Если он сейчас не уйдет, то аромат станет настолько сильным, что…
Ловушка! Копуша понял вдруг: ловушка? И не любви он боялся, ведь любовь приятна. Просто любви между Прокопиями и скалдырниками быть не может?
— Но я ведь Прокопий, а ты скал… — попытался напомнить он.
— Неужели это помеха? — шептала она, прижимаясь к нему всем своим мехом. — Дадим же себе волю…
Копуша почувствовал, как по его телу прошел электрический ток страсти. Еще миг, и он совсем потеряет голову…
— Но это же бессмысленно, — отыскал он зацепку. — Потомства не будет.
— Почему же? Сочетаясь с мужчиной, скалдырница приносит потомство. Правда, вынашивание настолько нас утомляет, что детишек мы производим только раз в жизни. Но я еще не размножалась, так что… Нет, почему у нас не будет потомства?
— Разные мы, пойми. Тебе нужен скалдырник, мужчина из твоего рода. Зов страсти, проникнув сквозь щели в камнях, достигнет уш… ноздрей какого-нибудь достойного скалдырника, и он тут же к тебе прискачет. Надо немного подождать…
— Но я не хочу ждать, — томно изрекла королева, водя носиком по его шее.
Копуша держался из последних сил. Он знал, что так нельзя, но мысли его все больше путались.
Да, она чужая.., но такая очаровательная.
И вдруг проблеск сознания, быть может, последний, открыл ему путь к спасению. Он выхватил изо рта камешек и быстро затолкал к себе в ноздрю. Ужасная горечь тут же ударила ему в голову — и коварный аромат страсти был побежден.
Копуша мгновенно протрезвел.
Теперь он понял, в какой переплет попал. Даже если страсть соединит их, она не забеременеет, то есть стремление к продолжению рода, а значит, и стремление к бракосочетанию в ней не ослабеет. Она по-прежнему будет стремиться к любви, она будет благоухать, как волшебный цветок, она будет излучать невиданную красоту, и что останется ему? Стать ее рабом-супругом? Да, он будет жениться на ней и жениться, постоянно, вечно.
И никогда уже не выйдет из-под земли, не увидит солнца. Даже на еду у него не останется времени. Будет худеть, худеть, но и перед смертью не найдет покоя — королева до последнего вздоха, его последнего вздоха, не разожмет объятий. И какая насмешка волшебства! В Ксанфе все и вся женились и выходили замуж за кого угодно, но только не за Прокопиев. Им почему-то назначено было хранить чистоту породы и поэтому потомство они могли производить только со своими и от своих.
Конечно, он мог забыть обо всех препонах, если бы напился из какого-нибудь источника Любви, или под влиянием скороженилъного снадобья. Но нет рядом источника, неоткуда взять снадобья, так что…
— Неужели я тебе не нравлюсь? — обиженно спросила королева.
Ему не хотелось портить отношения с королевой скалдырников. Ведь при благоприятном повороте событий скалдырники могут стать союзниками Прокопиев. Умело организованное и направленное, войско скалдырников, или вжиков, сможет победить демонов — продырявить возведенные ими плотины, после чего воды реки вновь вольются в старинное извилистое русло.
— Очень нравишься, — сказал копуша. — Но я желаю тебе добра. Ты должна отыскать жениха из своего рода. А мне надо как можно скорее отыскать направляющее заклинание.
Копуша нисколько не преувеличивал и не преуменьшал, но королева все равно ничего не поняла.
Так и сказала: «Ничего не понимаю», — и кольнула ему в нос усиком.
От неожиданности копуша чихнул. Камешек вылетел у него из ноздри и упал в пыль, где и затерялся. И копуша остался один на один с благоухающим, во всю клюбвизовущим ароматом.
Сейчас или никогда, понял копуша, набрал в грудь побольше воздуха и сделал прыжок к стене.
Копать, бежать! И копуша отчаянно заработал когтями.
— Что с тобой? — удивленно спросила Скалди. — Ты обиделся? Тогда я попрошу прощения!
— Не надо! — натруженно пыхтя, ответил копуша. Он помнил, что Эхс рассказывал об извинениях. Извинение — коварнейшее оружие!
— Но я всего лишь хочу быть любезной с тобой, — тоном оправдания произнесла королева.
Копуша сделал вдох, и благоухание донеслось до него. «Повернись, — шепнул кто-то ему на ухо, — подойди к ней…»
Копуша задержал дыхание.., и рассудок тут же восстановил свои права. Он копал и копал, уткнув нос в камни, защищавшие его от искусительного запаха.
— А, ты хочешь поиграть со мной? — раздался нежный голосок Скалди. — Я согласна! В прятки?
Я согласна!
