А что значит «смело»? Эвфемизм для слова «глупо»?
— Ждешь не дождешься моего возвращения? — словно бы в шутку спросила я. Кэрол снова насторожилась. Что, черт возьми, я все-таки натворила?
— Хотя буча в итоге была явно ни к чему, — ответила она. — Было сказано много лишнего.
— Я всегда славилась невоздержанным языком, — сказала я, в то время как мне хотелось заорать: «Что тут приключилось?»
— Дело не в сути, а в тоне. Ты правильно поступила, что пришла объясниться. — Мы уже стояли на пороге кабинета Лоуренса. — Кстати, — как бы невзначай спросила она, — что там у тебя с полицией?
— Все очень запутано, — бросила я в ответ. — Оказалась в неудачном месте в неудачное время.
— Так это правда... что тебя?..
О! Значит, слухи о том, что меня похищали, дошли и досюда.
— Ничего подобного, — отрезала я.
* * *
И вот я оказалась перед Лоуренсом Джойнером, и он объяснял, что мне нужно, а что нет. Это выглядело очень странно. И я экспромтом решила не отчитываться перед ним по поводу моей недавней общеклинической и психиатрической истории болезни. Теперь я не сомневалась, что мои последние дни в «Джей и Джойнер» никто бы не назвал большим успехом.
— Удачная мысль, — заметила я. — Постараюсь отдыхать как можно больше.
— Не стоит говорить, Эбби, как мы вас ценим.
— Мне всегда приятно это слышать.
У Лоуренса Джойнера было сорок два костюма. Как-то он устраивал вечеринку у себя дома, и одна из наших девчонок забралась к нему в спальню и пересчитала. Они занимали три шкафа. Это случилось год назад. Теперь костюмов, должно быть, больше. И все красивые. Наставляя меня, Лоуренс разглаживал на колене симпатичную темно-зеленую ткань, словно там лежал его домашний любимец.
— Мы все о вас тревожились, — продолжал он.
— Я сама о себе немного беспокоилась.
— Что ж... тогда не стоит возвращаться к тому, что было.
«Ну пожалуйста, вернись», — мысленно умоляла я. Но если яблоко не желает падать, надо немного потрясти яблоню.
— Я только хотела убедиться, — в отчаянии начала я, — что, с вашей точки зрения, все по-прежнему в порядке.
— Мы все едины, — ответил Лоуренс.
Необыкновенно вежливо!
— И все-таки нельзя ли поподробнее, как вам видится мой отпуск. То, что я сейчас не работаю.
Лоуренс нахмурился.
— Не уверен, что нужно снова во всем этом копаться. Поверьте, я больше не сержусь. Теперь мне ясно, что вы переработали. Это моя вина. Вы трудились самоотверженно и с большой отдачей, а я вас слишком загрузил. Полагаю, если бы мы не сцепились по работе над «Лавиной», то поругались бы по другому поводу.
— И это все?
— Если вы хотите спросить, простил ли я вас за то, что вы позорили компанию перед клиентами и бегали по всему Лондону, подговаривая их жаловаться, то я отвечу — «да». Почти. Видите ли, Эбби, боюсь показаться персонажем из «Крестного отца», но вам не стоит быть на стороне клиентов. Если вам кажется, что их плохо обслужили или запросили чрезмерно большую сумму, обсудите эти вопросы со мной, а не шепчитесь за моей спиной во внерабочее время. Но я думаю, мы обо всем успели договориться.
— А когда поступили эти жалобы? — Мне не требовалось выяснять, в чем была их суть. Память ясно сохранила характер проекта «Лавина».
— Вы решили начать все сначала? И это после того, как мы уладили наши дела?
— Нет-нет, у меня только возникла путаница с хронологией, вот и все. Мой дневник остался здесь и... — Я запнулась, потому что не знала, как закончить предложение.
— А не лучше ли забыть об этом печальном событии? — предложил Лоуренс.
— Я прекратила работу в пятницу, одиннадцатого числа. Так?
— Так.
— А жаловаться стали... — Я замолчала, давая Лоуренсу возможность заполнить пробел.
— После выходных. Я сам никогда не запоминаю чисел. Просто постепенно узнавал — в двух случаях из писем адвокатов. Понимаете, как я был расстроен.
— Могу себе представить, — призналась я. — Позвольте заглянуть в папку проекта «Лавина»?
— С какой стати? Все это в прошлом. Давайте не будем ворошить старое.
— Лоуренс, я категорически заявляю, что не доставлю вам никаких хлопот. Мне надо переговорить с парой человек, которые были задействованы в той работе.
— Но у вас наверняка остались их номера.
— Понимаете, я переехала.
— Печально слышать. Вы можете получить любую информацию от Кэрол. — Его лицо сделалось еще более озабоченным. — Не хочу вмешиваться в чужие дела, но, как я уже упоминал, мы в самом деле беспокоились: сначала ваши неурядицы здесь, затем размолвка с Терри и, наконец, явились полицейские. Мы можем что-нибудь для вас сделать? Организовать, чтобы вы куда-нибудь поехали?
