Затем раздался сигнал, извещающий о том, что игрок на шахматной доске 4d выиграл. Он усмехнулся и направился за магнитной отверткой, щеткой и совком, чтобы собрать выигранные деньги…
…Он был единственным, кто знал дорогу сквозь эту кромешную тьму. Каждая звездочка была знакома для него. Он знал их названия, их спектры. И он с закрытыми глазами смог бы отыскать дорогу домой, даже если бы находился в тысяче парсеков, поскольку все его странствия ограничивались пространством, в котором была видна маленькая голубая планета, кружащая вокруг желтого Солнца. Зеленые холмы Земли всегда были такими гостеприимными, родными и безопасными. Но он никогда бы не предпочел эту безопасность. Мрак Вселенной знал его имя, и когда тот призывал его, он шел к нему и делал это с великой радостью…
…Знания обжигали его мозг, будучи сладкими и горькими одновременно. Во Вселенной существовало еще немало вещей, которые ему предстояло узнать, бесконечно больше тех, о которых он никогда ничего не узнает. Но эта правда не открывала тщетность всех его попыток, а, наоборот, приводила его в экстаз. Скорее Галактика истощит его, а не он ее. В противном случае его жизнь была бы бесполезной. В своей охоте за знаниями он предпочитал странные факты. Их необычность радовала его, поскольку в этом заключалась их схожесть с ним и друг с другом. Существовали и иные радости. Хотя он и был молчалив, остальные знали его имя и не боялись обратиться к тому душевному человеку, которым он был когда-то. Среди них было двое – один, с которым он делился своими секретами, который радовался, что им командуют; другой – командир. На него он и смотрел сейчас, мысленно благодаря и отмечая сумасшедшую, совершенно невулканскую отвагу, которая привела их в это удивительное место…
Произнеся последние слова, Джим передал свой подарок – самые сокровенные мысли и воспоминания. Пропустить через себя четыреста тридцать восемь душ и стать их душой и их мозгом, быть тем, кому они отдают свою последнюю энергию по собственному выбору, из любви к нему, командовать ими и подчиняться им, испытывать их боль и радость, быть их другом и восхищаться тем, что они вместе всегда и во всем – никогда он не думал, что это так приятно. Ничто во Вселенной не могло сравниться с этим чувством. Он оставил Им воспоминания о том, что любил, и слезы потекли по его щекам, когда он понял, как ему повезло, что он – это он.
Джим открыл глаза и оглянулся вокруг. Многие люди делали то же самое. Некоторые смотрели на Них. Джим тоже посмотрел в этом направлении и удивился – действительно ли Их сияние стало ярче? Или это ему кажется потому, что он долго простоял с закрытыми глазами?
Они мрачно взглянули вслед «Энтерпрайзу». Было совершенно ясно, что Они смотрели, хотя Джим не мог сказать, каким образом. Медленно, почти смиренно, Они произнесли: «Мы даже не подозревали, насколько были бедны… А теперь мы так богаты».
– Рады были помочь, – сказал Кирк, оглядываясь на Кет'лк. – Это то, чего ты хотела? Теперь мы можем лететь домой?
Она покачалась и прозвенела:
– Нам нужно сделать еще одну вещь, – в ее голосе опять послышались странные эмоции – сожаление, соединенное с радостным возбуждением, слишком сильным, чтобы описать его словами. – Я хочу соединить Их энергию с энергией инверсионного аппарата – последний штрих. И тогда Они будут не только жить в этой галактике, но и снабжать ее энергией. Подготовка к Их предназначению – быть Богом.
– Подсоединить Их энергию… но как? – спросил Скотт. – Опять через уравнение?
– Через меня, – ответила Кет'лк. – Через мой мозг.
– Ты не сделаешь этого, дорогая, – грозно произнес Скотт, – Эта огромная энергия…
– Выведет из строя мой мозг, или тело, или астральное тело, – холодно продолжила она. – Да. Но разве вопрос в этом? Вы ведь следовали за мной, когда я вводила уравнение…
– Да, но я думал, что ошибаюсь…
На мгновение она отвернулась от него.
– Итак, я сделаю, как сказала, – она посмотрела на Джима. – Я имею дело с последствиями моих действий. Капитан, вам нужно только совершить небольшие прыжки в нашу родную Галактику – не больше десяти тысяч световых лет во внегалактическом пространстве и не больше тысячи, когда будете в пределах десяти тысяч световых лет от галактической границы. Длительные прыжки могут снова нарушить ткань космоса. Когда прибудете домой, вы должны поговорить с Адмиралтейством и объяснить им, что инверсионные полеты больше использовать не следует, хотя бы до тех пор, пока гамалкийцы не добьются того же результата, не нарушая законов нашей Галактики, или не перепишут их.
