Стрелка открыла его в примитивном нортоновском редакторе и грязно выругалась.
На мониторе висела сплошная абракадабра, поскольку файл был зашифрован:
utwv
yxtp
xvwy
vtux
qropq
ypta
6)+4/2
!"!3(%6
uxst
rpvw
ywya
qsry
qqopq
qsyq
!.4/.
!"%, – !.
vqav
twps
wqpr
vsva
pyopq
xwra
)6!.
!"2/3) – /6
vsaq
yups
wapw
vtpt
qpopq
xptq
)'/2
:!+(!2/6
vyps
tvrp
yvwp
trsq
qropq
yaxs
!,%+3!.$2
053(+).
utpw
ptxr
xaqq
xytp
qqopq
typw
,%/
4/.34/9
wyys
rspu
xttq
psyq
qropq
vups
)6!.
"5.).
utqw
quqp
prpq
rwvp
pyopq
qyvs
)6L
452'%.%6
vprs
srpq
sqpr
ywvq
qropq
wtpw
"/2)3
0!34%2.!+
uxyv
utpq
qppv
tsws
qqopq
putx
*52)9
*!'!2).
txys
wywv
ppuq
uxrq
pyopq
swup
'122)
+!30!2/6
wspt
vtyr
urxv
sqry
qropq
tqpv
3%2'%9
,%-%3(%6
Если с файлом поработали пиджипишным шифратором, то дальше можно было не суетиться. Подобрать два ключа – шифровальный и дешифровальный – было возможно лишь теоретически. Однако Стрелке было крайне любопытно: за что же сейчас в Москве убивают людей средь бела дня в самом бойком месте? И, набив рот бутербродом из четырех компонентов и отхлебывая кофе, который приготовил дежурный по кухне Танцор, решила поколупаться еще маленько. Чем черт ни шутит? В том, что это именно его, чертовские, проделки, сомневаться не приходилось.
На Танцора накатила волна кобелячества, и он начал тереться о нее сзади всякими разными частями своего тела, включая щеки, нос, язык и уши.
– Отвянь! – строго сказала Стрелка. – Делу время, потехе час. Именно час, никак не меньше. Хотя лучше, конечно, больше.
– Ну а что по этому поводу говорил вождь международного пролетариата?
– Мне про него не только ни один отчим спьяну не рассказывал, но я его даже и в школе не проходила. Это ты у нас – аксакал, а я – девушка, не отравленная большевистской идеологией. Так что же он говорил? И уж не тебе ли? Уж не ходили ли вы с ним вместе по девочкам?
– Во-во! – откликнулся Танцор из кухни, куда он ушел, поняв, что с сексом придется повременить. – Помню, подошел Ильич ко мне в питерском борделе, что на Сенной, и говорит, лукаво прищурившись и фирменно картавя: «Танцог, догогой, повегте мне, стагику, лучше меньше, да лучше!»
– Хрен-то! Лучше больше и лучше! А иначе это половой саботаж! Я слыхала, за саботаж Хрущев в своей Чека к стенке ставил! Так или не так, дорогой? Подкинь-ка мне еще бутербродов, у меня процесс идет.
Танцор начал строгать хлеб, колбасу, сыр, перец, маринованные огурцы, поливать получившиеся конструкции соусом и заворачивать в салатные листы. Прикинул на глазок свой кулинарный шедевр – пролезет или нет? Должен пролезть, рот у Стрелки был хороший. Большой.
Из комнаты раздалось:
– Bay! Давай сюда скорей! Кажется, я его поимела!
– Кого – Хрущева или Владимира Ильича?
– Все, шутки в сторону. Давай бутерброды. Танцор подошел к компьютеру. На мониторе висела все та же абракадабра. Однако Стрелка открыла еще одно окошко, вордовское, и вписывала туда что-то, заглядывая то в дискетную информацию, то в какую-то толстенную книгу.
