Кайл ловко увернулся от первого заряда, но второй все-таки настиг его, подобно крошечному насекомому прогрыз живую ткань костюма и глубоко впился в тело. По организму мега-воина тут же стал растекаться смертельный нервно-паралитический яд, пронизывая все страшной болью. Кайлу казалось, что его буквально разрывают на части тысячи остро отточенных когтей и клыков.
Мега-воин отпрянул назад. В считанные секунды организм Кайла сделал анализ яда, нашел его производные и, активизируя сложную систему энзимов и элементов множества разнообразных желез, приступил к нейтрализации, превращая токсичное содержимое в безвредные нейтральные компоненты. Одновременно с этим сократились ткани вокруг капсулы, не давая ей возможности проникнуть вглубь организма. Огнестрельная рана закрылась с такой же скоростью, как и появилась. Когда мгновение спустя Кайл бросился на туземца, от нее уже не осталось и следа.
Осознав бесполезность своего оружия против такого противника, мужчина не стал больше стрелять. Он даже сделал движение, словно собираясь отпрыгнуть в сторону, но вдруг резко остановился и встретил Кайла мощным ударом приклада в голову. Раздался страшный треск. Приклад винтовки буквально впечатался в висок мега-воина, так что на какую-то долю секунды у Кайла помутилось в голове. И все же он успел поднять руки, инстинктивно защищаясь от второго удара, который хотел нанести ему землянин. Выбитая из рук человека винтовка отлетела в сторону и упала на землю.
Сознание Кайла постепенно прояснилось. Он заметил, что гуманоид вытащил нож, и попытался ускользнуть, но его реакция вновь немного запоздала. Длинный клинок глубоко вошел в шею воина, и Кайл почувствовал, как в горло льется собственная кровь.
Судя по всему, он напрасно настолько недооценил землянина. Кайл даже представить себе не мог, что ему придется так ожесточенно сражаться с обыкновенным аборигеном. И снова его выручило подсознание и искусственно отточенные инстинкты. Кайл с необычной силой схватил мужчину за руку, сдавив ее словно железными тисками так, что раздался хруст сломанных костей, затем свободной рукой вырвал торчащий в горле нож и одним мощным ударом пригвоздил гуманоида к земле.
Оглянувшись, Кайл заметил, что женщина и ребенок со всех ног убегают в чащу леса.
Секунду он потратил на анализ собственных ошибок в этом бою, свидетелем которого стал муравей, и за которые ему еще, возможно, придется нести ответственность, затем, взмахнув ножом землянина, бросил его вслед беглецам.
Кайл целил в ребенка. Однако нож, который должен был убить девочку, лишь немного задел ее плечо. Ребенок вскрикнул от боли и упал. Пробормотав проклятье, Кайл кинулся вдогонку.
В этот момент произошло нечто совершенно непредвиденное. Вместо того, чтобы скрыться в джунглях, молодая женщина вдруг остановилась, расширенными от ужаса глазами посмотрела сначала на девочку, потом на Кайла и с душераздирающим криком побежала к ребенку.
Кайл так поразился этому, что почти не защищался, когда женщина, вытянув вперед руки, бросилась между ними и стала изо всех сил молотить его кулаками, хотя несколько ударов оказались довольно-таки чувствительными. Неожиданно в ее руке блеснул кинжал, лезвие которого целилось Кайлу прямо в глаз. Мега-воин сумел увернуться, затем ловко выставил вперед ногу и, когда женщина споткнулась, нанес ей смертельный удар в голову. Не успела она упасть на землю, как Кайл уже повернулся, собираясь покончить с ребенком.
Однако он так и не сделал этого. Не смог.
Неожиданно Кайл понял, почему вернулась женщина. Она, несомненно, прекрасно осознавала, что у нее нет никаких шансов справиться с таким противником, как мега-воин, и тем не менее бросилась на защиту своего ребенка.
Очень медленно, словно разрывая невидимые стальные цепи, Кайл опустил поднятые для смертельного удара руки и посмотрел на девочку. Она все так же неподвижно лежала на спине, не сводя с него широко открытых от ужаса темных глаз. Кайл осторожно опустился перед девочкой на колени и протянул ей руку, совершенно не понимая, почему все это делает, но в глубине души чувствуя, что поступает совершенно правильно.
Кайл явственно ощущал ужас, который испытывало это маленькое существо, и в его голове неожиданно промелькнула сумасшедшая мысль. Он вдруг подумал, что девочка, очевидно, меньше боится смерти, чем освобождения.
«Кем же это нужно быть, чтобы ребенок боялся тебя больше смерти?» – ужаснулся про себя Кайл.
– Не… бойся, маленькая, – внезапно охрипшим голосом сказал воин, – он не привык говорить такие слова, – я тебе ничего не сделаю.
Девочка молчала, крепко зажмурив глаза. Кайл догадался, что она просто не слышит, а, возможно, даже не понимает его.
В это время за спиной Кайла послышались шаги, и на лицо девочки упала тень муравья. Она открыла глаза и снова посмотрела на мега-воина, но, странное дело, теперь в ее взгляде уже не было страха, в нем светились лишь ненависть и отвращение.
Кайл повернул голову к гигантскому муравью, который сверху вниз невозмутимо взирал на ребенка.
– Почему ты медлишь? – наконец раздался трескучий голос вживленного в горло слуги компьютера, аппарата-переводчика. – Уничтожь ее.
Кайл снова посмотрел на девочку. Она беззвучно плакала, но Кайл уже знал, что причиной струящихся по ее запачканному личику слез был вовсе не страх смерти, а ужасный вид двух таких монстров. Ему вдруг показалось, будто чья-то невидимая нечеловечески сильная рука схватила и медленно сжала его сердце. Он вновь ощутил себя пятилетним мальчиком, держащим на руках умирающего друга, в первый и последний раз в жизни узнавшим, что такое жалость и скорбь.
– Уничтожь ее! – опять раздался требовательный голос слуги.
Кайл еще раз посмотрел на девочку, медленно поднялся и, развернувшись, одним молниеносным ударом убил муравья.
* * *
Несмотря на страшное опустошение и буйную растительность, город с крыши Лувра все еще представлял собой великолепное, почти чарующее зрелище, каким-то чудом сохранив былое величие. Да, мороны действительно разрушили великолепные здания и улицы, искоренили следы человеческой жизни и творчества человеческих рук – все это теперь оказалось по ту сторону бытия, – однако им не удалось уничтожить сам дух этого города. Париж и сейчас воплощал в себе все то, за что веками боролись люди: свободу, жизнь, справедливость…
Черити медленно опустила полевой бинокль и посмотрела на стоявших рядом с ней Барлера и Скаддера. «Интересно, что чувствуют эти двое при виде разоренного города», – подумала она. Впрочем, вполне возможно, они вообще не испытывают никаких эмоций, и Гурк, действительно, прав: свобода – это всего-навсего иллюзия, за которую не стоит идти на смерть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59