На мгновение я оторопела, а затем не удержалась и рассмеялась.
— Вы решили, что я пью или пристрастилась к наркотикам? Если бы... — Я потянулась и поцеловала Лоуренса в лоб. — Вот разберусь с парочкой вещей и свяжусь с вами.
И открыла дверь кабинета.
— Послушайте, — бросил он мне в спину, — если мы хоть в чем-то можем помочь вам...
Я покачала головой.
— Я уже поняла, сколько вы для меня сделали. Надеюсь, доставила вам не слишком много хлопот. — И тут меня осенило. — Я бы сказала, что была в то время совершенно иным человеком, но боюсь, это прозвучит, словно я отказываюсь от ответственности.
Вид у Лоуренса стал совершенно озадаченным. И было отчего.
* * *
По дороге на выход я попросила у Кэрол папку проекта «Лавина».
— Шутишь? — удивилась она.
— С какой стати?
Она с сомнением посмотрела на меня:
— Ну, не знаю...
— Работа выполнена.
— Да, но...
— И это всего на несколько дней. Я буду очень аккуратной.
Чувствовалось, что она вот-вот сдастся. Наверное, ее подкупала мысль, что после этого я немедленно уберусь.
— И эскизы тоже?
— Нет, только переписку.
Она достала пухлую папку и, чтобы удобно было нести, дала к ней в придачу вместительный пластиковый пакет магазина «Маркс и Спенсер».
— Вот еще что, — попросила я. — За последнюю пару дней мне сюда кто-нибудь звонил?
Кэрол порылась на столе и протянула два листа с именами и цифрами.
— Всего-навсего пятьдесят — шестьдесят человек. В большинстве — обычные подозреваемые. Хочешь, буду давать твой номер?
— Ни в коем случае! Ни одному человеку!
— Договорились, — кивнула Кэрол, удивленная моим настойчивым тоном.
— А эти телефоны я возьму с собой. Тебе же они не нужны? — Я сложила листы и засунула в задний карман. — И последнее.
— Что?
— Как ты находишь мою прическу?
— Потрясающе, — ответила она. — Чуточку экстремально, но очень хорошо.
— У меня изменился вид?
— Я тебя не узнала. По крайней мере в первое мгновение.
— Здорово, — обрадовалась я, а Кэрол вновь выглядела испуганной.
* * *
Я сидела в машине и пыталась разобраться в своих мыслях. «Лавина». У меня возникло чувство, что меня забросили на чужую таинственную планету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
— Ждешь не дождешься моего возвращения? — словно бы в шутку спросила я. Кэрол снова насторожилась. Что, черт возьми, я все-таки натворила?
— Хотя буча в итоге была явно ни к чему, — ответила она. — Было сказано много лишнего.
— Я всегда славилась невоздержанным языком, — сказала я, в то время как мне хотелось заорать: «Что тут приключилось?»
— Дело не в сути, а в тоне. Ты правильно поступила, что пришла объясниться. — Мы уже стояли на пороге кабинета Лоуренса. — Кстати, — как бы невзначай спросила она, — что там у тебя с полицией?
— Все очень запутано, — бросила я в ответ. — Оказалась в неудачном месте в неудачное время.
— Так это правда... что тебя?..
О! Значит, слухи о том, что меня похищали, дошли и досюда.
— Ничего подобного, — отрезала я.
* * *
И вот я оказалась перед Лоуренсом Джойнером, и он объяснял, что мне нужно, а что нет. Это выглядело очень странно. И я экспромтом решила не отчитываться перед ним по поводу моей недавней общеклинической и психиатрической истории болезни. Теперь я не сомневалась, что мои последние дни в «Джей и Джойнер» никто бы не назвал большим успехом.
— Удачная мысль, — заметила я. — Постараюсь отдыхать как можно больше.
— Не стоит говорить, Эбби, как мы вас ценим.
— Мне всегда приятно это слышать.
У Лоуренса Джойнера было сорок два костюма. Как-то он устраивал вечеринку у себя дома, и одна из наших девчонок забралась к нему в спальню и пересчитала. Они занимали три шкафа. Это случилось год назад. Теперь костюмов, должно быть, больше. И все красивые. Наставляя меня, Лоуренс разглаживал на колене симпатичную темно-зеленую ткань, словно там лежал его домашний любимец.
— Мы все о вас тревожились, — продолжал он.
— Я сама о себе немного беспокоилась.
— Что ж... тогда не стоит возвращаться к тому, что было.
«Ну пожалуйста, вернись», — мысленно умоляла я. Но если яблоко не желает падать, надо немного потрясти яблоню.
— Я только хотела убедиться, — в отчаянии начала я, — что, с вашей точки зрения, все по-прежнему в порядке.
— Мы все едины, — ответил Лоуренс.
Необыкновенно вежливо!
— И все-таки нельзя ли поподробнее, как вам видится мой отпуск. То, что я сейчас не работаю.
Лоуренс нахмурился.
