У них очень большая любовь».
Что же касается конюха Егорыча, то и он неплохо освоился. «Подружился с нашими ковбоями, – писала о Егорыче Дженни, – и теперь он с ними неразлейвода. Это он научил меня такому красивому слову. А наших ковбоев он научил каким-то особым словам, которые мне говорить не разрешает. Говорит, что за такие слова в России людей арестовывают полицейские».
В связи с чем Дженни заканчивала письмо рассуждениями о демократии, о свободе слова и о могуществе первой поправки к Конституции Соединенных Штатов Америки.
– Может, к нам на огонек залетишь? – предложил Танцор. – У нас тут сейчас весело.
Однако Деду было не до праздной гульбы. Он писал какую-то потрясающую программу, в машинных кодах, которая, как он пообещал, должна творить в Сети чудеса.
В связи с тем, что в разговоре с Дедом прозвучала информация о лошадях, необходимо было позвонить и Василию.
К телефону долго никто не подходил. Потом ответили:
– Охрана слушает.
Танцор чуть было не ляпнул сполупьяну: «Ох, рано встает охрана!» Однако вовремя опомнился и деловито попросил Василия.
– Василий уже давно ушел.
– Слышь, друг. Это его товарищ звонит. Танцором меня зовут. Может, помнишь, когда ваших коней продавали?
– Да, помню, – ответил охранник уже более живо. – К тому же и за гостинцы спасибо. Они нам очень пригодились.
– После того раза отстали, надеюсь?
– Да, теперь тишина.
– Слышь, скажи-ка мне домашний телефон Василия. Там весточку из Америки прислали. От Егорыча.
– А! – ещё более оживился охранник. – Ну, как он там?
– Да всё нормально. Русский человек нигде не пропадет. Говорит, научил ковбоев материться.
Охранник радостно рассмеялся.
И это было странно. И несколько обидно за Великую Русскую Культуру. Неужели в ней, в Великой Русской Культуре, всего-то и ценного, что несколько матерных слов, которые наши соотечественники развозят и внедряют по всему свету? Неужели нет Пушкина, Гоголя, Достоевского, Толстого, Чехова? Почему лишь одни матерные слова готовы жадно, словно губка, впитывать народы мира из всего необъятного богатства Великой Русской Культуры?
Такое положение столь обидно и унизительно, что иногда даже возникает крамольная мысль: а, может быть, железный занавес, который препятствовал распространению по свету русских матерных слов, был необходим? Может быть, мы зря его разрушили в состоянии аффекта?..
Короче, охранник дал телефон Василия.
Василий уже собирался спать. Потому что завтра с утра предстояла тяжелая работа с Танцором.
На сей раз говорил уже Следопыт. Он сильно порадовал Василия прилетевшей из-за океана весточкой. Особенно приятно было ему узнать о жеребцах, которые дали жару американским кобылкам. И он очень надеялся, что богатая американка, как и обещала на банкете, подарит «Сокоросу» жеребенка.
И тут силы начали покидать Василия. Голос стал слабеть, мысль путаться, а язык заплетаться. Вскоре из трубки донесся его богатырский храп.
Однако натура, естество или что там ещё срабатывает внутри человека после двух чашек виски требовали продолжения общения с миром.
Додумались до того, что включили аську. И хохоча и отпихивая друг друга от кейборда, начали задирать и подкалывать Сисадмина.
Эй, старый пень! Как твоя хау а ю?
Да вы, я смотрю, нарезались до поросячьего визга!
Мы-то в норме, выживший из ума козел. А вот у тебя и без алкоголя в башке все мысли перепутаны!
Это с какой же это вы радости? Или засекли дом
Хозяина? Или ещё что?
Кстати, Следопыт сегодня был на волосок от смерти.
Кто ж тебе поверит, старый урод? У нас все нормально. Ситуация под контролем.
Сомневаюсь. Ну-ка, кто из вас двадцать шагов пройдет по прямой линии, тому я отвалю премию. 500 баксов хватит?
Ты ненормальный, что ли? Кто ж её, прямую линию, нарисует?
Так чего вам от меня надо?
Проверяем твой интеллект.
Это каким же образом?
У нас есть очень замаскированный тест. У тебя сейчас пока, после четвертой части теста, только 7 баллов набралось. А у нормального человека должно быть 100.
А сколько у вас, полоумных алкоголиков/
У меня 350, у Следопыта 250.
Ну, ты и тупой.
Какие?
Это в граммах, что ли?
Да не тупей вашего. Кстати, как будете деньги делить?
Которые 1 июня на счет Следопыта придут.
Он ещё спрашивает! Я ж говорю – тупой! Мы все деньги тебе пошлем. Подумай, как будешь их тратить.
Чего ж тут думать-то?
Устрою новую игру. Такую крутую, что вы и предположить не можете.
Вы у меня ещё повертитесь, как уж на сковородке.
Ты хочешь сказать, что сейчас тоже идет игра? Так, старый пень?
А то как же? Конечно, игра. И вы как были моими подопытными кроликами, так ими и помрете.
