Этим телеком оказался Форенс Ноллинруд, высокий, с величавой осанкой и соломенными волосами. Он был в плаще цвета ржавчины, шафрановых брюках и черных вельветовых туфлях. Водитель некоторое время смотрел на Ноллинруда, причудливо парившего на высоте трех футов на другом конце двора, потом решился и угрюмо двинулся вперед.
Находясь в конторе, Шорн не мог ничего разобрать из их разговора. Водитель стоял расставив ноги и воинственно задрав голову. Форенс Ноллинруд взирал на него сверху вниз, презрительно скривив губы.
Говорил в основном водитель. Телек давал краткие, односложные ответы, а водитель все больше разъярялся.
Гескамп наблюдал за этой сценой, озабоченно нахмурившись. Он начал пересекать двор с явным намерением успокоить водителя. Когда он приблизился, Ноллинруд поднялся еще на фут или два, повернулся к Гескампу и показал на водителя, словно требуя, чтобы Гескамп убрал этого типа.
Внезапно водитель схватил полосу арматурного железа и сильно взмахнул ею.
Гескамп хрипло заорал, Форенс Ноллинруд быстро отпрянул, но железо все же задело его по ногам. Он вскрикнул от боли и, отлетев в сторону, уставился на обидчика. Водитель, словно ракета, взмыл в воздух на высоту сто футов, перевернулся головой вниз и понесся к земле. Удар о землю размозжил ему голову и плечи. Но Ноллинруду этого показалось мало. Железная полоса поднялась и стала наносить безжизненному телу удары чудовищной силы.
Если бы не сильная боль в ногах, Ноллинруд, конечно, проявил бы большую осмотрительность. Почти в тот же миг, когда водитель грянулся оземь, Гескамп схватил заступ чернорабочего. Пока Ноллинруд орудовал железной полосой, Гескамп подкрался сзади и нанес удар. Телек рухнул на землю.
— Теперь придется расхлебывать, — сказал Шорн сам себе.
Он выбежал из конторы. Гескамп стоял, тяжело дыша, и смотрел на тело в причудливом наряде, напоминавшем уже не изысканное человеческое одеяние, а измятые яркие крылья гигантской бабочки. Гескамп заметил, что все еще держит в руках заступ, и отбросил его, словно обжегся. Он стоял и нервно потирал руки. Шорн склонился над телом, с привычной сноровкой обыскал его, нашел и сунул в карман бумажник и маленький кошелек.
— Мы должны действовать быстро. Он оглядел двор. Шесть человек оказались свидетелями происшествия — кладовщик, мастер, двое клерков, двое чернорабочих.
— Соберите всех, кто тут был, а я позабочусь о теле. Эй, парень! — окликнул он побледневшего рабочего. — Давай сюда погрузчик!
Они затащили пеструю кучу в погрузчик, Шорн вскочил в машину и сел рядом с водителем, показывая, куда ехать. Они помчались наискось к северной стене, где у опалубки работала бригада бетонщиков. Шорн спрыгнул на землю и подошел к мастеру.
— Отведи свою бригаду к пилястру Б-142 — поработайте пока там.
Мастер запротестовал. Опалубка была залита бетоном наполовину. Шорн раздраженно повысил голос:
— Оставь все! Я пришлю еще погрузчик. Мастер повернулся, недовольно рявкнул на рабочих. Они задвигались с нарочитой медлительностью. Шорн напряженно ждал, пока они соберут инструмент. Наконец рабочие толпой побрели вниз по склону. Шорн повернулся к водителю погрузчика:
— Давай!
Тело в пестрых одеждах упало в бетон. Шорн залез в самосвал, нажал кнопку. Серая жижа залила лицо с остекленевшими глазами.
Шорн вздохнул:
— Порядок. Теперь вернем сюда бригаду. У пилястра Б-142 он сделал знак мастеру, который держался весьма воинственно. Шорн был конструктором, а значит, по мнению мастера, ничего не смыслил в их работе.
— Можете вернуться наверх.
Прежде чем мастер смог подыскать достойный ответ, Шорн был на погрузчике.
Во дворе он нашел Гескампа, окруженного кучкой встревоженных людей.
— Ноллинруда больше нет. — Шорн взглянул на тело водителя:
— Пусть кто-нибудь отнесет его домой.
Он оглядел людей и пришел к малоутешительным выводам. Все угрюмо отводили глаза. С замиранием сердца Шорн подумал, что от факта убийства не избавиться так просто, как от тела. Он переводил взгляд с одного лица на другое.
— Всем вам необходимо хранить тайну. Если один из нас проговорится даже своему брату, другу или жене — тайны не будет. Вы все помните Вернисау Кнервига?
Испуганный ропот уверил его в том, что они помнили и страстно желали не иметь никакого отношения к убийству.
Лицо Гескампа нервно дернулось. Он был официальным руководителем и потому болезненно ощущал утрату власти.
— Не так ли, мистер Гескамп? Вы хотите что-то добавить?
Гескамп по-собачьи оскалился, но сдержался:
— Все верно.
Шорн повернулся к остальным:
— А теперь возвращайтесь к работе. Телеки не будут вас спрашивать. Конечно, они узнают, что Ноллинруд исчез, но, я надеюсь, не догадаются где и как. Если все же вас спросят, скажете: Ноллинруд появлялся и ушел. Это все, что вы знаете. И еще одно… — Он сделал многозначительную паузу. — Если кто-то из нас разбогатеет, а телекам станет все известно — этот человек пожалеет о своем предательстве. — Как бы между прочим он добавил:
— Есть группа, которая занимается подобными делами.
Он взглянул на Гескампа: тот хранил гробовое молчание.
— Теперь я хочу знать ваши имена: на будущее — может, когда-нибудь…
Через двадцать минут к Трэну мчался автомобиль.
— Ну вот, — с горечью сказал Гескамп. — Я увяз в этом деле по уши. Этого вам хотелось?
— Мне жаль, что так получилось. Вы в трудном положении. Так же как и я. Если повезет, мы выкарабкаемся. Но сегодня вечером нам предстоит сделать то, к чему я подводил наш разговор.
Гескамп сердито прищурился:
— Теперь я должен стать вашей марионеткой. И какова моя задача?
— Вы можете подписать заявку на материалы, послать пару машин к складу взрывчатых веществ…
Кустистые брови Гескампа причудливо изогнулись:
— Взрывчатки? Сколько?
— Тонну митрокса.
— Этого хватит, чтобы поднять стадион миль на десять в воздух, — со скрытым уважением заметил Гескамп.
Шорн усмехнулся:
— Точно. Вам лучше составить заявку прямо сейчас. Потом вы добудете ключи. Завтра прибывает основная группа. А сегодня мы с вами разместим митрокс под опорами.
Гескамп открыл рот:
— Но…
Суровое лицо Шорна стало почти добродушным.
— Я понимаю — массовое убийство. Неблагородно. Коварное нападение, подлый удар в спину — согласен. Но другого пути у нас нет.
— Но.., почему вы так стремитесь к кровопролитию?
Шорн внезапно взорвался:
— Послушайте, откройте глаза! Когда у нас появится другой шанс заполучить всех разом?!
Гескамп с каменным лицом вышел из своего служебного аэробота и зашагал к строительной конторе. Слева высилась двухсотфутовая стена из свежего бетона, освещенная утренним солнцем. Гескамп думал о ящиках, которые они с Шорном таскали вчера ночью, словно кроты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18