Ты, кажется, не рад этому, командор?
Глава XIV
Пока в кают-компании «Орна» шел перекрестный допрос, космический крейсер «Слава Галактики» заставил состыковаться с собой яхту «Голубь». Через четверть часа Мелисса Балтитьюд предстала перед глазами капитана Ильфейта.
– Нам известен ваш маршрут, – бросил лоовон, – вы заходили на Сунер.
Девушка попыталась совладать с внезапной дрожью, охватившей ее.
– Моя фамилия Балтитьюд, и мой отец владеет крупнейшей газовой компанией в системе. Я не знаю, чем вызвано ваше насилие. Но если я расскажу о нем отцу, уверяю, он будет весьма и весьма недоволен.
Капитан Ильфейт с некоторым интересом взглянул на Мелиссу. Пожалуй, ничего, довольно привлекательна, только немного худа на лоовонский вкус. Сам-то Ильфейт предпочитал женщин с Лоо, но, наверное, среди младших офицеров найдутся желающие поиграть с землянкой.
– Вы, видимо, не знаете, что на Гиперионе введено военное положение. Три часа назад ваш отец был арестован Верховным Бюро и помещен в Зверинец.
Капитан откинулся в кресле, наслаждаясь смятением девушки.
– Я знаю, для чего вы летали на Сунер: вы помогали бежать отъявленным преступникам Мэг Ване и Джону Йэхарду. Ваша вина очевидна, и по законам военного времени я могу судить вас и предать любому наказанию вплоть до смертной казни.
Мелисса, потрясенная, раздавленная, беспомощно смотрела на лоовона. В его круглых золотистых глазах светились злорадство, презрение, насмешка – все, кроме сочувствия. В эту минуту она уже жалела, что не пала в ту ночь возле Старой башни от пули сумасшедшего террориста.
***
На борту «Орна» шли последние приготовления. Экипаж занял места согласно расписанию, элышиты разбирали оружие из небольшого арсенала в грузовом отсеке. Элвис Бэй, сев рядом с Йэхардом, предложил ему великолепного вина из своей фляги. Старик поднял бокал за успех миссии. На коленях у Бэя лежал песочник, неподвижный, с потухшими красными глазами, точь-в-точь зеленый бильярдный шар.
– Заинтересовались нашим Глазастиком? – произнес Элвис, перехватив внимательный взгляд Джона. – Любопытнейшая штука, верно? Как он сам мне объяснил, песочники у древних аборигенов Барафа были чем-то вроде домашних любимцев. Их выращивали как животных, но на самом деле – это роботы.
В памяти Йэхарда всплыл номер Фанни Фары, и Джон, пошарив в кармане, выложил на стол серебряный кубик. Глаза Бэя изумленно округлились.
– А вот еще один великолепный образец вечного вещества, – сказал старый элышит. – Некоторые из их машин создавались из таких же материалов. Тонкие, на вид хрупкие, как солома, но несокрушимые. Другие машины уже проржавели и рассыпались в пыль, и от них не осталось ничего, только повышенное содержание металлических оксидов в почве. – Элвис повертел кубик в руке. – Странная вещь, должно быть, самая любопытная из всех, что мы находили. По сведениям Глазастика, древние использовали какие-то биологические технологии и могли выращивать, словно хлебный колос, удивительные аппараты. Как – пока установить не удалось.
Неожиданно песочник подскочил, и на его поверхности вновь загорелись красные точки.
– След! Да! Древний след! – заклекотал он.
– В чем дело? – изумленно спросил Бэй. Песочник завертелся над столом, и между ним и кубиком проскочила зеленая искра.
– Эй, это мое! – воскликнул Джон, вскочив с места. Он схватил кубик, но тут же с проклятием отдернул руку маленький серебряный предмет оказался обжигающе горячим и стал как будто немного меньше. – Что за чертовщина!
В ответ в его мозгу тихо зазвучала мелодия, легкая, как дуновение ветерка, едва уловимая, но прекрасная.
– След! Ты след! – повторял песочник, порхая над головой Йэхарда.
– Я?
– Кто ты? Ты след!
– Боюсь, я чего-то не понимаю. Что ты имеешь в виду, Глазастик?
– Ты оставляешь след! Сигнал сильный, древний! Откуда ты? Ты – старый хозяин! Да! Только старые хозяева оставляют следы!
Йэхард удивленно повернулся к Бэю.
– Вы понимаете, о чем говорит Глазастик?
– Рискну предположить. Любая мыслительная деятельность оставляет следы. С помощью специальных приспособлений их можно материализовать, как ваш кубик. Глазастик улавливает это непосредственно.
– Когда я дотронулся до него, он оказался горячим, как расплавленный металл. А Фара говорила, будто все ее пузыри абсолютно инертны.
– Но у вас-то не пузырь, а кубик. Видимо, вы обладаете таким же даром, как древние, недоступным нам.
Песочник плясал в воздухе над столом, словно сумасшедший комар.
