На траве лежали два воина в комбинезонах. Один с разорванным горлом, другой с бледным от удушья лицом, рядом с ними лежала мертвая рысь со стрелой в боку. Еще двое шли от края поляны, один на ходу заряжал арбалет, другой помахивал мечом.
Кир с усилием выдохнул воздух, застрявший в груди, и почувствовал знакомый холодок, поднимающийся с низа живота, обволакивающий его и смывающий тоску, боль и дикую ярость.
Он посмотрел на Крису. На лице ее появилась слабая улыбка, в глазах – надежда и мольба.
«Да, ты права, – печально подумал он, – Я опоздал, и мне нет прощения. Я не всесилен, дочка. Я все еще человек…»
Воин поднял меч над головой Крисы, загораживая его своей спиной, а она, вытянув худенькую шею, все еще пыталась поймать его взгляд. Кир кивнул ей и бросил звездочку. Метательные ножи сами легли ему в руку, и он, не глядя, бросил их в тех, кто приближался к нему сзади. Неожиданно он услышал мысли Крисы, ясные и пронзительные.
«Они – убийцы, папа! Они убивают и испытывают наслаждение от этого. Они не должны жить». Кир согласно кивнул и повернулся в сторону, откуда должны были выйти оставшиеся воины и два жреца, которые их сопровождали.
Комнаты в доме были небольшими и обставлены очень просто. В спальне – узкая кровать и деревянный стул, в другой комнате стол и деревянная лавка вдоль стены, в третьей и последней комнате без окон стоял большой деревянный сундук, в котором лежала полуистлевшая от времени одежда: куртки, штаны, несколько рубашек и меховой плащ. Корвин набросил на себя куртку и удивленно сказал:
– Смотри, она почти мне впору. Дара улыбнулась.
– Ну и что?
– Как? – удивился Корвин. – Неужели ты не поняла? Он был ростом почти с меня!
Дара пожала плечами:
– Почему это меня должно удивлять?
Корвин тяжело вздохнул, а потом неожиданно широко улыбнулся.
– Я всегда думал, что он ростом со статую Великого одинокого волка. Таким я его и представлял: огромным, суровым и могучим. А он…– Корвин с досадой махнул рукой. Дара с любопытством разглядывала оружие, развешенное на стенах, некоторое она брала в руки. Лицо ее было напряженным, она как будто во что-то вслушивалась.
– Понимаешь, – сказала она задумчиво, – когда ты большой и сильный, наверно, просто стать героем, тебя уже и так все боятся. А когда ты такой, как все… Ты ничем не отличаешься, ни ростом, ни силой, ни важной статью… Как ты думаешь, что сделало нашего отца одиноким волком в стае и лучшим воином в Горном королевстве? Чем он отличался от других?
Корвин растерянно посмотрел на нее и пожал плечами.
– Ты знаешь ответ?
– В этом доме до сих пор остался его энергетический след, его мысли, его желания, его чувства… Знаешь, он был очень добрым человеком. Оказывается, для того чтобы быть добрым, нужно быть сильным и умным, иначе ты никому не поможешь, а только навредишь. И еще… Он не считал себя героем, он считал, что боги заставляют его совершать подвиги.
Корвин недоверчиво покачал головой:
– Разве такое может быть?
Дара пожала плечами:
– Я не знаю, я только сказала, что он чувствовал.
Кир вытер окровавленный меч и лег на траву. Это был трудный и долгий бой, воинов было больше трех декад, и они были быстры и хорошо обучены.
Два жреца, слив вместе энергию своих камней, остановили его, и он едва не погиб. Ему пришлось использовать все свои способности, которые у него были, чтобы избежать смерти. Если бы ему не помогли звери, которые отвлекали жрецов и воинов…
Он лежал и смотрел в голубое небо, чувствуя, как уходит его боевое состояние и на смену ему приходит тоска.
Криса залечивала раны животных. Она раскачивалась, сидя на траве, и мычала песню жизни.
Мычала? Кир приподнялся и посмотрел на нее с тревогой. Криса взглянула на него большими зелеными глазами и слабо улыбнулась.
– Я не могу говорить, папа. Что-то мне не дает… моя песня жизни стала другой, но она все равно действует. Звери слышат ее, и внутри меня она такая же звучная и нежная, как всегда. Только наружу вырывается совсем не то, что я пою.
Кир тяжело вздохнул.
– Я немного отдохну, – сказал он, – и вылечу тебя.
– Нет,-Криса горестно покачала головой.-Ты не сможешь.
Кир поднялся и подошел к ней. Рана на плече открылась, и тоненькие струйки крови побежали по его обнаженной руке. Он взял ее голову в свои руки и попытался заглянуть в ее мозг. Почти сразу он понял, что она права.
Ее мозг был закрыт для него, там стоял блок – серебристая сфера, прячущая ее мысли. Природа этой сферы была такая же, как и у его боевого состояния. Пока она не переживет свое горе, блок не исчезнет, и до тех пор он не сможет ей помочь.
Кир бессильно опустился на траву рядом с огромным лосем с окровавленными рогами. Тот фыркнул и начал приподниматься. Криса слабыми худенькими руками помогала ему встать. Лось наклонил голову, коснулся ее лица мягкими губами и одним прыжком исчез из виду.
Она давно хотела умереть, ей было очень больно, но она боялась оставить меня одну.
Кир печально вздохнул.
Ты не виноват, она знала, что скоро умрет. Это легкая смерть. Я тоже видела сны, в которых она умирает, и видела этих людей. Я думала, что я готова к этому. Я не знала, что это будет так больно и страшно…
Кир слушал ее мысли, которые она ему передавала, и чувствовал, как тоска больно сжала сердце, он стал задыхаться от ее давящих объятий. Слабость расползлась по телу, и… все исчезло. Знакомый холодок поднялся снизу живота, и он, как и Криса, закрылся блоком.
Он вздохнул и обнял ее, маленькую хрупкую девочку, со странной силой и самообладанием. Криса ткнулась ему в грудь, обхватила его руками и прижалась к нему. Несколько ее слезинок упали ему на руку и смешались с кровью, которая продолжала течь из его раны.
Она сказала, что умрет, когда мне исполнится пятнадцать лет. Но это случилось раньше… Почему? Ты знаешь почему?
Кир медленно покачал головой и тихо сказал:
– Кто-то вмешался в жизнь этого мира, и будущее изменилось. Кто-то могущественный и имеющий на это право. Криса кивнула и вытерла слезы.
Я сейчас буду лечить тебя, а то и ты умрешь.
Кир слабо улыбнулся:
– Я не умру, дочка. Я немного отдохну, восстановлю свою энергию и вылечу себя сам.
Криса поцеловала его в щеку и отодвинулась.
Я буду лечить тебя, а твоя энергия нам еще понадобится. Я знаю.
Она замычала свою песню жизни, и голубые искорки облачком повисли над его телом. Он почувствовал покалывание, легкую слабость, и его потянуло в сон.
Спи, тебе надо немного поспать…
Кир вдохнул воздух, наполненный запахами травы и цветов. Он оглянулся. Мать-волчица стояла за его спиной, лицо ее было серьезным и печальным.
– Я сочувствую тебе, – сказала она. – Прости, я ничем не могла помочь.
– Почему? – спросил мрачно Кир.
– Я не могу тебе сказать, ты должен все понять сам, таковы правила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152