветер, который бросал в окна пригоршни капель дождя и завывал в трубе.
— Нет и нет, — ворчливо произнес наконец мой друг. — Оптимизм — это глупость. Конечно, никакое происшествие само не придет в мой… Тихо! Уж не звонок ли это?
— Да, да! Я отчетливо слышал, что звонят, несмотря на непогоду. Кто бы это мог быть?
— Если это человек, которому нужна моя помощь, — сказал Холмс покосившись на часы, — то, должно быть, дело весьма серьезно. В два часа ночи в такую бурю зря не выходят.
Миссис Хадсон потребовалась целая вечность, чтобы встать с постели и открыть входную дверь. Наконец она ввела в комнату сразу двух посетителей. Они оживленно говорили по дороге, перебивая друг друга.
— Дедушка, не надо, — говорила молодая женщина. — В последний раз прошу, ну, пожалуйста. Ты ведь не хочешь, чтобы мистер Холмс посчитал тебя, — тут она понизила голос до шепота. — за дурачка.
— Никакой я не дурачок! — воскликнул ее спутник. — Перестань, Нелли, я видел то, что видел. Надо было прийти и рассказать обо всем этому джентльмену еще вчера утром, но ты и слышать об этом не хотела.
— Но, дедушка, ведь этот зал ужасов — очень страшное место. И тебе просто показалось.
— Мне семьдесят шесть лет. И у меня воображения не больше, — сказал старик с гордостью, — чем у любой из восковых фигур. Это мне-то показалось? Мне, который служил ночным сторожем еще тогда, когда музей был на Бейкер-стрит?
Вошедшие умолкли. Коренастый старик с редкими седыми волосами был одет в мокрое от дождя коричневое пальто и клетчатые брюки. На лице его застыло упрямое выражение. Грациозная светловолосая сероглазая внучка была совсем не похожа на деда. На ней были черная соломенная шляпка и строгий синий костюм с узкой полоской белых кружев на рукавах и воротнике. Она очень мило извинилась перед нами за столь поздний визит.
— Меня.., меня зовут Элеонора Бэкстер, — добавила она. — Вы, наверное, уже догадались, что мой бедный дедушка работает ночным сторожем в музее восковых фигур мадам Топин на Марлибон-роуд. — Она остановилась. — О, у вас повреждена нога!
— Ничего особенного, мисс Бэкстер! — ответил Холмс. — Рад видеть вас обоих. Уотсон, возьмите пальто и зонт у наших гостей; вот так. Теперь усаживайтесь. У меня есть нечто вроде костыля, но я уверен, вы простите, если я останусь на кушетке. Итак, о чем вы говорили?
Явно расстроенная упорством своего дедушки, мисс Бэкстер пристально глядела на маленький столик. Поймав взгляд Холмса, она вздрогнула и слегка, покраснела.
— Сэр, вы знакомы с музеем восковых фигур мадам Топин?
— Он пользуется заслуженной известностью.
— Простате меня, пожалуйста! — Элеонора Бэкстер смутилась. — Я хотела спросить, вы когда-нибудь были в этом музее?
— Гм. Боюсь, что я слишком похож на моих соотечественников. Англичанин пожертвует жизнью, чтобы попасть в какое-нибудь отдаленное или недоступное место. Но он даже не взглянет на него, если оно находится в нескольких сотнях метров от дверей его дома. Вы бывали в музее мадам Топин, Уотсон?
— Нет, не был, — сознался я. — Ноя немало слышал о зале ужасов, который расположен в подвале музея. Говорят, что администрация предлагает большую сумму денег любому, кто проведет в нем ночь.
Старый упрямец, который, судя по всему, страдал от сильного приступа ревматизма, тем не менее хрипло захихикал, усаживаясь в кресло.
— Боже вас сохрани, сэр, не верьте этой чепухе.
— Так это неправда?
— Здесь нет правды ни на грош, сэр. Вам и не позволят этого. Ведь любитель приключений может закурить сигару или что там еще. А они до смерти боятся пожара.
— Я понимаю так, — сказал Холмс, — что зал ужасов вас не беспокоит?
— Нет, сэр, совсем нет. Они там даже поставили старину Чарли Писа. Он рядом с Марвудом, палачом, который вздернул Чарли лет одиннадцать тому назад. Они вроде как друзья, но, что правда, сэр, — старик повысил голос, — мне совсем не нравится, когда эти проклятые восковые фигуры начинают играть в карты!
Окна задребезжали от порыва ветра, Холмс с интересом наклонился вперед.
— Вы сказали: восковые фигуры играли в карты?
— Да, сэр. Слово Сэма Бэкстера!
— Все фигуры участвовали в игре или только некоторые?
— Только две, сэр.
— Откуда вы это знаете, мистер Бэкстер? Вы видели, как они играли?
— Боже сохрани, сэр, только этого не хватало! Но что мне оставалось думать, если один из них сбросил часть своих карт или взял взятку, а все карты на столе лежат в беспорядке. Может, мне надо объяснить подробнее, сэр?
— Конечно, — попросил Холмс с явным удовлетворением.
— Видите ли, сэр, за ночь я спускаюсь в зал ужасов один-два раза. Это большая полутемная комната. Почему я не хожу туда чаще, — это из-за моего ревматизма! Скрючивает прямо-таки пополам, уж это так.
— Бедняга! — с сочувствием промолвил Холмс, подвигая коробку с нюхательным табаком к старику.
— Ничего не поделаешь, сэр! Моя Нелли — славная девушка, даром что образованная и занимается чистой работой. Всякий раз, когда мой ревматизм разыграется — вот как на этой неделе, — она поднимается каждый Божий день спозаранку и заходит за мной в семь часов. Я в это время кончаю дежурство, и она помогает мне сесть на омнибус. А сегодня Нелли — она уж слишком беспокоится — пришла ночью час назад, вместе с Бобом Парснипом. Этот парень остался дежурить за меня. И тогда я сказал ей: «Я читал об этом мистере Холмсе. Он живет в двух шагах отсюда, пойдем расскажем ему». И вот мы здесь.
Холмс кивнул головой.
— Понимаю, мистер Бэкстер. Но вы говорили о прошлой ночи?
— Ну да! Про зал ужасов. Там с одной стороны устроены вроде как живые картины. Как бы это вам объяснить: вдоль стены сделаны закутки, загороженные решеткой, чтобы никто не мог туда войти, а в каждом закутке
— восковые фигуры. Вот эти живые картины изображают «Историю одного преступления». Это об одном молодом джентльмене. Надо вам сказать, он очень симпатичный малый, только слабохарактерный. Так вот, он попадает в плохую компанию. Играет в карты и проигрывает свои деньги. Потом убивает старого злодея и в конце концов попадает на виселицу, как Чарли Пис. Словом, это вроде как э… э…
— Нравоучительная история, да? Учтите это, Уотсон. Итак, мистер Бэкстер?
— Так вот, сэр! Все произошло в том проклятом закутке, где изображается карточная игра. Там их двое: молодой Джентльмен и старикан. Они сидят вроде как в красивой комнате, на столе перед ними золотые монеты. Конечно, золото не настоящее. Все это, понятно, происходит не сейчас, а в старые времена, когда носили чулки и туфли с пряжками.
— Костюмы восемнадцатого века?
— Так оно и есть, сэр. Молодой джентльмен сидит за дальним концом стола, лицом к вам.
1 2 3 4 5 6