– Я прослежу за этим, Кет'лк, – обещал Джим. – А что будет с разорванным пространством между этими двумя галактиками? И поврежденной тканью космоса на окраине Малого Магелланова Облака?
– Я могу восстановить их прямо здесь, – ответила Кет'лк. – Я не рассчитывала на Их поддержку, так что теперь это будет намного проще, – она посмотрела на сияние. – Нам нужно торопиться, капитан, пока поврежденное пространство не стало слишком велико. Я сама проложу вам курс первого прыжка. Вы выйдете из инверсионного пространства неподалеку от поврежденного участка Малого Облака, и у вас будет возможность проверить, восстановлен он или нет, прежде чем вы продолжите свой путь…
– Что означает это «вы»? – спросил Скотт, хотя прекрасно знал, в чем дело, но ему очень хотелось, чтобы его разубедили, сказали, что он не прав.
Кет'лк повернулась к нему и несколько мгновений смотрела ему в глаза, затем приблизилась и присела возле его ног.
– Мнт'гмри, – очень мягко произнесла она. – Я покидаю тебя. Но я хочу, чтобы ты знал, ты – самое близкое мне двуногое существо. Потому, что изображал из себя глупца, когда я рассказывала тебе об инверсии, чтобы удержать учителя возле себя, – Скотта хотел было что-то сказать, но она издала звук, напоминающий «тш-ш», и продолжила. – Я несу ответственность за инверсионные полеты, поэтому мне придется заплатить за тот вред, который они нанесли. А поскольку вред был нанесен жизни, именно мне придется заплатить той же монетой. Это все в уравнении, дорогой. И ты увидишь это.
– Ты упомянула, что существует вероятность, – сказал Джим, стараясь, чтобы его голос звучал ровно, – что этот эксперимент не удастся.
– Такая вероятность есть, – твердо ответила Кет'лк.
– Ты имеешь в виду, что не сможешь закрыть прорыв? – спросил Маккой.
– Нет, Л'нрд. Это моя первоочередная задача. Что бы ни случилось, наша Галактика останется в безопасности.
– Но ты могла ошибиться, создавая эту галактику…
– Возможно.
– В таком случае, очевидно, здесь восстановятся прежние порядки, – догадался Джим. – Бытие без времени, без событий, без существования…
– Статичность навсегда, – продолжила его мысль Кет'лк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
…Он был единственным, кто знал дорогу сквозь эту кромешную тьму. Каждая звездочка была знакома для него. Он знал их названия, их спектры. И он с закрытыми глазами смог бы отыскать дорогу домой, даже если бы находился в тысяче парсеков, поскольку все его странствия ограничивались пространством, в котором была видна маленькая голубая планета, кружащая вокруг желтого Солнца. Зеленые холмы Земли всегда были такими гостеприимными, родными и безопасными. Но он никогда бы не предпочел эту безопасность. Мрак Вселенной знал его имя, и когда тот призывал его, он шел к нему и делал это с великой радостью…
…Знания обжигали его мозг, будучи сладкими и горькими одновременно. Во Вселенной существовало еще немало вещей, которые ему предстояло узнать, бесконечно больше тех, о которых он никогда ничего не узнает. Но эта правда не открывала тщетность всех его попыток, а, наоборот, приводила его в экстаз. Скорее Галактика истощит его, а не он ее. В противном случае его жизнь была бы бесполезной. В своей охоте за знаниями он предпочитал странные факты. Их необычность радовала его, поскольку в этом заключалась их схожесть с ним и друг с другом. Существовали и иные радости. Хотя он и был молчалив, остальные знали его имя и не боялись обратиться к тому душевному человеку, которым он был когда-то. Среди них было двое – один, с которым он делился своими секретами, который радовался, что им командуют; другой – командир. На него он и смотрел сейчас, мысленно благодаря и отмечая сумасшедшую, совершенно невулканскую отвагу, которая привела их в это удивительное место…
Произнеся последние слова, Джим передал свой подарок – самые сокровенные мысли и воспоминания. Пропустить через себя четыреста тридцать восемь душ и стать их душой и их мозгом, быть тем, кому они отдают свою последнюю энергию по собственному выбору, из любви к нему, командовать ими и подчиняться им, испытывать их боль и радость, быть их другом и восхищаться тем, что они вместе всегда и во всем – никогда он не думал, что это так приятно. Ничто во Вселенной не могло сравниться с этим чувством. Он оставил Им воспоминания о том, что любил, и слезы потекли по его щекам, когда он понял, как ему повезло, что он – это он.
