И все примочки. И самые лучшие. Самый лучший полный комбинезон, закрывающий все тело с головы до пят, с дышащей пуленепробиваемой бронетканью, с бронепрокладками во всех положенных местах и воздушными подушками вокруг шеи. Даже маньяки, помешанные на безопасности, когда у них такая одежка, не заморачиваются шлемами.
И как только малый придумывает, как повесить поверх комбинезона мечи, он собирается трогаться в путь.
– Должен сказать, – говорит Скотт, когда малый уже сидит на своем новом байке, пристраивает поудобнее мечи и делает с биосом что-то невероятно запрещенное, – выглядишь ты как чертовски крутой сукин сын.
– Спасибо. – Малый дает по газам, и Скотт не слышит, но чувствует мощь мотора. Эта детка настолько умна, что не тратит лошадиных сил на шум. – Передай привет новорожденной племяннице, – говорит малый и отпускает сцепление.
Шипы сгибаются, втягиваются внутрь, и байк вылетает со стоянки, будто берет старт со всех своих электронных лап. Пролетев насквозь парковку соседней франшизы «Храма Нового Водолея», он выезжает на дорогу. Через полсекунды малый с мечами – уже просто точка на горизонте. А потом и вовсе пропал. Направляясь на север.
36
Пока тебе не исполнилось двадцать пять, ты время от времени думаешь, что, сложись твоя жизнь по-иному, ты стал бы самым крутым сукиным сыном в мире. Если бы я поселился в китайском монастыре, где есть своя школа боевых искусств, и десять лет трудился бы до седьмого пота. Если бы мою семью перестреляли торговцы наркотиками из Колумбии и я бы поклялся отомстить. Если бы я был смертельно болен, жить мне оставалось один год и я посвятил бы его борьбе с уличной преступностью. Если бы я просто все бросил и всю жизнь посвятил тому, чтобы стать плохим.
Хиро тоже так думал, а потом столкнулся с Вороном. Отчасти это освобождает. Ему уже нечего мечтать быть самым крутым сукиным сыном в мире. Это место уже занято. Последняя капля – из-за которой первое место крутейшего сукин-сынства уплывает из-под носа, – это, разумеется, водородная бомба. Если бы не водородная бомба, можно было бы еще потягаться. Скажем, найти ахиллесову пяту Ворона. Подкрасться, свалить, надрать задницу. Но из-за ядерного зонтика Ворона титул мирового чемпионства стал недосягаемым.
Что не так уж и плохо. Иногда даже хорошо, что ты лишь немного крут. Хорошо знать, где граница твоих возможностей. Научиться использовать то, что имеешь.
Как только Хиро выезжает на бесплатную трассу и поворачивает байк носом к горам, он входит в виртуальность своего офиса. «Земля» по-прежнему висит на своем месте, держа Плот как бы под лупой. Несясь в Орегон со скоростью сто сорок миль в час, Хиро размышляет над изображением Плота, которое призрачными полутонами накладывается на трассу.
Издали Плот кажется больше, чем на самом деле. Приблизив изображение, Хиро понимает, что эту иллюзию создает обволакивающее Плот и им же порожденное облако нечистот, постепенно растворяющееся в воде и в атмосфере.
Тихий океан он обходит по часовой стрелке. Когда на «Интерпрайз» разводят пары, он может отчасти контролировать свой курс, но настоящая навигация, учитывая весь налепившийся на него мусор, практически невозможна. По большей части Плот идет туда, куда несут его ветер и кориолисово ускорение. Несколько лет назад он, набирая беженцев, проходил мимо Филиппин, Вьетнама, Китая и Сибири. Потом повернул к цепи Алеутских островов, обогнул выступ Аляски и теперь медленно скользит мимо небольшого городка Порт-Шерман, штат Орегон, у границы Калифорнии.
Двигаясь по Тихому океану в основном за счет течений, Плот время от времени сбрасывает часть своей чешуи. Эти фрагменты в конечном итоге вымывает на побережье, скажем, Санта-Барбары – связанные воедино обломки с грузом скелетов и обглоданных костей.
Добравшись до Калифорнии, Плот вступит в новую фазу своего жизненного цикла. Он сбросит большую часть импровизированного объема, когда сотни тысяч беженцев отрубят свои лодчонки от ядра и погребут к берегу. Те беженцы, которые продержались так долго, это, по определению, те, кто изначально были достаточно расторопны, чтобы добраться с родины до Плота, достаточно изобретательны, чтобы выжить в мучительно медленном плавании по арктическим водам, и достаточно ожесточены, чтобы не стать убитыми другими беженцами. Исключительно приятные джентльмены. Именно таким вы будете рады, когда они объявятся на вашем частном пляже в количестве пары-тройки тысяч.
