Она смертельно побледнела и без чувств упала на пол. Конан двинулся было в ее сторону, но барон остановил его мановением руки.
– Не трудись. – Барон превосходно владел собой и говорил без тени былой печали. – Здоровье ей больше не понадобится. Завтра в полдень она сгорит, и этот город будет свободен от нечисти. О, боги, как я устал! – Он ссутулился на миг и прикрыл глаза ладонями, затем выпрямился и дружелюбно взглянул на Конана. – Даже к лучшему, что она нас не слышит. Я хочу с тобой поговорить.
– Но я же сам видел тебя мертвым, – растерянно произнес Конан.
– Ты видел пену изо рта и выпученные глаза. Пустяки, детский трюк. Не ты первый клюнул на эту удочку. – Барон улыбнулся краями рта. – Мне хотелось знать, как поведет себя баронесса после моей смерти. А выяснить это я мог только таким способом. Зато теперь я знаю все. Я давно подозревал, что она строит козни. А теперь уже не подозреваю, а знаю наверняка. Она была главой заговора. Если б не твое вмешательство, я был бы обречен. А после моей смерти остров вновь превратился бы в рассадник нечисти. Первый сановник и шут кое-что смыслили в магии, им не составило бы труда обучить баронессу…
– Но зачем им это? – перебил Конан. Его вежливость отступила под натиском любопытства.
– Власть, – твердо произнес барон. – Магия – это прежде всего инструмент власти. И в нашем мире он считается самым надежным.
– Не всегда. Меч еще кое-что значит – и я это доказал! Но какой власти мог добиваться проклятый шут?
Барон неопределенно пожал плечами.
– Этот паяц, – брезгливо сказал он, – не успел до конца овладеть всеми секретами мастерства, но подавал очень большие надежды. Даже слишком большие. Он метил на мое место.
– Шут на троне?! – воскликнул Конан. – Что за нелепость!
– Не скажи, не скажи. На мой взгляд, это встречается сплошь и рядом. Уж мне ли не знать об этом?
– Но кто же убил шута?
– Когда я разгадал подлые замыслы человека, которого считал умнейшим и проницательнейшим среди моих соратников, я не нашел причины щадить его жизнь. А заодно я решил выяснить, заслуживает ли доверия первый сановник. И с твоей помощью я утвердился в своих опасениях. Короче говоря, на золотое блюдо колдуна я положил волосы шута. Они давно хранились у меня – я лишь не знал, какое применение им подыскать.
– Но чья же прядь лежала там до этого?
– Моя, разумеется. Или ты думаешь, я могу не узнать собственные волосы? – Барон рассмеялся. – И я не безумец, чтобы оставлять их на столе чародея. Первый сановник хотел навести на меня смертельную порчу, но вместо этого погубил шута. И умер, даже не узнав об этом. Ты своей рукой покарал его, Конан. Если, конечно, ты еще помнишь о таком пустяке.
Конан задумался на несколько мгновений.
– Теперь мне все ясно. Кроме разве что одного… Если баронесса не знакома с магией, а первый сановник не колдовал в день сражения, то кто же навел на меня чары? Кому я обязан тем проклятым наваждением? Неужто тому же шуту?
Барон снова рассмеялся.
– Ну, что ты. Для такой сложной задачи у юнца было маловато опыта и силенок. Нет, Конан. Не баронесса, не первый сановник и не шут. Думаю, теперь ты и сам способен догадаться.
– Так ты и сам?.. – Конан, напрочь сбитый с толку, скомкал фразу.
– Верно. Я полагал, ты догадаешься раньше. Так вот, отныне я самый могущественный и теперь уже единственный маг на этом острове.
– А что же все эти несчастные, которых ежедневно вешали и жгли на кострах? Чем провинились они?
– Как это – чем провинились? Они занимались колдовством. Кто в большей, кто в меньшей степени. Готов признать, иные пострадали безвинно. Но я не мог допустить, чтобы хоть один чародей ускользнул от моего палача. – Барон хитро улыбнулся. – Конан, их гибель не напрасна, она послужила уроком тысячам соотечественников. И теперь в моем баронстве железная дисциплина. С колдунами здесь покончено раз и навсегда, я – единственное исключение. Может быть, я не силен в стратегии, но, пока моя власть подкреплена магией, я непобедим! Не правда ли, мы с тобой уже успели в этом убедиться, когда твои приятели хотели ограбить остров Эгьер? Да. Если бы не магия, город лежал бы в развалинах, и ты, Конан, сейчас бы пировал и делил в ванами добычу. А вместо этого ты, мой недавний враг, оказал мне неоценимую услугу. И мое предложение остается в силе. Я буду рад принять тебя на службу. К тому же не так давно при дворе появились хорошие вакансии, – добавил он с улыбкой.
Конан размышлял, все больше мрачнея. Никогда еще у него не было так скверно на душе.
