Инна Александровна Пока нет. Нужно приготовить горячего.
Хлопает снова дверь. Слышен говор. В сопровождении всех входят закутанные и запорошенные снегом Анна и Трейч и вносят Верховцева.
(На пороге.) Что это? Анна?
Анна (снимая платок) . Мама, поскорее чего-нибудь горячего. Мы чуть живы. Я боюсь, что Валентин отморозил себе что-нибудь. Скорее! (В полуобморочном состоянии падает на стул.)
Инна Александровна (быстро подходит к принесенному) .
Валентин! Что такое?
Трейч. Он ранен.
Верховцев (слабо) . Не… беспокойтесь, теща, неважно…
ноги…
Инна Александровна. А это кто?
Трейч. Друг.
Инна Александровна (осматривается с диким ужасом вокруг) . А Коля?
Пауза. Петя. со слезами бросается к Инне Александровне.
Петя. Мамочка, мамочка! Это ничего, ты не пугайся, это ничего.
Инна Александровна (слегка отстраняя его, более спокойно) .
А Коля где?
Анна (приходя в себя и начиная хлопотать около раненого) . Ах, мама! Да ничего особенного, он в тюрьме.
Лунц . Значит? Постойте, погодите, я ничего не понимаю. Значит?
Инна Александровна. В тюрьме! В какой тюрьме?
Анна . Ну, господи, как этого не понять. Мы бежали, вот и все… и хотим укрыться здесь.
Поллак. Революция кончилась?
Лунц . Но я не понимаю. Неужели?.
Трейч. Да. Мы разбиты.
Пауза.
Анна . Мама, да распорядись же относительно горячего! Воды, коньяку… Вата у вас есть?
Инна Александровна Сейчас все будет. Минна! (Идет.) В тюрьме!.
Житов. А нужно бы позвать Сергея Николаевича.
Инна Александровна. Я пошлю за ним.
Поллак. Расскажите, пожалуйста, как это случилось… господин…
Трейч. Трейч.
Верховцев (слабо) . Без Трейча… я бы подох. Анна, да не суетись ты так, я чувствую себя… великолепно.
Анна . Как мы дошли, я не понимаю! Это такой ужас. Мы сегодня с восьми часов в горах. Целый день. Нас чуть не схватили на границе.
Лунц . Я не могу поверить…
Петя. Валя, что у тебя? Тебе больно?
Верховцев. Ноги ободраны… осколком и… голова… немного.
Вздор.
Лунц . В вас посылали бомбы?
Верховцев Буржуа… защищался… недурно.
Анна . Валентин, тебе нельзя говорить. Какой это был ужас, какой это был ужас! Бомбы рвали на клочки, убитых тысячи – десятки тысяч. У ратуши я видела гору трупов.
Инна Александровна (подходит) . А Коля? Расскажите мне про Колю.
Анна. В сущности, неизвестно, где он.
Инна Александровна. Что? Ты же сказала…
Петя. И Маруси нет! Вы что-то скрываете. А вот вы говорили, Лунц…
Лунц . Петя, Петя! Да разве я думал! Я не могу поверить…
Анна. Очень нужно скрывать.
Трейч. Успокойтесь, госпожа Терновская. Я убежден, что Николай жив.
Анна. Вон Трейч расскажет. Он был рядом с Колей на баррикаде.
Трейч. В последний момент, когда баррикада была почти в руках войск, Николая ранили. Он стоял рядом со мной, и я видел, как он упал.
Инна Александровна Господи! Опасно? Может быть, убит?
Да говорите же!
Трейч. Не думаю, чтобы опасно.
Франц (входит) . Господин профессор приказали сказать, что сейчас придут.
Анна. Конечно, чего торопиться!
Инна Александровна. Ну-ну! Да говорите же!
Трейч. Кажется, пулевая или картечная рана в плечо. Вначале он был в сознании, но потом впал в беспамятство. Я донес его до переулка, но здесь встретился отряд драгун. Долго я бороться не мог, тем более что я подвергал его опасности расстрела; и я оставил тело им, а сам вернулся к нашим.
