Он сказал, что мы все можем испортить.
— Что все?
Девушка сделала неопределенный жест.
— Через некоторое время, очень скоро, мы все будем богатыми. Так говорит Колвелл. Мы будем жить в хороших домах. Мы будем делать все, что захотим. Но прежде он должен найти деньги. Я больше ничего не могу припомнить.
— Черри отправилась за деньгами, — сказала другая девушка.
Джин заморгала.
— Есть еще одна?
— Нас было семеро. Вы восьмая. Черри полетела сегодня утром в Ангел Сити. Она предполагает сегодня достать деньги. Я думаю, что следующим пакетботом она отправится на Землю.
— О… — только и сказала Джин. Это было вполне возможно… Это вполне могло произойти… Ей показалось, что она почувствовала размах замысла Колвелла. Она сказала:
— Дайте мне посмотреть ваши руки.
Девушка безразлично протянула руку. Джин сравнила ее со своей, затем прищурилась.
— Глядите, одинаковая.
— Конечно, одинаковая.
— Почему «конечно?»
Девушка посмотрела на Джин с изумлением, с полупрезрительным выражением.
— Вы не знаете?
Джин покачала головой.
— Я ничего не знаю. Ну, слышала я всякую болтовню в Ангел Сити, но пока вас не увидела, считала, что я только одна, одна-единственная. И вдруг здесь еще шесть.
— Еще семь.
— Еще семь. Я и на самом деле очень удивлена. Словно громом стукнуло. Но до конца не поняла, что к чему.
— Колвелл говорит, что мы должны быть ему благодарны. Но никто из нас его не любит. Он не позволяет нам ничего делать.
Джин вгляделась в шесть лиц. Они лишены были некоторых качеств, которые у нее были. Жизненной силы? Своенравности? Джин попыталась постичь разницу между собой и остальными. Они казались столь же великолепными, столь же своенравными, какой была она сама. Но они не привыкли думать за себя. Слишком много их было. Они реагировали на одни и те же стимулы, имели одинаковые мысли. Среди них не могло быть борьбы за лидерство. Джин спросила:
— Разве вам не любопытно, откуда я взялась? Вы, кажется, совершенно не интересуетесь, ни так, ни этак.
— Ох, — девушка пожала плечами. — Все любопытство кончилось.
— Да, — сказала Джин. — Похоже, что так… Мне здесь не нравится.
— Нам тоже.
— Почему же вы не уйдете? Не сбежите?
Все девушки рассмеялись:
— Куда бежать? Через двести миль голых скал? И что потом? Чтобы улететь с Кодирона, у нас нет денег.
Джин презрительно фыркнула:
— Девушки, которые хорошо выглядят, всегда могут найти деньги.
Они искренне заинтересовались:
— Как?
— О, есть способы. Я догадываюсь, вы никогда не путешествовали.
— Нет, мы видели несколько фильмов, смотрели телевизор и читали книги.
— Книги вам подбирал Колвелл?
— Да.
— Старый лицемер Свенгали…
— Кто, кто?
— Некто, похожий на Колвелла, только примерно — нет, точно одна восьмая его честолюбия… С чего это все началось?
Девушка, сидевшая рядом, пожала плечами. Там, где рукав блузки потянулся вверх и обнажил запястье, была татуировка. Джин наклонилась вперед и прочла: «Фелисия». Взбудораженная внезапным воспоминанием, она взглянула на собственное запястье. Татуировка на ее матовой коже гласила: «Джин».
Теперь она на самом деле разозлилась:
— Клеймить нас как скот!
Никто из других не разделил ее возмущения.
— Он говорит, что должен как-то различать нас.
— Чертов старый негодяй… В некотором смысле, однако, он… — Ее голос замер. — А как вышло, что все мы одинаковы?
Фелисия смотрела на нее яркими расчетливыми глазками.
— Вам надо спросить Колвелла. Нам он не объяснял.
— Но ваши матери? Кто ваши матери?
Фелисия поморщилась:
— Давайте не будем говорить об отвратительном.
Следующая за ней девушка сказала с легкой злостью.
— Вы видели старую Свенску, женщину, которая помогла вам войти? Это мать Фелисии.
— О-о-о-о-х! — сказала Фелисия. — Я долбила тебе сколько раз! Никогда не напоминай мне об этом! Не забудь свою мать, женщину, которая умерла, у нее была только половина лица…
Джин заскрежетала зубами и зашагала туда-сюда по комнате.
— Я хочу выйти из этой проклятой тюрьмы… Я бывала в тюрьмах, домах презрения, лагерях, приютах для сирот, я всегда уходила. Каким-нибудь образом, — она подозрительно оглядела шесть лиц. — Может быть, вам всем очень нужен Колвелл? Мне нет.
— Нам тоже нет. Но мы ничего не можем сделать.