— Да, сейчас.., я спрячусь, а ты найдешь, — тяжело дыша, отозвался копуша. Пока она будет жмуриться, он успеет уйти подальше, за пределы манящего запаха, а в это же время какой-нибудь скалдырник обязательно расслышит этот призыв любви и через прорытый копушей тоннель проберется к королеве. Они займутся любовью, после чего королева наверняка вспомнит о Долине, но при этом не будет пенять копуше за его бегство.
Но копуша забыл, что скалдырники — гении копки и продырявливания. Недаром они зовутся скалДырниками. Копуша понадеялся, что Скалди будет жмуриться, а она вместо этого начала копать вместе с ним. Ее тоннель шел параллельно тоннелю копуши, и королева ни на шаг не отставала от Прокопия. Если бы у копуши осталась хоть одна волшебная таблетка принцессы Айви!
Увы, не осталось ни одной. Копуша уже чувствовал, как будут развиваться события. Когда Скалди надоест идти параллельно, она начнет копать в сторону копушиного тоннеля и в конце концов пересечет его. Оба тоннеля соединятся, и он, горемычный копуша, под влиянием беспощадного аромата соединится с королевой в напрасном порыве любви.
Что же делать? Прокопать вертикальный тоннель тоже нельзя, потому что Скалди копает как раз у него над головой. А что, если попробовать в мгновение ока повернуть назад, а потом стремительно выбраться на поверхность?
Копуша тут же начал осуществлять этот план.
Он расширил свой тоннель, чтобы можно было развернуться, после чего быстро направился назад. По пути приходилось то и дело отбрасывать камешки, но это куда легче прокапывания сквозь нетронутую толщу земли. Вот и входное отверстие. Копуша выбрался наружу и…
— Наконец-то вернулся, — проворковала Скалди, шевеля усиками.
Копуша замер в ужасе. Она разгадала его план!
А благовоние уже подкрадывалось к нему, уже осаждалось на его шубке. Копуша повернулся и ринулся назад, в тоннель. Прорываться, прорываться наверх, пока ее нет… Нет, она уже здесь, над его головой. Она роет вниз, к нему.
И тут его осенило. Он вспомнил, что есть место, куда ей не пробиться. Копуша начал уходить вниз.
Он отлично, как свойственно Прокопиям, ориентировался под землей и помнил все те места, в которых бывал прежде. Он знал, куда копать.
Там, у себя, Скалди, кажется, поняла, что готовится новая уловка, и поначалу ждала развития событий: было ясно, что копуша не сможет спускаться вечно;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Ловушка! Копуша понял вдруг: ловушка? И не любви он боялся, ведь любовь приятна. Просто любви между Прокопиями и скалдырниками быть не может?
— Но я ведь Прокопий, а ты скал… — попытался напомнить он.
— Неужели это помеха? — шептала она, прижимаясь к нему всем своим мехом. — Дадим же себе волю…
Копуша почувствовал, как по его телу прошел электрический ток страсти. Еще миг, и он совсем потеряет голову…
— Но это же бессмысленно, — отыскал он зацепку. — Потомства не будет.
— Почему же? Сочетаясь с мужчиной, скалдырница приносит потомство. Правда, вынашивание настолько нас утомляет, что детишек мы производим только раз в жизни. Но я еще не размножалась, так что… Нет, почему у нас не будет потомства?
— Разные мы, пойми. Тебе нужен скалдырник, мужчина из твоего рода. Зов страсти, проникнув сквозь щели в камнях, достигнет уш… ноздрей какого-нибудь достойного скалдырника, и он тут же к тебе прискачет. Надо немного подождать…
— Но я не хочу ждать, — томно изрекла королева, водя носиком по его шее.
Копуша держался из последних сил. Он знал, что так нельзя, но мысли его все больше путались.
Да, она чужая.., но такая очаровательная.
И вдруг проблеск сознания, быть может, последний, открыл ему путь к спасению. Он выхватил изо рта камешек и быстро затолкал к себе в ноздрю. Ужасная горечь тут же ударила ему в голову — и коварный аромат страсти был побежден.
Копуша мгновенно протрезвел.
Теперь он понял, в какой переплет попал. Даже если страсть соединит их, она не забеременеет, то есть стремление к продолжению рода, а значит, и стремление к бракосочетанию в ней не ослабеет. Она по-прежнему будет стремиться к любви, она будет благоухать, как волшебный цветок, она будет излучать невиданную красоту, и что останется ему? Стать ее рабом-супругом? Да, он будет жениться на ней и жениться, постоянно, вечно.
И никогда уже не выйдет из-под земли, не увидит солнца. Даже на еду у него не останется времени. Будет худеть, худеть, но и перед смертью не найдет покоя — королева до последнего вздоха, его последнего вздоха, не разожмет объятий. И какая насмешка волшебства! В Ксанфе все и вся женились и выходили замуж за кого угодно, но только не за Прокопиев. Им почему-то назначено было хранить чистоту породы и поэтому потомство они могли производить только со своими и от своих.