А ты жопа с ручкой.
Это кто сказал? У кого 350? Уж Дед тебе, козлу, бомбу подложит.
А у Деда литруха, что ли? Он что, говорить не в состоянии?
Дед готовит тебе погибель! Be ready!
Слушайте, кролики, вы мне уже надоели. Мне надо работать.
А чего ты там работаешь, безмозглая курица?
Диссертацию пишу.
Про что?
Про размножение кроликов.
Тема очень интересная. Все.
Есть ещё вопросы?
Как тебя зовут? В смысле, что на табличке напишут, когда ты совсем скоро подохнешь?
Напишут: «Властелин кроликов». Что еще?
Как-то глупый Сисадмин Возвращался с именин. Наступил ногой в говно, И запачкалось оно.
Ладно, проспитесь, тогда и беседовать будем.
На этом он отрубился от Сети.
Танцор со Следопытом поколобродили ещё часик. Стрелка снисходительно наблюдала за их художествами до тех пор, пока друзья не собрались на охоту: чтобы выбрать для Деда какую-нибудь крутую телку с доставкой на дом.
– Всё! – сказала она решительно. – Хватит! Марш по постелям!
Разобрала в соседней комнате для Следопыта диванчик. Танцора, вонявшего перегаром, положила одного. А сама потащилась в кухню, на оттоманку.
***
Утром мужчины проснулись от шкворчания на огромной сковородке яичницы. Ноздри дразнил аппетитный аромат.
Однако после умывания сразу же выпили два пакета яблочного сока, а уж потом принялись за фирменное Стрелкино блюдо, которое всегда удавалось ей на славу.
– Ну, что же, – сказал Танцор сразу же после кофе, – развеялись. А теперь с головой уходим в работу.
– Это как это? – поинтересовался Следопыт.
– Всё, шутки в сторону. Будем вспоминать всякие мелочи. Может, всё это сложится в какую-то более-менее цельную картину. Значит, когда тебя привезли и выгрузили около дома, что-нибудь необычное ты уловил? Зву-ки там, запахи…
– Да нет, вроде бы, – сосредоточившись, начал вспоминать Следопыт. – Птицы пели… Нет, ничего необычного.
– Какие птицы-то?
– Что я тебе, орнитолог, что ли? – возмутился Следопыт. – Хотя стой! Вроде кукушка куковала.
– Ну, вот, дорогой. Значит, там лес. Кукушки в лесу живут. А еще? Может, колокольный звон?
– Да, где-то далеко звонили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Что же касается конюха Егорыча, то и он неплохо освоился. «Подружился с нашими ковбоями, – писала о Егорыче Дженни, – и теперь он с ними неразлейвода. Это он научил меня такому красивому слову. А наших ковбоев он научил каким-то особым словам, которые мне говорить не разрешает. Говорит, что за такие слова в России людей арестовывают полицейские».
В связи с чем Дженни заканчивала письмо рассуждениями о демократии, о свободе слова и о могуществе первой поправки к Конституции Соединенных Штатов Америки.
– Может, к нам на огонек залетишь? – предложил Танцор. – У нас тут сейчас весело.
Однако Деду было не до праздной гульбы. Он писал какую-то потрясающую программу, в машинных кодах, которая, как он пообещал, должна творить в Сети чудеса.
В связи с тем, что в разговоре с Дедом прозвучала информация о лошадях, необходимо было позвонить и Василию.
К телефону долго никто не подходил. Потом ответили:
– Охрана слушает.
Танцор чуть было не ляпнул сполупьяну: «Ох, рано встает охрана!» Однако вовремя опомнился и деловито попросил Василия.
– Василий уже давно ушел.
– Слышь, друг. Это его товарищ звонит. Танцором меня зовут. Может, помнишь, когда ваших коней продавали?
– Да, помню, – ответил охранник уже более живо. – К тому же и за гостинцы спасибо. Они нам очень пригодились.
– После того раза отстали, надеюсь?
– Да, теперь тишина.
– Слышь, скажи-ка мне домашний телефон Василия. Там весточку из Америки прислали. От Егорыча.
– А! – ещё более оживился охранник. – Ну, как он там?
– Да всё нормально. Русский человек нигде не пропадет. Говорит, научил ковбоев материться.
Охранник радостно рассмеялся.
И это было странно. И несколько обидно за Великую Русскую Культуру. Неужели в ней, в Великой Русской Культуре, всего-то и ценного, что несколько матерных слов, которые наши соотечественники развозят и внедряют по всему свету? Неужели нет Пушкина, Гоголя, Достоевского, Толстого, Чехова? Почему лишь одни матерные слова готовы жадно, словно губка, впитывать народы мира из всего необъятного богатства Великой Русской Культуры?
Такое положение столь обидно и унизительно, что иногда даже возникает крамольная мысль: а, может быть, железный занавес, который препятствовал распространению по свету русских матерных слов, был необходим? Может быть, мы зря его разрушили в состоянии аффекта?..