– Смотри, – начала объяснять она свое открытие, – видишь, в пятой колонке на трех последних позициях стоят одинаковые символы: «орq». Запоминаем это и идем дальше. Теперь внимательно изучаем шесть первых столбцов и замечаем, что в них стоят не все латинские буквы. А только с «о» до «у». Нет первых четырнадцати и последней «z». Итого: нет пятнадцати.
– Ну и что из этого следует? – спросил Танцор, дожевывая Стрелкин бутерброд. – Нельзя ли покороче, Холмс?
– Заткнись и слушай, если умишком не вышел. И еще следует обратить внимание на «о», которая как бы ненастоящая, потому что стоит четко на одной позиции и нигде больше не встречается. Значит, к пятнадцати прибавляем одну приблудную и получаем шестнадцать. Сколько букв в английском алфавите? Ну, Танцор, блесни-ка эрудицией.
– Сейчас – не знаю. А когда учился, двадцать шесть было.
– Правильно, Ватсон! Из двадцати шести вычитаем шестнадцать и получаем десять. А десять – это, как известно, число пальцев на руке и цифр в десятичной системе.
– Девять, – тупо возразил Танцор. – Один, два, три, четыре, пять…
– Сюда еще ноль надо прибавить, Митрофанушка! Значит, этими буквами зашифрованы цифры. А теперь берем Аськину таблицу…
– Чью-чью?
– Аськину. Это такая таблица компьютерных символов, ASCII называется. И смотрим, что у цифр в старшем полубайте стоит троечка. А у латинских букв четверка и пятерка для прописных. И шестерка и семерка для маленьких. Как видим, все встречающиеся в файле маленькие буквы имеют в полубайте семерку. Если ее заменить на тройку, то есть вычесть из семерки четверку, то и получаются цифры с нуля до девяти. Смотри, что выходит.
И Стрелка показала ему в вордовском окошке расшифрованную первую строку:
5 476 9840 8 679 6458 12/01 9045 6)+4/2!"!3(%6
– А что это за косая черта в пятой колонке, как она получилась? – недоверчиво спросил Танцор. – И что делать с этой ахинеей на хвосте?
– Черта – это элементарно, Ватсон. Буква «о» имеет код 6F. Из шестерки опять вычитаем четверку и получаем 2F. А это по Аськиной таблице код косой черты. А с хвостом мы проделаем обратную манипуляцию. К старшему полубайту этих значков и цифр прибавим ту же самую четверку. И получаем буквы, но не десять, а все двадцать шесть. Смотри, какая интересная штука нарисовалась:
5 476 9840 8 679 6458 12/00 9045 viktor abashev
– Блин, – вскричал Танцор, – живой, реальный человечек!
– Уж не знаю, какой он там живой, но что-то это сильно напоминает. Давай-ка посмотрим следующую строку. Стрелка поковырялась минуты две, и получилось:
5 834 2067 9 765 1329 11/01 anton abelman
– Тащи-ка сюда свою голдовую «Визу», – сказала Стрелка, сосредоточенно потирая указательным пальцем переносицу.
Танцор достал из стола пластиковую карту и убедился, что все очень похоже. Первые четыре колонки – это номер карты. Потом срок действия: до декабря 2001 года. И потом, скорее всего, шел ПИН-код. Карта была выдана некоему Виктору Абашеву. Вторая карта принадлежала Антону Абельману.
– Ну, и какие перспективы это перед нами открывает? – спросил он с отвисшей от изумления челюстью. – Тут сведения о нескольких тысячах карт. Если не больше.
– Лично для тебя перспективы довольно хреновые. Но пока не будем об этом. Потому что у меня сейчас, после напряженного умственного труда, лишь одна перспектива – как следует потрахаться для отдыха мозгов. И уж теперь меня никто и ничто не остановит.
И Стрелка начала стремительно освобождать себя и Танцора от фиговых листков, навязанных человечеству ложными представлениями о предназначении цветущих тел противоположного пола. Столь стремительно и энергично, что один листок, бюстгальтер, вылетел из распахнутого окна и, трепеща крылышками, опустился на скамейку у подъезда, где сгруппировались мартовские старушки, встретившие прекрасную белоснежную птицу остервенелым карканьем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
На мониторе висела сплошная абракадабра, поскольку файл был зашифрован:
utwv
yxtp
xvwy
vtux
qropq
ypta
6)+4/2
!"!3(%6
uxst
rpvw
ywya
qsry
qqopq
qsyq
!.4/.