– Прости, Глазастик, – сказал Элвис, – здесь нет старых хозяев.
Шар вдруг издал протяжный стон:
– Опасность! Мало энергии! – и стрелой полетел к камбузному отсеку, где тихо гудела микроволновая печь. Джон задумчиво посмотрел ему вслед.
– Удивительное существо. Откуда оно у вас? Элвис кашлянул.
– Когда-нибудь я вам расскажу. Это очень долгая история, и произошла она, когда я еще был молод, как вы. При первом же случае я поведаю о своих приключениях; смею заверить, это стоит иного романа.
По кораблю прокатилась трель тревожного сигнала. «Орн» готовился к последнему полету. Йэхард нервно провел рукой по лбу.
– А если мы не найдем «Черчилль»?
– Мы найдем, – уверенно сказал Бэй.
– А если он поврежден?
– У нас останется четыре часа на устранение неполадок. Если мы не успеем, то можем считать себя покойниками, а нашу миссию – проваленной. Но глава Совета Возвращения Покорителей уверял меня, что корабль полностью исправен. «Уинстон Черчилль» находится в режиме консервации; хитроумная система вспомогательных двигателей стабилизирует судно в бешеной атмосфере Виллиама. Топливо они черпают прямо из нее, благо водорода там в избытке.
– Вы упоминали про Черного Немо… Бэй улыбнулся.
– Вопросы, вопросы… Кажется, мне придется отвечать на них до самой смерти. «Черный Немо» – прозвище капитана Виллиама Шреда, командира корабля «Жюль Верн». Именно он открыл газовый гигант и назвал его своим именем. Вы удивлены? И, кажется, не знали этого прежде? Рад вас просветить. И еще «Черный Немо» – мощный стабильный вихрь возле Северного полюса планеты. «Уинстон Черчилль» лежит в самом сердце вихря, там относительно тихо. На границах скорость атмосферных потоков достигает сотен километров в час, однако в так называемом «окне» царит практически полный штиль. «Орн» заранее готовили к миссии. Мак Ни и другие наши техники усовершенствовали двигатели танкера. Все продумано заранее. Корабль на полной скорости войдет в вихрь с таким расчетом, чтобы составляющая силы тяги и направления атмосферных течений выбросила «Орн» прямо в «окно». Самым опасным является момент перехода на «Уинстон Черчилль». Один из переходных шлюзов «Орна» заменен специальной магнитной линией, по которой может двигаться кабина, хоть и небольшая, но достаточная для перевозки нашего экипажа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Глава XIV
Пока в кают-компании «Орна» шел перекрестный допрос, космический крейсер «Слава Галактики» заставил состыковаться с собой яхту «Голубь». Через четверть часа Мелисса Балтитьюд предстала перед глазами капитана Ильфейта.
– Нам известен ваш маршрут, – бросил лоовон, – вы заходили на Сунер.
Девушка попыталась совладать с внезапной дрожью, охватившей ее.
– Моя фамилия Балтитьюд, и мой отец владеет крупнейшей газовой компанией в системе. Я не знаю, чем вызвано ваше насилие. Но если я расскажу о нем отцу, уверяю, он будет весьма и весьма недоволен.
Капитан Ильфейт с некоторым интересом взглянул на Мелиссу. Пожалуй, ничего, довольно привлекательна, только немного худа на лоовонский вкус. Сам-то Ильфейт предпочитал женщин с Лоо, но, наверное, среди младших офицеров найдутся желающие поиграть с землянкой.
– Вы, видимо, не знаете, что на Гиперионе введено военное положение. Три часа назад ваш отец был арестован Верховным Бюро и помещен в Зверинец.
Капитан откинулся в кресле, наслаждаясь смятением девушки.
– Я знаю, для чего вы летали на Сунер: вы помогали бежать отъявленным преступникам Мэг Ване и Джону Йэхарду. Ваша вина очевидна, и по законам военного времени я могу судить вас и предать любому наказанию вплоть до смертной казни.
Мелисса, потрясенная, раздавленная, беспомощно смотрела на лоовона. В его круглых золотистых глазах светились злорадство, презрение, насмешка – все, кроме сочувствия. В эту минуту она уже жалела, что не пала в ту ночь возле Старой башни от пули сумасшедшего террориста.
***
На борту «Орна» шли последние приготовления. Экипаж занял места согласно расписанию, элышиты разбирали оружие из небольшого арсенала в грузовом отсеке. Элвис Бэй, сев рядом с Йэхардом, предложил ему великолепного вина из своей фляги. Старик поднял бокал за успех миссии. На коленях у Бэя лежал песочник, неподвижный, с потухшими красными глазами, точь-в-точь зеленый бильярдный шар.
– Заинтересовались нашим Глазастиком? – произнес Элвис, перехватив внимательный взгляд Джона. – Любопытнейшая штука, верно? Как он сам мне объяснил, песочники у древних аборигенов Барафа были чем-то вроде домашних любимцев. Их выращивали как животных, но на самом деле – это роботы.