— Приходила ли вам в голову мысль убить его? — спросила Джин саркастически. — Это достаточно легко. Стукнуть его хорошим ножом, и он в следующий раз не осмелится запирать вас… Я ударю его, если представится случай…
В комнате была тишина. Джин продолжила:
— Знаете ли вы, за чьими деньгами собирается Черри? Нет? Ну? За моими. У меня их очень много. Как только Колвелл узнал это, он начал гадать, как их забрать. Теперь он послал к моему поверенному Черри. Он рассказал ей, что делать, как извлечь из Майкрофта деньги. Майкрофт не почувствует разницы. Потому что она не только как я. Она есть я. Даже отпечатки пальцев.
— Конечно.
Джин сердито закричала:
— Вся трудность в том, что вам никогда не приходилось ни работать, ни сражаться, вы лишь сидите кружком, как собачки. Колвелл зовет вас цыплятами. И теперь все мужество вас покинуло. Вы свыклись с этим… с этим… — слова изменили ей, и она сделала яростный жест.
Сухой язвительный голос произнес:
— Очень интересно, Джин… Могу я вас пригласить на несколько минут побеседовать?
Девушки зашуршали, осознавая происшедшее. В дверях стоял Колвелл. Джин, пристально посмотрев на девушек через плечо, прошествовала в коридор. С могильной учтивостью Колвелл провел ее в светлую комнату, обставленную как кабинет. Он уселся в кресло у современного электрифицированного стола. Джин осталась стоять посредине, наблюдая за ним вызывающе.
Колвелл вертел карандаш двумя пальцами. Он осторожно подбирал слова.
— Мне становится ясным, что вы представляете собой проблему.
Джин топнула ногой:
— Мне наплевать на ваши проблемы. Я хочу вернуться в Ангел Сити. Если вы думаете, что можете продержать меня здесь долго, вы сумасшедший!
Колвелл с явным интересом смотрел на карандаш:
— Мы в очень своеобразной ситуации, Джин. Позвольте мне вам объяснить ее, и вы поймете необходимость сотрудничества. Если мы будем работать вместе — вы, я, другие девушки, — мы все сможем стать богатыми и независимыми.
— Я уже богата… и уже независима.
Колвелл мягко улыбнулся.
— Но вы же не захотите разделить свое богатство со своими сестрами?
— Я не хочу делить свое богатство со старым Полтоном, с вами, с водителем кэба, с капитаном Бьюкируса… Почему я должна делить его с ними? — Она в бешенстве покачала головой. — Нет, сэр, я хочу отсюда уйти, прямо сейчас. И вам лучше позаботиться об этом, а то напоретесь на чертовы неприятности…
— В отношении денег, — сказал спокойно Колвелл, — мы их разделим, и разделим на равные доли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
— Что все?
Девушка сделала неопределенный жест.
— Через некоторое время, очень скоро, мы все будем богатыми. Так говорит Колвелл. Мы будем жить в хороших домах. Мы будем делать все, что захотим. Но прежде он должен найти деньги. Я больше ничего не могу припомнить.
— Черри отправилась за деньгами, — сказала другая девушка.
Джин заморгала.
— Есть еще одна?
— Нас было семеро. Вы восьмая. Черри полетела сегодня утром в Ангел Сити. Она предполагает сегодня достать деньги. Я думаю, что следующим пакетботом она отправится на Землю.
— О… — только и сказала Джин. Это было вполне возможно… Это вполне могло произойти… Ей показалось, что она почувствовала размах замысла Колвелла. Она сказала:
— Дайте мне посмотреть ваши руки.
Девушка безразлично протянула руку. Джин сравнила ее со своей, затем прищурилась.
— Глядите, одинаковая.
— Конечно, одинаковая.
— Почему «конечно?»
Девушка посмотрела на Джин с изумлением, с полупрезрительным выражением.
— Вы не знаете?
Джин покачала головой.
— Я ничего не знаю. Ну, слышала я всякую болтовню в Ангел Сити, но пока вас не увидела, считала, что я только одна, одна-единственная. И вдруг здесь еще шесть.
— Еще семь.
— Еще семь. Я и на самом деле очень удивлена. Словно громом стукнуло. Но до конца не поняла, что к чему.
— Колвелл говорит, что мы должны быть ему благодарны. Но никто из нас его не любит. Он не позволяет нам ничего делать.
Джин вгляделась в шесть лиц. Они лишены были некоторых качеств, которые у нее были. Жизненной силы? Своенравности? Джин попыталась постичь разницу между собой и остальными. Они казались столь же великолепными, столь же своенравными, какой была она сама. Но они не привыкли думать за себя. Слишком много их было. Они реагировали на одни и те же стимулы, имели одинаковые мысли. Среди них не могло быть борьбы за лидерство. Джин спросила:
— Разве вам не любопытно, откуда я взялась? Вы, кажется, совершенно не интересуетесь, ни так, ни этак.
— Ох, — девушка пожала плечами. — Все любопытство кончилось.
— Да, — сказала Джин. — Похоже, что так… Мне здесь не нравится.
— Нам тоже.
— Почему же вы не уйдете? Не сбежите?
Все девушки рассмеялись:
— Куда бежать? Через двести миль голых скал? И что потом? Чтобы улететь с Кодирона, у нас нет денег.
