Дубина тут же перестала дергаться.
— Тебе не мешало бы познакомить ее и с моими друзьями, — сказала Глоха, указывая на Трента и Синтию.
— Опаньки, крылатая кентаврица! — воскликнул голем. — Но это не Чекс, слишком уж молода.
— Вообще-то она старше Чекс, — возразила Глоха. — Вспомни, Чекс всего на год старше меня, просто она быстро повзрослела.
— То-то и оно, что на год. Чекс двадцать, а этой гривастенькой больше шестнадцати не дашь.
— Ха! Аист доставил ее родителям в 1005 году.
— Не вешай мне лапшу на уши, фитюлька с крылышками. Ты еще скажи, что тому парню, что пристроился рядом с твоей подружкой-лошадкой, девяносто шесть.
— Тут ты в самую точку попал. Это волшебник Трент.
— Ага, волшебник. Самой собой, Трент. Трансформатор собственной персоной. Коли так, пусть он кого-нибудь трансформирует.
Присев на корточки, Трент указал пальцем на скакавшего близ тропы кузнечика, и на его месте появился угрюмый кузнец в закопченном кожаном фартуке, со здоровенным молотом в руке. В глазах его промелькнуло удивление — мир вокруг вдруг сделался очень маленьким, — а потом и раздражение. Опасаясь, как бы он не треснул кого молотом, Трент поспешно превратил его в розового кролика, который повернулся, чтобы удрать в лес.
— Так нельзя, — послышался осуждающий голос. — Верни ему привычный облик, пока он не попал в беду.
Волшебник помчался за кроликом и успел превратить его в маленького кузнечика.
— Теперь вижу, это и вправду волшебник Трент, — сказал Гранди. — Но почему он такой молодой, и почему путешествует с тобой?
— Молодой он потому, что принял эликсир молодости, со мной потому, что помогает мне искать мужчину моей мечты. А Синтию он сделал крылатой кентаврицей давным-давно, но до недавних пор она пребывала в пруду Мозговитого Коралла.
— Стало быть, она не такая старая, — отозвался Гранди. — Коралл известен консервативными взглядами, и в его пруду все консервируются.
— Да, в действительности она молода и неопытна. Мы хотим свести ее с семейством крылатых кентавров.
— Но для Че она все же старовата, — заметил Гранди.
— У волшебника Трента осталось немного эликсира молодости.
— Усек, — голем огляделся по сторонам. — Я только что слышал голос моей жены… а вот и она. Выходи, дорогая, познакомься с нашими гостями.
Из крохотной двери мазанки вышла крохотная женщина. Подойдя к Глохе, она неожиданно приобрела обычный человеческий рост, а вот ее ниспадавшие до земли волосы остались совершенно необычными. Они были не только необыкновенно длинными, густыми и шелковистыми, но и имели необычный цвет: черные на макушке, они становились каштановыми, русыми, соломенными и, наконец, у самых кончиков длинных кос, белыми. Прелестное газовое платьице походило на облако.
— Моя жена Рапунцель в своем любимом облачении, — представил ее Гранди, вспрыгнув на протянутую ею руку. — Я называю ее волосатым чудовищем, ведь ее волосы просто чудо. Милая, познакомься с нашими гостями.
Рапунцель подняла мужа к своему рту, как будто намереваясь откусить ему головенку, но вместо этого поцеловала его. Практически всего разом.
— Когда-нибудь она при этом вздохнет, и мне придет каюк, — уныло промолвил голем.
Рапунцель обменялась со всеми рукопожатиями, после чего обернулась к мазанке.
— Позвольте представить нашу дочку Сюрприз, — сказала она, открывая дверцу, и на ее руку, встав рядом с Гранди, вступила крохотная даже в сравнении с големом девочка. — Аист доставил нашу красавицу полгода назад. Для нас это был настоящий сюрприз, — с гордостью сказала Рапунцель. — Детка, поздоровайся с дяденькой и крылатыми тетеньками.
Последние слова были обращены к ребенку.
— Здравствуйте, дядя и тети с клылышками, — сказала девочка.
У Глохи отвисла челюсть. У Синтии тоже.
— Мне показалось, будто бы ты сказала, что ей шесть месяцев, — растерянно пробормотала Глоха.
— Не совсем так, — улыбнулась Рапунцель. — Сказано было, что аист доставил ее шесть месяцев назад.
— Но она разговаривает.
— Да, тарахтит и тарахтит. Но для пятилетней девочки это нормально.
Тут уж удивился даже Трент.
— Как может быть пятилетней девочка, с момента доставки которой аистом прошло всего полгода?
— В этом-то и заключался сюрприз, — промолвил Гранди — Недаром и ее имя…
— Насчет имени я понимаю, — прервал его Трент. — Но вот насчет возраста.
— Мы думаем, что аист потерял ее по пути, — пояснила Рапунцель. — Мы заказали ее довольно давно и ожидали доставки в соответствующее время. Тогда она не прибыла, а спустя пять лет, совершенно неожиданно, аист принес нам уже подросшую девочку. Объяснять он ничего не стал и быстро улетел. Судя по виду, с немалым облегчением.
— Я думал, меня уже ничем не удивишь, — промолвил Трент, покачав головой за всю троицу, — но тут вы меня поставили в тупик. А талант у нее есть?
Гранди с Рапунцель переглянулись.
— Не совсем… — с недовольным видом буркнул голем.
— Таянт, — пролепетало дитя и неожиданно приобрело размеры пятилетней человеческой девочки. Рапунцель пришлось быстро поставить черноволосую девчушку на землю, едва не уронив при этом мужа.
— Изменение размеров! — воскликнула Глоха. — Очень полезная способность, но ведь она наследственная.
— Не совсем… — пробормотала Рапунцель с тем же видом, что и Гранди. — Нам не хочется упоминать об этом, потому что…
— Не хочется упоминать о таланте? — удивилась Глоха.
— Таянт, — повторила Сюрприз, и ее черные волосы начали стремительно расти. Докурчавившись до плеч, они стали темно-каштановыми, до пояса светло-каштановыми, до колен русыми, а к лодыжкам и вовсе побелели. Рапунцель быстренько подхватила длинные пряди и, чтобы не волочились по земле, скрепила их вынутыми из собственной прически заколками. Девочка при этом беззаботно играла с найденным под ногами камушком.
— Так у нее два таланта? — спросила Глоха. — Надо же, а я думала, что ни у кого в Ксанфе такого нет.
— Ничего подобного, — невесело возразил Гранди. — Обеими этими способностями обладает и ее матушка.
— Все равно поразительно! Два таланта…
— Таянт, — произнесла Сюрприз в третий раз, и камушек в ее ручонках превратился в драконий клык.
На сей раз челюсть Трента отвисла так же низко, как и у девушек.
— Транс-фор-мация! — пробормотал он — Превращение неодушевленных предметов! Третий… — он осекся, завидя, что родители выглядят так, будто вот-вот лишатся чувств.
— Вот так Сюрприз! — сказала Глоха. — Сколько же… этого всякого… у нее в запасе?
— Всего один, — сказал Гранди. — То есть я хочу сказать, что за раз проявляется только один. Но какой именно, угадать невозможно.
— Таянт! — произнесла Сюрприз и исчезла. На сей раз челюсти отвисли и у ее родителей.
— Чертовщина!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106