Ежемесячно Ведомство Контроля составляло регламент жизни своих сограждан, публиковало его в прессе, высылало каждому на дом. Поскольку Конрад продолжал смотреть по сторонам, Стэйси повысил голос. - В конце концов терпение лопнуло, произошел взрыв. Знаменательно, что в индустриальном обществе каждые сто лет происходят социальные революции, возглавляемые прогрессивной социальной силой. В XVIII веке это был городской пролетариат, в XIX-м - ремесленники, в последней революции эту роль взяли на себя "белые воротнички". Маленький конторский клерк, живущий в современной малогабаритной квартире, фактически кредитовал экономическую систему, которая лишила его всякой личной свободы и свободы волеизъявления? - он внезапно умолк. - В чем дело, Конрад? Конрад напряженно вглядывался в одну из боковых улиц. После некоторого замешательства он почти небрежно спросил: - Как приводились в действие все эти часы? С помощью электричества? - В большинстве случаев, да. Но некоторые из них имели механический завод. А что? - Я подумал? как же обеспечивался непрерывный ход всех этих часов? Конрад отстал и плелся уже позади Стэйси, то и дело поглядывая то на свои часы, то куда-то налево. Там, в одной из боковых улочек на домах было особенно много, не менее трех десятков, часов. Они были такие же, как и те, что он видел здесь повсюду, лишь с одним отличием. Одни из них шли. Часы висели в центре портика из темного стекла в правом углу одного из зданий, и на их синем выцветшем циферблате стрелки показывали ровно 15:15, столько же, сколько было на часах Конрада. Он собирался было окликнуть Стэйси и сказать ему об этом странном совпадении, но в это мгновение минутная стрелка на циферблате дрогнула и передвинулась еще на одно деление. Сомнений не было, кто-то завел часы. Даже если предположить, что чудом не севшие батарейки продолжали питать ходовой механизм все эти тридцать семь лет, то как объяснить поразительную точность часов? Идущий впереди Стэйси продолжал свой рассказ: - У каждой революции есть свои символы угнетения? Часы остались позади. Нагнувшись, чтобы завязать шнурок, Конрад краем глаза взглянул на них - минутная стрелка передвинулась еще на одно деление и ее горизонтальное положение было уже нарушено. Часы шли. Он вслед за Стэйси направился к машине, уже почти не слушая, что тот говорит. Но не дойдя до нее шагов десять, Конрад вдруг круто свернул и в несколько прыжков пересек улицу, устремившись к ближайшему небоскребу. - Ньюмен? - услышал он крик Стэйси. - Вернись! Но он уже был на противоположном тротуаре и бежал между бетонными колоннами дома к стеклянной шахте лифта. На секунду он оглянулся и увидел, как Стэйси торопливо садится в машину. Послышалось урчание заводимого мотора, затем его ровный гул, но Конрад уже обогнул здание, вбежал в переулок и из него в боковую улицу. Он услышал, как набирает обороты мотор, громко хлопнула дверца и Стэйси дал полный газ. Едва Конрад успел свернуть в боковую улицу, как догонявшая его машина была уже в тридцати футах от него. Стэйси вырулил на тротуар и ехал прямо на беглеца, то резко тормозя, то отчаянно сигналя, стараясь напугать юношу. Машина была уже рядом и чуть не задела Конрада краем капота, но он отскочил и, увидев перед собой узкую лестницу между домами, ведущую на первые этажи, в несколько прыжков одолел ее и очутился на площадке перед высокими стеклянными дверями. За ними были длинный, идущий по фасаду балкон и пожарная лестница на верхние этажи. Она заканчивалась, как он убедился, где-то на пятом этаже у открытой террасы кафетерия, соединяющей этот дом о соседним. Он слышал бегущие шаги Стэйси. Стеклянная дверь оказалась запертой, и он, сняв со стены огнетушитель, ударил им в среднее стекло. На плитки пола и ступени лестницы со звоном посыпались осколки, Конрад выбрался на балкон, добежал до лестницы и стал быстро взбираться по ней. Лишь с высоты третьего этажа он, наконец, решился глянуть вниз и увидел запрокинутое лицо глядевшего на него Стэйси. Быстро захватывая руками перекладины, Конрад взбирался до тех пор, пока не достиг террасы кафетерия. Здесь в беспорядке валялись опрокинутые столики и стулья, обломки канцелярских столов, видимо, сброшенных с верхних этажей. Двери, ведущие в помещение, оказавшееся задом ресторана, были широко распахнуты, на полу - огромная лужа дождевой воды. Перебравшись через нее, Конрад приблизился к окну и сквозь остатки высохших листьев каких-то вечнозеленых растений попытался посмотреть на улицу. Там было пусто. Видимо, Стэйси решил прекратить погоню. Конрад отошел вглубь зала, затем, перемахнув через стойку бара, снова вылез через окно на балкон, соединяющий два дома. Сквозь балконную решетку ему хорошо были видны следы автомобильных шин, ведущие с площади в одну из улиц. Он почти уже перебрался на балкон соседнего дома, как вдруг услышал звук выстрела и звон разбитого стекла. Эхо гулко отозвалось в пустых улицах. На минуту его охватила паника. Оглушенный, он отпрянул от решетки балкона и испуганно посмотрел на нависшие над ним прямоугольные громады небоскребов с бесконечными рядами окон, многогранных, как глаза насекомого. Стэйси был вооружен. Значит, он из полиции Времени.
Низко пригнувшись, почти на четвереньках, он пробрался вдоль стены к первому открытому окну и влез в него. Он очутился в одном из конторских помещений на шестом этаже. Это был неплохой наблюдательный пункт, и он решил здесь остаться. Направо, этажом ниже, была терраса кафетерия и знакомая пожарная лестница. До самых сумерек Стэйси кружил по прилегающим к площади улицам, то бесшумно, почти выключив мотор, то с ревом, давая полный газ. Дважды он стрелял в воздух или, остановив машину, громко звал Конрада. Его голос, повторяемый эхом из улицы в улицу, не скоро терялся в их пустоте. Иногда он гнал машину по тротуарам, с ревом тормозя, огибал углы зданий, словно хотел вспугнуть притаившегося где-то за лестницами эскалаторов Конрада. Наконец, он, кажется, уехал, и Конрад мог сосредоточить свое внимание на часах на портике. За это время стрелка изрядно продвинулась вперед и показывала 18:45. Конрад сверил свои часы с часами на портике, решив почему-то, что именно они показывают самое верное время, и поудобнее устроился, чтобы ждать того, кто их заводит. Он еще раз убедился, что все остальные часы на площади по-прежнему показывают одну минуту после полуночи. Он покидал свой наблюдательный пункт лишь однажды и то на несколько минут, чтобы зачерпнуть воды из лужи на полу в ресторане и парой глотков утолить мучивший его голод. Прождав до полуночи, он наконец, спрятавшись за большим конторским столом, уснул. Его разбудил яркий свет солнца, заливающий контору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9