Но в гроте этого не знали и думали, что после такого страшного грохота
все сгорело и ничего не осталось на Земле. Что их грот, быть может,
единственное, что уцелело на свете. Они прислушивались и прислушивались, но
все тихо было снаружи.
- Мама,- спросил Муми-тролль,- теперь все?
- Все, маленький мой Муми-сын,- ответила мама,- Теперь все хорошо, а
сейчас надо спать. Не плачь, Снифф, опасность миновала.
- Какая жуть...- с дрожью в голосе произнесла фрекен Снорк.
- Не думай больше об этом,- сказала Муми-мама.- Иди сюда, бедная
обезьянка, согрейся.
- А апельсин? - спросила Мартышка.
- В другой раз,- ответила Муми-мама.- А теперь я спою вам колыбельную на
сон грядущий.
И она запела:
Спите, ребятки, погас небосвод, В небе кометы ведут хоровод.
Пусть приснится вам сон, Пусть забудется он... Ночь наступает,
лишь звезды не спят, По пастбищам бродят сто малых ягнят.
Постепенно, один за другим, засыпали они, и совсем тихо и безмолвно стало
в гроте.
">
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Муми-тролль проснулся раньше всех.
Он долго не мог сообразить, где он. Потом все вспомнил и осторожно
прокрался к выходу. Тихонько приподнял краешек одеяла и выглянул наружу.
Был чудесный день. Небо не было больше зловеще красное, око снова имело
свой прежний приятно голубой цвет, а на нем сияло прекрасное свежевымытое
утреннее солнце.
Муми-тролль сел на песок, подставил лицо солнцу, зажмурился и вздохнул от
счастья.
Немного погодя из грота вылезла фрекен Снорк и уселась рядом с ним.
- Как бы там ни было, небо, солнце и наша гора остались целы,-
торжественно сказала она.
- И море,- прошептал Муми-тролль.
Действительно, далеко на горизонте, словно синий шелк, сверкало и
блистало море, возвращаясь в родные берега. Волны мягко скользили в своем
древнем ложе и окрашивались о темно-зеленый цвет, навечно укладываясь на
дно.
Все плавучие, вьючие и ползучие существа, которые уцелели в скопившейся
на дне грязи, радостно устремлялись в прозрачную воду, водоросли и всякая
морская трава всплывали, колыхаясь, и начинали медленно тянуться к солнцу.
А с горизонта, пронзительно крича, в великом множестве налетали сизые чайки
и начинали кружиться над побережьем.
Все, кто был в гроте, просыпались один за другим и, жмурясь, выходили на
солнечный свет.
Один только Хемуль не удивился, что Земля осталась цела. Он положил на
песок свой альбом с марками и сказал:
- Ну вот, теперь придется разбирать их в седьмой раз. Но уж теперь пусть
только кто-нибудь попробует поднять бузу! Я просто не знаю, что я тогда
сделаю!
Внизу у края воды скакал Снифф, закрутив бантиком хвост. Вместе с
Мартышкой он побежал проверять, уцелели ли после катастрофы крабы.
- Снусмумрик, ты должен сыграть утреннюю песню,- сказал Снорк.
Снусмумрик достал свою губную гармошку и заиграл изо всех сил, потому что
в нее вернулись все ноты, и большие и малые.
- А ну-ка,- сказал Муми-папа,- что скажет пророк насчет рюмочки
пальмового вина после всех этих передряг?
- Пожалуй,- ответил Ондатр.- Только совсем немножко.
Муми-тролль пошел в грот, откопал свои жемчужины и ссыпал их в лапы
фрекен Снорк.
- На,- сказал он.- Теперь можешь украсить себя со всех сторон и боков и
стать самой красивой фрекен на свете.
Но самую большую жемчужину он подарил маме.
- Милый мой Муми-сын,- сказала она,- как потвоему, цел ли лес, и наш дом,
и огород?
- По-моему, все цело,- сказал Муми-тролль.- Пойдем посмотрим!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23