Конечно, он мог забыть обо всех препонах, если бы напился из какого-нибудь источника Любви, или под влиянием скороженилъного снадобья. Но нет рядом источника, неоткуда взять снадобья, так что…
— Неужели я тебе не нравлюсь? — обиженно спросила королева.
Ему не хотелось портить отношения с королевой скалдырников. Ведь при благоприятном повороте событий скалдырники могут стать союзниками Прокопиев. Умело организованное и направленное, войско скалдырников, или вжиков, сможет победить демонов — продырявить возведенные ими плотины, после чего воды реки вновь вольются в старинное извилистое русло.
— Очень нравишься, — сказал копуша. — Но я желаю тебе добра. Ты должна отыскать жениха из своего рода. А мне надо как можно скорее отыскать направляющее заклинание.
Копуша нисколько не преувеличивал и не преуменьшал, но королева все равно ничего не поняла.
Так и сказала: «Ничего не понимаю», — и кольнула ему в нос усиком.
От неожиданности копуша чихнул. Камешек вылетел у него из ноздри и упал в пыль, где и затерялся. И копуша остался один на один с благоухающим, во всю клюбвизовущим ароматом.
Сейчас или никогда, понял копуша, набрал в грудь побольше воздуха и сделал прыжок к стене.
Копать, бежать! И копуша отчаянно заработал когтями.
— Что с тобой? — удивленно спросила Скалди. — Ты обиделся? Тогда я попрошу прощения!
— Не надо! — натруженно пыхтя, ответил копуша. Он помнил, что Эхс рассказывал об извинениях. Извинение — коварнейшее оружие!
— Но я всего лишь хочу быть любезной с тобой, — тоном оправдания произнесла королева.
Копуша сделал вдох, и благоухание донеслось до него. «Повернись, — шепнул кто-то ему на ухо, — подойди к ней…»
Копуша задержал дыхание.., и рассудок тут же восстановил свои права. Он копал и копал, уткнув нос в камни, защищавшие его от искусительного запаха.
— А, ты хочешь поиграть со мной? — раздался нежный голосок Скалди. — Я согласна! В прятки?
Я согласна!
— Да, сейчас.., я спрячусь, а ты найдешь, — тяжело дыша, отозвался копуша. Пока она будет жмуриться, он успеет уйти подальше, за пределы манящего запаха, а в это же время какой-нибудь скалдырник обязательно расслышит этот призыв любви и через прорытый копушей тоннель проберется к королеве. Они займутся любовью, после чего королева наверняка вспомнит о Долине, но при этом не будет пенять копуше за его бегство.
Но копуша забыл, что скалдырники — гении копки и продырявливания. Недаром они зовутся скалДырниками. Копуша понадеялся, что Скалди будет жмуриться, а она вместо этого начала копать вместе с ним. Ее тоннель шел параллельно тоннелю копуши, и королева ни на шаг не отставала от Прокопия. Если бы у копуши осталась хоть одна волшебная таблетка принцессы Айви!
Увы, не осталось ни одной. Копуша уже чувствовал, как будут развиваться события. Когда Скалди надоест идти параллельно, она начнет копать в сторону копушиного тоннеля и в конце концов пересечет его. Оба тоннеля соединятся, и он, горемычный копуша, под влиянием беспощадного аромата соединится с королевой в напрасном порыве любви.
Что же делать? Прокопать вертикальный тоннель тоже нельзя, потому что Скалди копает как раз у него над головой. А что, если попробовать в мгновение ока повернуть назад, а потом стремительно выбраться на поверхность?
Копуша тут же начал осуществлять этот план.
Он расширил свой тоннель, чтобы можно было развернуться, после чего быстро направился назад. По пути приходилось то и дело отбрасывать камешки, но это куда легче прокапывания сквозь нетронутую толщу земли. Вот и входное отверстие. Копуша выбрался наружу и…
— Наконец-то вернулся, — проворковала Скалди, шевеля усиками.
Копуша замер в ужасе. Она разгадала его план!
А благовоние уже подкрадывалось к нему, уже осаждалось на его шубке. Копуша повернулся и ринулся назад, в тоннель. Прорываться, прорываться наверх, пока ее нет… Нет, она уже здесь, над его головой. Она роет вниз, к нему.
И тут его осенило. Он вспомнил, что есть место, куда ей не пробиться. Копуша начал уходить вниз.
Он отлично, как свойственно Прокопиям, ориентировался под землей и помнил все те места, в которых бывал прежде. Он знал, куда копать.
Там, у себя, Скалди, кажется, поняла, что готовится новая уловка, и поначалу ждала развития событий: было ясно, что копуша не сможет спускаться вечно;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76