В памяти Йэхарда всплыл номер Фанни Фары, и Джон, пошарив в кармане, выложил на стол серебряный кубик. Глаза Бэя изумленно округлились.
– А вот еще один великолепный образец вечного вещества, – сказал старый элышит. – Некоторые из их машин создавались из таких же материалов. Тонкие, на вид хрупкие, как солома, но несокрушимые. Другие машины уже проржавели и рассыпались в пыль, и от них не осталось ничего, только повышенное содержание металлических оксидов в почве. – Элвис повертел кубик в руке. – Странная вещь, должно быть, самая любопытная из всех, что мы находили. По сведениям Глазастика, древние использовали какие-то биологические технологии и могли выращивать, словно хлебный колос, удивительные аппараты. Как – пока установить не удалось.
Неожиданно песочник подскочил, и на его поверхности вновь загорелись красные точки.
– След! Да! Древний след! – заклекотал он.
– В чем дело? – изумленно спросил Бэй. Песочник завертелся над столом, и между ним и кубиком проскочила зеленая искра.
– Эй, это мое! – воскликнул Джон, вскочив с места. Он схватил кубик, но тут же с проклятием отдернул руку маленький серебряный предмет оказался обжигающе горячим и стал как будто немного меньше. – Что за чертовщина!
В ответ в его мозгу тихо зазвучала мелодия, легкая, как дуновение ветерка, едва уловимая, но прекрасная.
– След! Ты след! – повторял песочник, порхая над головой Йэхарда.
– Я?
– Кто ты? Ты след!
– Боюсь, я чего-то не понимаю. Что ты имеешь в виду, Глазастик?
– Ты оставляешь след! Сигнал сильный, древний! Откуда ты? Ты – старый хозяин! Да! Только старые хозяева оставляют следы!
Йэхард удивленно повернулся к Бэю.
– Вы понимаете, о чем говорит Глазастик?
– Рискну предположить. Любая мыслительная деятельность оставляет следы. С помощью специальных приспособлений их можно материализовать, как ваш кубик. Глазастик улавливает это непосредственно.
– Когда я дотронулся до него, он оказался горячим, как расплавленный металл. А Фара говорила, будто все ее пузыри абсолютно инертны.
– Но у вас-то не пузырь, а кубик. Видимо, вы обладаете таким же даром, как древние, недоступным нам.
Песочник плясал в воздухе над столом, словно сумасшедший комар.
– Прости, Глазастик, – сказал Элвис, – здесь нет старых хозяев.
Шар вдруг издал протяжный стон:
– Опасность! Мало энергии! – и стрелой полетел к камбузному отсеку, где тихо гудела микроволновая печь. Джон задумчиво посмотрел ему вслед.
– Удивительное существо. Откуда оно у вас? Элвис кашлянул.
– Когда-нибудь я вам расскажу. Это очень долгая история, и произошла она, когда я еще был молод, как вы. При первом же случае я поведаю о своих приключениях; смею заверить, это стоит иного романа.
По кораблю прокатилась трель тревожного сигнала. «Орн» готовился к последнему полету. Йэхард нервно провел рукой по лбу.
– А если мы не найдем «Черчилль»?
– Мы найдем, – уверенно сказал Бэй.
– А если он поврежден?
– У нас останется четыре часа на устранение неполадок. Если мы не успеем, то можем считать себя покойниками, а нашу миссию – проваленной. Но глава Совета Возвращения Покорителей уверял меня, что корабль полностью исправен. «Уинстон Черчилль» находится в режиме консервации; хитроумная система вспомогательных двигателей стабилизирует судно в бешеной атмосфере Виллиама. Топливо они черпают прямо из нее, благо водорода там в избытке.
– Вы упоминали про Черного Немо… Бэй улыбнулся.
– Вопросы, вопросы… Кажется, мне придется отвечать на них до самой смерти. «Черный Немо» – прозвище капитана Виллиама Шреда, командира корабля «Жюль Верн». Именно он открыл газовый гигант и назвал его своим именем. Вы удивлены? И, кажется, не знали этого прежде? Рад вас просветить. И еще «Черный Немо» – мощный стабильный вихрь возле Северного полюса планеты. «Уинстон Черчилль» лежит в самом сердце вихря, там относительно тихо. На границах скорость атмосферных потоков достигает сотен километров в час, однако в так называемом «окне» царит практически полный штиль. «Орн» заранее готовили к миссии. Мак Ни и другие наши техники усовершенствовали двигатели танкера. Все продумано заранее. Корабль на полной скорости войдет в вихрь с таким расчетом, чтобы составляющая силы тяги и направления атмосферных течений выбросила «Орн» прямо в «окно». Самым опасным является момент перехода на «Уинстон Черчилль». Один из переходных шлюзов «Орна» заменен специальной магнитной линией, по которой может двигаться кабина, хоть и небольшая, но достаточная для перевозки нашего экипажа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86