Ободранный до нескольких основных кораблей и потому более маневренный, «Интерпрайз» снова пересечет Тихий океан, направляясь в Индонезию, где опять повернет на север и начнет следующий цикл плавания.
Армии муравьев пересекают бурные реки, забираясь на головы впереди идущих; так скапливается способный держаться на воде шар. Многие отпадают и тонут, и, разумеется, те, кто оказался внизу, – тоже. Те же, кто бы достаточно быстр и решителен, чтобы постоянно карабкаться наверх, выживают. Очень многие перебираются через реки, вот почему армии муравьев нельзя остановить, взрывая мосты. Именно так беженцы пересекают Тихий океан, пусть они даже слишком бедны, чтобы заказать билет на настоящий корабль или купить пригодную для плавания лодку. Приблизительно раз в пять лет новая волна набегает на Западное побережье, когда океанские течения приносят домой «Интерпрайз».
Последние несколько месяцев владельцы земельных участков вдоль пляжей Калифорнии нанимают охрану, устанавливают прожекторы и противопехотные заграждения вдоль линии прилива, монтируют на свои яхты пулеметы. Все они подписаны на круглосуточный «Отчет о Плоте» ЦРК, чтобы получать последние сводки прямо со спутника о том, когда очередной контингент из двадцати пяти тысяч голодающих евразийцев оторвется от «Интерпрайз» и опустит мириады весел в Тихий океан – точно муравьиные лапки.
– Пора еще покопаться, – говорит Хиро Библиотекарю. – Но теперь сведи все к вербальному уровню, потому что в настоящий момент я гоню на огромной скорости по I-5 и приходится держать ухо востро: присматривать за тащащимися грузовиками и прочим.
– Буду иметь в виду, – произносит у него в наушниках голос Библиотекаря. – К югу от Сайта-Клариты была авария, остов грузовика еще на дороге. А на съезде к Туларе – большая выбоина в левом ряду.
– Спасибо. Кстати, а кто вообще были эти боги? У Лагоса было какое-то мнение на этот счет?
– Лагос полагал, что они могли быть магами, иными словами, нормальными людьми с особыми способностями, или же инопланетянами.
– Черт меня побери, не так быстро. Давай по одному за раз. Что Лагос имел в виду, говоря о «нормальных людях с особыми способностями»?
– Предположим, нам-шуб Энки действительно функционировал как вирус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
И как только малый придумывает, как повесить поверх комбинезона мечи, он собирается трогаться в путь.
– Должен сказать, – говорит Скотт, когда малый уже сидит на своем новом байке, пристраивает поудобнее мечи и делает с биосом что-то невероятно запрещенное, – выглядишь ты как чертовски крутой сукин сын.
– Спасибо. – Малый дает по газам, и Скотт не слышит, но чувствует мощь мотора. Эта детка настолько умна, что не тратит лошадиных сил на шум. – Передай привет новорожденной племяннице, – говорит малый и отпускает сцепление.
Шипы сгибаются, втягиваются внутрь, и байк вылетает со стоянки, будто берет старт со всех своих электронных лап. Пролетев насквозь парковку соседней франшизы «Храма Нового Водолея», он выезжает на дорогу. Через полсекунды малый с мечами – уже просто точка на горизонте. А потом и вовсе пропал. Направляясь на север.
36
Пока тебе не исполнилось двадцать пять, ты время от времени думаешь, что, сложись твоя жизнь по-иному, ты стал бы самым крутым сукиным сыном в мире. Если бы я поселился в китайском монастыре, где есть своя школа боевых искусств, и десять лет трудился бы до седьмого пота. Если бы мою семью перестреляли торговцы наркотиками из Колумбии и я бы поклялся отомстить. Если бы я был смертельно болен, жить мне оставалось один год и я посвятил бы его борьбе с уличной преступностью. Если бы я просто все бросил и всю жизнь посвятил тому, чтобы стать плохим.
Хиро тоже так думал, а потом столкнулся с Вороном. Отчасти это освобождает. Ему уже нечего мечтать быть самым крутым сукиным сыном в мире. Это место уже занято. Последняя капля – из-за которой первое место крутейшего сукин-сынства уплывает из-под носа, – это, разумеется, водородная бомба. Если бы не водородная бомба, можно было бы еще потягаться. Скажем, найти ахиллесову пяту Ворона. Подкрасться, свалить, надрать задницу. Но из-за ядерного зонтика Ворона титул мирового чемпионства стал недосягаемым.