Короче, охранник дал телефон Василия.
Василий уже собирался спать. Потому что завтра с утра предстояла тяжелая работа с Танцором.
На сей раз говорил уже Следопыт. Он сильно порадовал Василия прилетевшей из-за океана весточкой. Особенно приятно было ему узнать о жеребцах, которые дали жару американским кобылкам. И он очень надеялся, что богатая американка, как и обещала на банкете, подарит «Сокоросу» жеребенка.
И тут силы начали покидать Василия. Голос стал слабеть, мысль путаться, а язык заплетаться. Вскоре из трубки донесся его богатырский храп.
Однако натура, естество или что там ещё срабатывает внутри человека после двух чашек виски требовали продолжения общения с миром.
Додумались до того, что включили аську. И хохоча и отпихивая друг друга от кейборда, начали задирать и подкалывать Сисадмина.
Эй, старый пень! Как твоя хау а ю?
Да вы, я смотрю, нарезались до поросячьего визга!
Мы-то в норме, выживший из ума козел. А вот у тебя и без алкоголя в башке все мысли перепутаны!
Это с какой же это вы радости? Или засекли дом
Хозяина? Или ещё что?
Кстати, Следопыт сегодня был на волосок от смерти.
Кто ж тебе поверит, старый урод? У нас все нормально. Ситуация под контролем.
Сомневаюсь. Ну-ка, кто из вас двадцать шагов пройдет по прямой линии, тому я отвалю премию. 500 баксов хватит?
Ты ненормальный, что ли? Кто ж её, прямую линию, нарисует?
Так чего вам от меня надо?
Проверяем твой интеллект.
Это каким же образом?
У нас есть очень замаскированный тест. У тебя сейчас пока, после четвертой части теста, только 7 баллов набралось. А у нормального человека должно быть 100.
А сколько у вас, полоумных алкоголиков/
У меня 350, у Следопыта 250.
Ну, ты и тупой.
Какие?
Это в граммах, что ли?
Да не тупей вашего. Кстати, как будете деньги делить?
Которые 1 июня на счет Следопыта придут.
Он ещё спрашивает! Я ж говорю – тупой! Мы все деньги тебе пошлем. Подумай, как будешь их тратить.
Чего ж тут думать-то?
Устрою новую игру. Такую крутую, что вы и предположить не можете.
Вы у меня ещё повертитесь, как уж на сковородке.
Ты хочешь сказать, что сейчас тоже идет игра? Так, старый пень?
А то как же? Конечно, игра. И вы как были моими подопытными кроликами, так ими и помрете.
А ты жопа с ручкой.
Это кто сказал? У кого 350? Уж Дед тебе, козлу, бомбу подложит.
А у Деда литруха, что ли? Он что, говорить не в состоянии?
Дед готовит тебе погибель! Be ready!
Слушайте, кролики, вы мне уже надоели. Мне надо работать.
А чего ты там работаешь, безмозглая курица?
Диссертацию пишу.
Про что?
Про размножение кроликов.
Тема очень интересная. Все.
Есть ещё вопросы?
Как тебя зовут? В смысле, что на табличке напишут, когда ты совсем скоро подохнешь?
Напишут: «Властелин кроликов». Что еще?
Как-то глупый Сисадмин Возвращался с именин. Наступил ногой в говно, И запачкалось оно.
Ладно, проспитесь, тогда и беседовать будем.
На этом он отрубился от Сети.
Танцор со Следопытом поколобродили ещё часик. Стрелка снисходительно наблюдала за их художествами до тех пор, пока друзья не собрались на охоту: чтобы выбрать для Деда какую-нибудь крутую телку с доставкой на дом.
– Всё! – сказала она решительно. – Хватит! Марш по постелям!
Разобрала в соседней комнате для Следопыта диванчик. Танцора, вонявшего перегаром, положила одного. А сама потащилась в кухню, на оттоманку.
***
Утром мужчины проснулись от шкворчания на огромной сковородке яичницы. Ноздри дразнил аппетитный аромат.
Однако после умывания сразу же выпили два пакета яблочного сока, а уж потом принялись за фирменное Стрелкино блюдо, которое всегда удавалось ей на славу.
– Ну, что же, – сказал Танцор сразу же после кофе, – развеялись. А теперь с головой уходим в работу.
– Это как это? – поинтересовался Следопыт.
– Всё, шутки в сторону. Будем вспоминать всякие мелочи. Может, всё это сложится в какую-то более-менее цельную картину. Значит, когда тебя привезли и выгрузили около дома, что-нибудь необычное ты уловил? Зву-ки там, запахи…
– Да нет, вроде бы, – сосредоточившись, начал вспоминать Следопыт. – Птицы пели… Нет, ничего необычного.
– Какие птицы-то?
– Что я тебе, орнитолог, что ли? – возмутился Следопыт. – Хотя стой! Вроде кукушка куковала.
– Ну, вот, дорогой. Значит, там лес. Кукушки в лесу живут. А еще? Может, колокольный звон?
– Да, где-то далеко звонили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44