Джим открыл глаза и оглянулся вокруг. Многие люди делали то же самое. Некоторые смотрели на Них. Джим тоже посмотрел в этом направлении и удивился – действительно ли Их сияние стало ярче? Или это ему кажется потому, что он долго простоял с закрытыми глазами?
Они мрачно взглянули вслед «Энтерпрайзу». Было совершенно ясно, что Они смотрели, хотя Джим не мог сказать, каким образом. Медленно, почти смиренно, Они произнесли: «Мы даже не подозревали, насколько были бедны… А теперь мы так богаты».
– Рады были помочь, – сказал Кирк, оглядываясь на Кет'лк. – Это то, чего ты хотела? Теперь мы можем лететь домой?
Она покачалась и прозвенела:
– Нам нужно сделать еще одну вещь, – в ее голосе опять послышались странные эмоции – сожаление, соединенное с радостным возбуждением, слишком сильным, чтобы описать его словами. – Я хочу соединить Их энергию с энергией инверсионного аппарата – последний штрих. И тогда Они будут не только жить в этой галактике, но и снабжать ее энергией. Подготовка к Их предназначению – быть Богом.
– Подсоединить Их энергию… но как? – спросил Скотт. – Опять через уравнение?
– Через меня, – ответила Кет'лк. – Через мой мозг.
– Ты не сделаешь этого, дорогая, – грозно произнес Скотт, – Эта огромная энергия…
– Выведет из строя мой мозг, или тело, или астральное тело, – холодно продолжила она. – Да. Но разве вопрос в этом? Вы ведь следовали за мной, когда я вводила уравнение…
– Да, но я думал, что ошибаюсь…
На мгновение она отвернулась от него.
– Итак, я сделаю, как сказала, – она посмотрела на Джима. – Я имею дело с последствиями моих действий. Капитан, вам нужно только совершить небольшие прыжки в нашу родную Галактику – не больше десяти тысяч световых лет во внегалактическом пространстве и не больше тысячи, когда будете в пределах десяти тысяч световых лет от галактической границы. Длительные прыжки могут снова нарушить ткань космоса. Когда прибудете домой, вы должны поговорить с Адмиралтейством и объяснить им, что инверсионные полеты больше использовать не следует, хотя бы до тех пор, пока гамалкийцы не добьются того же результата, не нарушая законов нашей Галактики, или не перепишут их.
– Я прослежу за этим, Кет'лк, – обещал Джим. – А что будет с разорванным пространством между этими двумя галактиками? И поврежденной тканью космоса на окраине Малого Магелланова Облака?
– Я могу восстановить их прямо здесь, – ответила Кет'лк. – Я не рассчитывала на Их поддержку, так что теперь это будет намного проще, – она посмотрела на сияние. – Нам нужно торопиться, капитан, пока поврежденное пространство не стало слишком велико. Я сама проложу вам курс первого прыжка. Вы выйдете из инверсионного пространства неподалеку от поврежденного участка Малого Облака, и у вас будет возможность проверить, восстановлен он или нет, прежде чем вы продолжите свой путь…
– Что означает это «вы»? – спросил Скотт, хотя прекрасно знал, в чем дело, но ему очень хотелось, чтобы его разубедили, сказали, что он не прав.
Кет'лк повернулась к нему и несколько мгновений смотрела ему в глаза, затем приблизилась и присела возле его ног.
– Мнт'гмри, – очень мягко произнесла она. – Я покидаю тебя. Но я хочу, чтобы ты знал, ты – самое близкое мне двуногое существо. Потому, что изображал из себя глупца, когда я рассказывала тебе об инверсии, чтобы удержать учителя возле себя, – Скотта хотел было что-то сказать, но она издала звук, напоминающий «тш-ш», и продолжила. – Я несу ответственность за инверсионные полеты, поэтому мне придется заплатить за тот вред, который они нанесли. А поскольку вред был нанесен жизни, именно мне придется заплатить той же монетой. Это все в уравнении, дорогой. И ты увидишь это.
– Ты упомянула, что существует вероятность, – сказал Джим, стараясь, чтобы его голос звучал ровно, – что этот эксперимент не удастся.
– Такая вероятность есть, – твердо ответила Кет'лк.
– Ты имеешь в виду, что не сможешь закрыть прорыв? – спросил Маккой.
– Нет, Л'нрд. Это моя первоочередная задача. Что бы ни случилось, наша Галактика останется в безопасности.
– Но ты могла ошибиться, создавая эту галактику…
– Возможно.
– В таком случае, очевидно, здесь восстановятся прежние порядки, – догадался Джим. – Бытие без времени, без событий, без существования…
– Статичность навсегда, – продолжила его мысль Кет'лк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50