Что не так уж и плохо. Иногда даже хорошо, что ты лишь немного крут. Хорошо знать, где граница твоих возможностей. Научиться использовать то, что имеешь.
Как только Хиро выезжает на бесплатную трассу и поворачивает байк носом к горам, он входит в виртуальность своего офиса. «Земля» по-прежнему висит на своем месте, держа Плот как бы под лупой. Несясь в Орегон со скоростью сто сорок миль в час, Хиро размышляет над изображением Плота, которое призрачными полутонами накладывается на трассу.
Издали Плот кажется больше, чем на самом деле. Приблизив изображение, Хиро понимает, что эту иллюзию создает обволакивающее Плот и им же порожденное облако нечистот, постепенно растворяющееся в воде и в атмосфере.
Тихий океан он обходит по часовой стрелке. Когда на «Интерпрайз» разводят пары, он может отчасти контролировать свой курс, но настоящая навигация, учитывая весь налепившийся на него мусор, практически невозможна. По большей части Плот идет туда, куда несут его ветер и кориолисово ускорение. Несколько лет назад он, набирая беженцев, проходил мимо Филиппин, Вьетнама, Китая и Сибири. Потом повернул к цепи Алеутских островов, обогнул выступ Аляски и теперь медленно скользит мимо небольшого городка Порт-Шерман, штат Орегон, у границы Калифорнии.
Двигаясь по Тихому океану в основном за счет течений, Плот время от времени сбрасывает часть своей чешуи. Эти фрагменты в конечном итоге вымывает на побережье, скажем, Санта-Барбары – связанные воедино обломки с грузом скелетов и обглоданных костей.
Добравшись до Калифорнии, Плот вступит в новую фазу своего жизненного цикла. Он сбросит большую часть импровизированного объема, когда сотни тысяч беженцев отрубят свои лодчонки от ядра и погребут к берегу. Те беженцы, которые продержались так долго, это, по определению, те, кто изначально были достаточно расторопны, чтобы добраться с родины до Плота, достаточно изобретательны, чтобы выжить в мучительно медленном плавании по арктическим водам, и достаточно ожесточены, чтобы не стать убитыми другими беженцами. Исключительно приятные джентльмены. Именно таким вы будете рады, когда они объявятся на вашем частном пляже в количестве пары-тройки тысяч.
Ободранный до нескольких основных кораблей и потому более маневренный, «Интерпрайз» снова пересечет Тихий океан, направляясь в Индонезию, где опять повернет на север и начнет следующий цикл плавания.
Армии муравьев пересекают бурные реки, забираясь на головы впереди идущих; так скапливается способный держаться на воде шар. Многие отпадают и тонут, и, разумеется, те, кто оказался внизу, – тоже. Те же, кто бы достаточно быстр и решителен, чтобы постоянно карабкаться наверх, выживают. Очень многие перебираются через реки, вот почему армии муравьев нельзя остановить, взрывая мосты. Именно так беженцы пересекают Тихий океан, пусть они даже слишком бедны, чтобы заказать билет на настоящий корабль или купить пригодную для плавания лодку. Приблизительно раз в пять лет новая волна набегает на Западное побережье, когда океанские течения приносят домой «Интерпрайз».
Последние несколько месяцев владельцы земельных участков вдоль пляжей Калифорнии нанимают охрану, устанавливают прожекторы и противопехотные заграждения вдоль линии прилива, монтируют на свои яхты пулеметы. Все они подписаны на круглосуточный «Отчет о Плоте» ЦРК, чтобы получать последние сводки прямо со спутника о том, когда очередной контингент из двадцати пяти тысяч голодающих евразийцев оторвется от «Интерпрайз» и опустит мириады весел в Тихий океан – точно муравьиные лапки.
– Пора еще покопаться, – говорит Хиро Библиотекарю. – Но теперь сведи все к вербальному уровню, потому что в настоящий момент я гоню на огромной скорости по I-5 и приходится держать ухо востро: присматривать за тащащимися грузовиками и прочим.
– Буду иметь в виду, – произносит у него в наушниках голос Библиотекаря. – К югу от Сайта-Клариты была авария, остов грузовика еще на дороге. А на съезде к Туларе – большая выбоина в левом ряду.
– Спасибо. Кстати, а кто вообще были эти боги? У Лагоса было какое-то мнение на этот счет?
– Лагос полагал, что они могли быть магами, иными словами, нормальными людьми с особыми способностями, или же инопланетянами.
– Черт меня побери, не так быстро. Давай по одному за раз. Что Лагос имел в виду, говоря о «нормальных людях с особыми способностями»?
– Предположим, нам-шуб Энки действительно функционировал как вирус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136