!"%, – !.
vqav
twps
wqpr
vsva
pyopq
xwra
)6!.
!"2/3) – /6
vsaq
yups
wapw
vtpt
qpopq
xptq
)'/2
:!+(!2/6
vyps
tvrp
yvwp
trsq
qropq
yaxs
!,%+3!.$2
053(+).
utpw
ptxr
xaqq
xytp
qqopq
typw
,%/
4/.34/9
wyys
rspu
xttq
psyq
qropq
vups
)6!.
"5.).
utqw
quqp
prpq
rwvp
pyopq
qyvs
)6L
452'%.%6
vprs
srpq
sqpr
ywvq
qropq
wtpw
"/2)3
0!34%2.!+
uxyv
utpq
qppv
tsws
qqopq
putx
*52)9
*!'!2).
txys
wywv
ppuq
uxrq
pyopq
swup
'122)
+!30!2/6
wspt
vtyr
urxv
sqry
qropq
tqpv
3%2'%9
,%-%3(%6
Если с файлом поработали пиджипишным шифратором, то дальше можно было не суетиться. Подобрать два ключа – шифровальный и дешифровальный – было возможно лишь теоретически. Однако Стрелке было крайне любопытно: за что же сейчас в Москве убивают людей средь бела дня в самом бойком месте? И, набив рот бутербродом из четырех компонентов и отхлебывая кофе, который приготовил дежурный по кухне Танцор, решила поколупаться еще маленько. Чем черт ни шутит? В том, что это именно его, чертовские, проделки, сомневаться не приходилось.
На Танцора накатила волна кобелячества, и он начал тереться о нее сзади всякими разными частями своего тела, включая щеки, нос, язык и уши.
– Отвянь! – строго сказала Стрелка. – Делу время, потехе час. Именно час, никак не меньше. Хотя лучше, конечно, больше.
– Ну а что по этому поводу говорил вождь международного пролетариата?
– Мне про него не только ни один отчим спьяну не рассказывал, но я его даже и в школе не проходила. Это ты у нас – аксакал, а я – девушка, не отравленная большевистской идеологией. Так что же он говорил? И уж не тебе ли? Уж не ходили ли вы с ним вместе по девочкам?
– Во-во! – откликнулся Танцор из кухни, куда он ушел, поняв, что с сексом придется повременить. – Помню, подошел Ильич ко мне в питерском борделе, что на Сенной, и говорит, лукаво прищурившись и фирменно картавя: «Танцог, догогой, повегте мне, стагику, лучше меньше, да лучше!»
– Хрен-то! Лучше больше и лучше! А иначе это половой саботаж! Я слыхала, за саботаж Хрущев в своей Чека к стенке ставил! Так или не так, дорогой? Подкинь-ка мне еще бутербродов, у меня процесс идет.
Танцор начал строгать хлеб, колбасу, сыр, перец, маринованные огурцы, поливать получившиеся конструкции соусом и заворачивать в салатные листы. Прикинул на глазок свой кулинарный шедевр – пролезет или нет? Должен пролезть, рот у Стрелки был хороший. Большой.
Из комнаты раздалось:
– Bay! Давай сюда скорей! Кажется, я его поимела!
– Кого – Хрущева или Владимира Ильича?
– Все, шутки в сторону. Давай бутерброды. Танцор подошел к компьютеру. На мониторе висела все та же абракадабра. Однако Стрелка открыла еще одно окошко, вордовское, и вписывала туда что-то, заглядывая то в дискетную информацию, то в какую-то толстенную книгу.
– Смотри, – начала объяснять она свое открытие, – видишь, в пятой колонке на трех последних позициях стоят одинаковые символы: «орq». Запоминаем это и идем дальше. Теперь внимательно изучаем шесть первых столбцов и замечаем, что в них стоят не все латинские буквы. А только с «о» до «у». Нет первых четырнадцати и последней «z». Итого: нет пятнадцати.