— Не уверен, что нужно снова во всем этом копаться. Поверьте, я больше не сержусь. Теперь мне ясно, что вы переработали. Это моя вина. Вы трудились самоотверженно и с большой отдачей, а я вас слишком загрузил. Полагаю, если бы мы не сцепились по работе над «Лавиной», то поругались бы по другому поводу.
— И это все?
— Если вы хотите спросить, простил ли я вас за то, что вы позорили компанию перед клиентами и бегали по всему Лондону, подговаривая их жаловаться, то я отвечу — «да». Почти. Видите ли, Эбби, боюсь показаться персонажем из «Крестного отца», но вам не стоит быть на стороне клиентов. Если вам кажется, что их плохо обслужили или запросили чрезмерно большую сумму, обсудите эти вопросы со мной, а не шепчитесь за моей спиной во внерабочее время. Но я думаю, мы обо всем успели договориться.
— А когда поступили эти жалобы? — Мне не требовалось выяснять, в чем была их суть. Память ясно сохранила характер проекта «Лавина».
— Вы решили начать все сначала? И это после того, как мы уладили наши дела?
— Нет-нет, у меня только возникла путаница с хронологией, вот и все. Мой дневник остался здесь и... — Я запнулась, потому что не знала, как закончить предложение.
— А не лучше ли забыть об этом печальном событии? — предложил Лоуренс.
— Я прекратила работу в пятницу, одиннадцатого числа. Так?
— Так.
— А жаловаться стали... — Я замолчала, давая Лоуренсу возможность заполнить пробел.
— После выходных. Я сам никогда не запоминаю чисел. Просто постепенно узнавал — в двух случаях из писем адвокатов. Понимаете, как я был расстроен.
— Могу себе представить, — призналась я. — Позвольте заглянуть в папку проекта «Лавина»?
— С какой стати? Все это в прошлом. Давайте не будем ворошить старое.
— Лоуренс, я категорически заявляю, что не доставлю вам никаких хлопот. Мне надо переговорить с парой человек, которые были задействованы в той работе.
— Но у вас наверняка остались их номера.
— Понимаете, я переехала.
— Печально слышать. Вы можете получить любую информацию от Кэрол. — Его лицо сделалось еще более озабоченным. — Не хочу вмешиваться в чужие дела, но, как я уже упоминал, мы в самом деле беспокоились: сначала ваши неурядицы здесь, затем размолвка с Терри и, наконец, явились полицейские. Мы можем что-нибудь для вас сделать? Организовать, чтобы вы куда-нибудь поехали?
На мгновение я оторопела, а затем не удержалась и рассмеялась.
— Вы решили, что я пью или пристрастилась к наркотикам? Если бы... — Я потянулась и поцеловала Лоуренса в лоб. — Вот разберусь с парочкой вещей и свяжусь с вами.
И открыла дверь кабинета.
— Послушайте, — бросил он мне в спину, — если мы хоть в чем-то можем помочь вам...
Я покачала головой.
— Я уже поняла, сколько вы для меня сделали. Надеюсь, доставила вам не слишком много хлопот. — И тут меня осенило. — Я бы сказала, что была в то время совершенно иным человеком, но боюсь, это прозвучит, словно я отказываюсь от ответственности.
Вид у Лоуренса стал совершенно озадаченным. И было отчего.
* * *
По дороге на выход я попросила у Кэрол папку проекта «Лавина».
— Шутишь? — удивилась она.
— С какой стати?
Она с сомнением посмотрела на меня:
— Ну, не знаю...
— Работа выполнена.
— Да, но...
— И это всего на несколько дней. Я буду очень аккуратной.
Чувствовалось, что она вот-вот сдастся. Наверное, ее подкупала мысль, что после этого я немедленно уберусь.
— И эскизы тоже?
— Нет, только переписку.
Она достала пухлую папку и, чтобы удобно было нести, дала к ней в придачу вместительный пластиковый пакет магазина «Маркс и Спенсер».
— Вот еще что, — попросила я. — За последнюю пару дней мне сюда кто-нибудь звонил?
Кэрол порылась на столе и протянула два листа с именами и цифрами.
— Всего-навсего пятьдесят — шестьдесят человек. В большинстве — обычные подозреваемые. Хочешь, буду давать твой номер?
— Ни в коем случае! Ни одному человеку!
— Договорились, — кивнула Кэрол, удивленная моим настойчивым тоном.
— А эти телефоны я возьму с собой. Тебе же они не нужны? — Я сложила листы и засунула в задний карман. — И последнее.
— Что?
— Как ты находишь мою прическу?
— Потрясающе, — ответила она. — Чуточку экстремально, но очень хорошо.
— У меня изменился вид?
— Я тебя не узнала. По крайней мере в первое мгновение.
— Здорово, — обрадовалась я, а Кэрол вновь выглядела испуганной.
* * *
Я сидела в машине и пыталась разобраться в своих мыслях. «Лавина». У меня возникло чувство, что меня забросили на чужую таинственную планету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77