Теперь, вероятно, он в тюрьме.
Инна Александровна (плачет) . Колюшка, Колюшка! А мы-то сидим и ничего не знаем. Чуяло мое сердце, чуяло. Ну, не опасно он, скажите? А?
Трейч. Не думаю.
Петя. А Маруся? Отчего вы ничего не скажете про Марусю? Она убита?
Анна. Да нет! Валя, хочешь воды с коньяком?
Трейч. Мы видели ее на одну минуту. Она осталась, чтобы разыскать товарища Николая!
Инна Александровна Ах, Маруська! Молодец, ей-богу! Так и надо, так и надо. Вот скажите, какая девушка! Как вас, – Трейч… хотите коньяку? На вас лица нет. Выпейте, голубчик. Я бы вас поцеловала, да знаю, что ваш брат этого не любит.
Трейч. Сочту за особенную честь.
Целуются.
Инна Александровна Ах ты, Маруська, Маруська! И этот тоже… Минна! (Выходит.)
Лунц (почти в безумии) . Значит, напрасно?
Поллак. По-видимому.
Лунц Значит, напрасно вся эта кровь, эти тысячи жертв, эта беспримерная борьба, эта… эта… Проклятье! Зачем я был здесь? Зачем я не лег там, с моими братьями?
Верховцев . Как же… вы хотите, чтобы… буржуа… сразу отдал… свое владычество над землей? Буржуа… не дурак. И лечь еще успеете.
Трейч. Борьба не кончена.
Поллак. Вы рабочий, господин Трейч?
Трейч. Рабочий. Кстати: я не сказал госпоже Терновской, так как не хотел тревожить ее напрасно, что Николай, может быть, расстрелян.
Петя. Расстрелян!
Трейч. Уже по дороге сюда я слыхал, что они расстреливают всех пленных без суда… и раненых также.
Петя. (вздрагивает и закрывает лицо руками) . Какой ужас!
Лунц Звери! Они всегда питались человеческой кровью. Они сыты ею по горло.
Верховцев Да… они никогда не были… вегета… рианцами.
Лунц . Как можете вы шутить.
Анна. Валя, ведь тебе же нельзя говорить.
Верховцев Это ободранные… ноги приводят меня в такое…
настроение. Я замолчу, Анна, я устал. Мне только… интересно взглянуть…
на физиономию звездочета.
Трейч. Тише.
Входит Инна Александровна .
Они борются, и мы, конечно, не можем предписывать им правил борьбы.
Житов. А вот и Сергей Николаевич.
Наверху лестницы показывается Сергей Николаевич и на ходу бросает.
Сергей Николаевич. Что это? Где Николай?
Инна Александровна Не пугайся, отец. Он ранен, в тюрьме.
Сергей Николаевич. (останавливаясь, сверху) . Разве там еще убивают? Разве там еще есть тюрьмы?
Верховцев (злобно) . С неба… свалился.
Занавес
Действие второе
Весеннее ясное утро в горах; небо безоблачно; все залито солнцем.
Справа, в глубине, угол здания обсерватории с уходящей вверх башней; середина – двор, по которому проложены асфальтовые дорожки, как в монастырях; двор неровный, опускается вниз, в задней стороне сцены, где низкий каменный забор и ворота. За ним цепь гор, но не выше той, на которой расположена обсерватория. Слева и ближе к авансцене угол дома с каменной верандой над обрывом. Полное отсутствие растительности. Со времени первого действия прошло три недели. Верховцев в кресле на колесах: его возит взад и вперед Анна. Житов сидит у стены-греется на солнце. Все одеты по-весеннему, кроме Житова, который в одном пиджаке.
Житов. (сидит) . А то дали бы мне, Анна Сергеевна, я бы повозил.
Анна. Нет, уж сидите, никого не люблю утруждать. Тебе хорошо, Валя?
Верховцев. Хорошо, только за каким чертом вертимся мы здесь, как крысы в крысоловке. Поставь меня рядом с Житовым, я тоже хочу запастись энергией от солнца. Так, хорошо. Приятно!
Анна. Отчего вы не работаете, Житов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14