– Ну и что из этого следует? – спросил Танцор, дожевывая Стрелкин бутерброд. – Нельзя ли покороче, Холмс?
– Заткнись и слушай, если умишком не вышел. И еще следует обратить внимание на «о», которая как бы ненастоящая, потому что стоит четко на одной позиции и нигде больше не встречается. Значит, к пятнадцати прибавляем одну приблудную и получаем шестнадцать. Сколько букв в английском алфавите? Ну, Танцор, блесни-ка эрудицией.
– Сейчас – не знаю. А когда учился, двадцать шесть было.
– Правильно, Ватсон! Из двадцати шести вычитаем шестнадцать и получаем десять. А десять – это, как известно, число пальцев на руке и цифр в десятичной системе.
– Девять, – тупо возразил Танцор. – Один, два, три, четыре, пять…
– Сюда еще ноль надо прибавить, Митрофанушка! Значит, этими буквами зашифрованы цифры. А теперь берем Аськину таблицу…
– Чью-чью?
– Аськину. Это такая таблица компьютерных символов, ASCII называется. И смотрим, что у цифр в старшем полубайте стоит троечка. А у латинских букв четверка и пятерка для прописных. И шестерка и семерка для маленьких. Как видим, все встречающиеся в файле маленькие буквы имеют в полубайте семерку. Если ее заменить на тройку, то есть вычесть из семерки четверку, то и получаются цифры с нуля до девяти. Смотри, что выходит.
И Стрелка показала ему в вордовском окошке расшифрованную первую строку:
5 476 9840 8 679 6458 12/01 9045 6)+4/2!"!3(%6
– А что это за косая черта в пятой колонке, как она получилась? – недоверчиво спросил Танцор. – И что делать с этой ахинеей на хвосте?
– Черта – это элементарно, Ватсон. Буква «о» имеет код 6F. Из шестерки опять вычитаем четверку и получаем 2F. А это по Аськиной таблице код косой черты. А с хвостом мы проделаем обратную манипуляцию. К старшему полубайту этих значков и цифр прибавим ту же самую четверку. И получаем буквы, но не десять, а все двадцать шесть. Смотри, какая интересная штука нарисовалась:
5 476 9840 8 679 6458 12/00 9045 viktor abashev
– Блин, – вскричал Танцор, – живой, реальный человечек!
– Уж не знаю, какой он там живой, но что-то это сильно напоминает. Давай-ка посмотрим следующую строку. Стрелка поковырялась минуты две, и получилось:
5 834 2067 9 765 1329 11/01 anton abelman
– Тащи-ка сюда свою голдовую «Визу», – сказала Стрелка, сосредоточенно потирая указательным пальцем переносицу.
Танцор достал из стола пластиковую карту и убедился, что все очень похоже. Первые четыре колонки – это номер карты. Потом срок действия: до декабря 2001 года. И потом, скорее всего, шел ПИН-код. Карта была выдана некоему Виктору Абашеву. Вторая карта принадлежала Антону Абельману.
– Ну, и какие перспективы это перед нами открывает? – спросил он с отвисшей от изумления челюстью. – Тут сведения о нескольких тысячах карт. Если не больше.
– Лично для тебя перспективы довольно хреновые. Но пока не будем об этом. Потому что у меня сейчас, после напряженного умственного труда, лишь одна перспектива – как следует потрахаться для отдыха мозгов. И уж теперь меня никто и ничто не остановит.
И Стрелка начала стремительно освобождать себя и Танцора от фиговых листков, навязанных человечеству ложными представлениями о предназначении цветущих тел противоположного пола. Столь стремительно и энергично, что один листок, бюстгальтер, вылетел из распахнутого окна и, трепеща крылышками, опустился на скамейку у подъезда, где сгруппировались мартовские старушки, встретившие прекрасную белоснежную птицу остервенелым карканьем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51