Раньше ему есть мамка давала, а теперь кто даст?
– Ешь, – протягивала Санька пирог. Как все осо­бы ее возраста, она любила видеть немедленное осу­ществление своих планов. – Чего же ты не ешь?
Пармен, сжимая руками худенькие плечи, смотрел не отрываясь на ее пухлые щеки и вздернутый носик, не изменивший своим привычкам и где-то запачканный.
«Вот чудак-то: есть не хочет, – думала с недоверием Жучка, косясь на пирог и легонько подрягивая задней ногой: – а я бы съела».
– Ну, ешь, – просила Санька.
Вместо ожидаемого ответа Пармен подхватил ее на руки и прижал лохматую головенку к своей рубцеватой, шершавой щеке. Саньке было тепло и хорошо, пока что-то мокрое не поползло по ее шее. Отдернув голову, она увидела, что дядя Безносый, этот страшно высокий и сильный дядя Безносый – плачет.
– Чего ты? Не плачь, – прошептала Санька. – Не плачь, – сурово продолжала она, не получая ответа. – А то и я зареву.
Пармен знал, что значит, когда Санька ревет, – зна­чило это разбудить всю деревню, – и прошептал, целуя большие влажные глаза:
– Ничего, Сашута, ничего, девочка. Так это я, прой­дет. Не забыла, вспомнила. – И снова слезы быстро за­капали из глаз Пармена. – Обидели меня, Сашута. Да что ты, голубка?
Закрыв один глаз рукой, в которой находился пи­рог, Санька выразительно скривила рот и загудела:
– У-у… Гришка… Злю-ка-а!
– Ну, что ты, Сашута, – упрашивал ее Пармен.
– Разбо-й-ник, – продолжала непримиримая девица. Со двора Гнедых послышался зов: «Саньк-а-а-а!»
– Не пойду-у, – гудела Санька, несколько понизив тон.
Услышав голос Пелагеи, Пармен поспешно спустил Саньку наземь и, суетливо крестя ее, шептал:
– Иди с богом, девочка моя милая, иди, а то матка осерчает.
– Пуща-ай, не бою-у-сь.
– Иди, милая, иди.
Нагнув голову, как бычок, готовый бодаться, Сань­ка нерешительно тронулась с места, но, спохватившись, что миссия ее еще не окончена, вернулась, отдала пи­рог – и легче пуха полетела к дому. Бросив прощальный взгляд на пирог, неохотно заковыляла за ней Жучка. В следующую минуту во двора Гнедых послышался сер­дитый крик Пелагеи.
Было почти светло, когда Пармен вышел на берег и сел на бугре, покрытом желтой прошлогодней травой, среди которой там и здесь проглядывали зеленые иглы новой. Внизу плескалась река. Воды за ночь прибыло. И вся река как будто приблизилась. С верховьев шел густой белый лед. Он двигался плавно, неслышно, как по маслу. Точно не он шел, а вся река.
Небо из серого стало белым, потом поголубело, а Пармен все сидел. И тосковал глубоко.
1899
Комментарии
Впервые – в газете «Курьер», 1899, 18 апреля, №107. Отдельным изданием рассказ выпущен в 1903 г. в Ростове-на-Дону издательством «Донская речь».
«18 апреля, – писал Андреев в дневнике, – вышел в «Курьере» пасхальный рассказ «В Сабурове». Похвалы крайние. Смысл их: «рассказ лучше всех бывших». Чехов приехал в Москву. Сегодня был у него (согласно его желанию). Отзыв: рассказ талантливый, техника (в частности «фраза») никуда не годна» (из записи от 23 апреля 1899 г., ЛН, т. 72, с. 20).
Задумав издание дешевого сборника рассказов для народа, Н. Д. Телешов 25 ноября 1901 г. обратился к М. Горькому с письмом, в котором он, в частности, попросил порекомендовать ему авторов, которые могли бы дать свои произведения для сборника.
М. Горький в ответном письме от 1–2 декабря 1901 г. поддержал замысел Н. Д. Телешова и предложил ему взять у Андреева для сборника рассказы «Баргамот и Гараська» и «В Сабурове». (См.: Горький М. Переписка в 2-х томах, т. 1. М., Художественная литература, 1986, с. 195). Это издание не осуществилось.

1 2 3 4