Джин презрительно фыркнула:
— Девушки, которые хорошо выглядят, всегда могут найти деньги.
Они искренне заинтересовались:
— Как?
— О, есть способы. Я догадываюсь, вы никогда не путешествовали.
— Нет, мы видели несколько фильмов, смотрели телевизор и читали книги.
— Книги вам подбирал Колвелл?
— Да.
— Старый лицемер Свенгали…
— Кто, кто?
— Некто, похожий на Колвелла, только примерно — нет, точно одна восьмая его честолюбия… С чего это все началось?
Девушка, сидевшая рядом, пожала плечами. Там, где рукав блузки потянулся вверх и обнажил запястье, была татуировка. Джин наклонилась вперед и прочла: «Фелисия». Взбудораженная внезапным воспоминанием, она взглянула на собственное запястье. Татуировка на ее матовой коже гласила: «Джин».
Теперь она на самом деле разозлилась:
— Клеймить нас как скот!
Никто из других не разделил ее возмущения.
— Он говорит, что должен как-то различать нас.
— Чертов старый негодяй… В некотором смысле, однако, он… — Ее голос замер. — А как вышло, что все мы одинаковы?
Фелисия смотрела на нее яркими расчетливыми глазками.
— Вам надо спросить Колвелла. Нам он не объяснял.
— Но ваши матери? Кто ваши матери?
Фелисия поморщилась:
— Давайте не будем говорить об отвратительном.
Следующая за ней девушка сказала с легкой злостью.
— Вы видели старую Свенску, женщину, которая помогла вам войти? Это мать Фелисии.
— О-о-о-о-х! — сказала Фелисия. — Я долбила тебе сколько раз! Никогда не напоминай мне об этом! Не забудь свою мать, женщину, которая умерла, у нее была только половина лица…
Джин заскрежетала зубами и зашагала туда-сюда по комнате.
— Я хочу выйти из этой проклятой тюрьмы… Я бывала в тюрьмах, домах презрения, лагерях, приютах для сирот, я всегда уходила. Каким-нибудь образом, — она подозрительно оглядела шесть лиц. — Может быть, вам всем очень нужен Колвелл? Мне нет.
— Нам тоже нет. Но мы ничего не можем сделать.
— Приходила ли вам в голову мысль убить его? — спросила Джин саркастически. — Это достаточно легко. Стукнуть его хорошим ножом, и он в следующий раз не осмелится запирать вас… Я ударю его, если представится случай…
В комнате была тишина. Джин продолжила:
— Знаете ли вы, за чьими деньгами собирается Черри? Нет? Ну? За моими. У меня их очень много. Как только Колвелл узнал это, он начал гадать, как их забрать. Теперь он послал к моему поверенному Черри. Он рассказал ей, что делать, как извлечь из Майкрофта деньги. Майкрофт не почувствует разницы. Потому что она не только как я. Она есть я. Даже отпечатки пальцев.
— Конечно.
Джин сердито закричала:
— Вся трудность в том, что вам никогда не приходилось ни работать, ни сражаться, вы лишь сидите кружком, как собачки. Колвелл зовет вас цыплятами. И теперь все мужество вас покинуло. Вы свыклись с этим… с этим… — слова изменили ей, и она сделала яростный жест.
Сухой язвительный голос произнес:
— Очень интересно, Джин… Могу я вас пригласить на несколько минут побеседовать?
Девушки зашуршали, осознавая происшедшее. В дверях стоял Колвелл. Джин, пристально посмотрев на девушек через плечо, прошествовала в коридор. С могильной учтивостью Колвелл провел ее в светлую комнату, обставленную как кабинет. Он уселся в кресло у современного электрифицированного стола. Джин осталась стоять посредине, наблюдая за ним вызывающе.
Колвелл вертел карандаш двумя пальцами. Он осторожно подбирал слова.
— Мне становится ясным, что вы представляете собой проблему.
Джин топнула ногой:
— Мне наплевать на ваши проблемы. Я хочу вернуться в Ангел Сити. Если вы думаете, что можете продержать меня здесь долго, вы сумасшедший!
Колвелл с явным интересом смотрел на карандаш:
— Мы в очень своеобразной ситуации, Джин. Позвольте мне вам объяснить ее, и вы поймете необходимость сотрудничества. Если мы будем работать вместе — вы, я, другие девушки, — мы все сможем стать богатыми и независимыми.
— Я уже богата… и уже независима.
Колвелл мягко улыбнулся.
— Но вы же не захотите разделить свое богатство со своими сестрами?
— Я не хочу делить свое богатство со старым Полтоном, с вами, с водителем кэба, с капитаном Бьюкируса… Почему я должна делить его с ними? — Она в бешенстве покачала головой. — Нет, сэр, я хочу отсюда уйти, прямо сейчас. И вам лучше позаботиться об этом, а то напоретесь на чертовы неприятности…
— В отношении денег, — сказал спокойно Колвелл, — мы их разделим, и разделим на равные доли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34