– Месьор, – холодно ответил он наконец, – я слишком молод для первого сановника, но слишком стар для шута. И если и впрямь воля барона – вознаградить меня, то мое единственное желание – навсегда покинуть этот остров. Это будет мне лучшей наградой. Я постараюсь как можно быстрее забыть обо всем, что здесь случилось, но прежде, если угодно, сдержу обещание. Побываю у ванов, верну меч Хорга его родичам и предложу им мир.
Барон поморщился.
– Жаль, Конан, жаль. Не такого ответа я ожидал. Но будь по-твоему. Я многим обязан тебе. И пусть меня считают излишне жестоким, никто не посмеет сказать, что за верную службу я плачу черной неблагодарностью. Бери меч Хорга и ступай к причалам. Найди любого капитана и передай, что я велел отвезти тебя, куда пожелаешь. – Он дружески приобнял Конана за плечи, затем подошел к двери и настежь распахнул створки.
– Дорогу Конану! Дорогу величайшему воину Эгьера!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
– Не трудись. – Барон превосходно владел собой и говорил без тени былой печали. – Здоровье ей больше не понадобится. Завтра в полдень она сгорит, и этот город будет свободен от нечисти. О, боги, как я устал! – Он ссутулился на миг и прикрыл глаза ладонями, затем выпрямился и дружелюбно взглянул на Конана. – Даже к лучшему, что она нас не слышит. Я хочу с тобой поговорить.
– Но я же сам видел тебя мертвым, – растерянно произнес Конан.
– Ты видел пену изо рта и выпученные глаза. Пустяки, детский трюк. Не ты первый клюнул на эту удочку. – Барон улыбнулся краями рта. – Мне хотелось знать, как поведет себя баронесса после моей смерти. А выяснить это я мог только таким способом. Зато теперь я знаю все. Я давно подозревал, что она строит козни. А теперь уже не подозреваю, а знаю наверняка. Она была главой заговора. Если б не твое вмешательство, я был бы обречен. А после моей смерти остров вновь превратился бы в рассадник нечисти. Первый сановник и шут кое-что смыслили в магии, им не составило бы труда обучить баронессу…
– Но зачем им это? – перебил Конан. Его вежливость отступила под натиском любопытства.
– Власть, – твердо произнес барон. – Магия – это прежде всего инструмент власти. И в нашем мире он считается самым надежным.
– Не всегда. Меч еще кое-что значит – и я это доказал! Но какой власти мог добиваться проклятый шут?
Барон неопределенно пожал плечами.
– Этот паяц, – брезгливо сказал он, – не успел до конца овладеть всеми секретами мастерства, но подавал очень большие надежды. Даже слишком большие. Он метил на мое место.
– Шут на троне?! – воскликнул Конан. – Что за нелепость!
– Не скажи, не скажи. На мой взгляд, это встречается сплошь и рядом. Уж мне ли не знать об этом?
– Но кто же убил шута?
– Когда я разгадал подлые замыслы человека, которого считал умнейшим и проницательнейшим среди моих соратников, я не нашел причины щадить его жизнь. А заодно я решил выяснить, заслуживает ли доверия первый сановник. И с твоей помощью я утвердился в своих опасениях. Короче говоря, на золотое блюдо колдуна я положил волосы шута. Они давно хранились у меня – я лишь не знал, какое применение им подыскать.
– Но чья же прядь лежала там до этого?
– Моя, разумеется. Или ты думаешь, я могу не узнать собственные волосы? – Барон рассмеялся. – И я не безумец, чтобы оставлять их на столе чародея. Первый сановник хотел навести на меня смертельную порчу, но вместо этого погубил шута. И умер, даже не узнав об этом. Ты своей рукой покарал его, Конан. Если, конечно, ты еще помнишь о таком пустяке.
Конан задумался на несколько мгновений.
– Теперь мне все ясно. Кроме разве что одного… Если баронесса не знакома с магией, а первый сановник не колдовал в день сражения, то кто же навел на меня чары? Кому я обязан тем проклятым наваждением? Неужто тому же шуту?
Барон снова рассмеялся.
– Ну, что ты. Для такой сложной задачи у юнца было маловато опыта и силенок. Нет, Конан. Не баронесса, не первый сановник и не шут. Думаю, теперь ты и сам способен догадаться.
– Так ты и сам?.. – Конан, напрочь сбитый с толку, скомкал фразу.
– Верно. Я полагал, ты догадаешься раньше. Так вот, отныне я самый могущественный и теперь уже единственный маг на этом острове.
– А что же все эти несчастные, которых ежедневно вешали и жгли на кострах? Чем провинились они?
– Как это – чем провинились? Они занимались колдовством. Кто в большей, кто в меньшей степени. Готов признать, иные пострадали безвинно. Но я не мог допустить, чтобы хоть один чародей ускользнул от моего палача. – Барон хитро улыбнулся. – Конан, их гибель не напрасна, она послужила уроком тысячам соотечественников. И теперь в моем баронстве железная дисциплина. С колдунами здесь покончено раз и навсегда, я – единственное исключение. Может быть, я не силен в стратегии, но, пока моя власть подкреплена магией, я непобедим! Не правда ли, мы с тобой уже успели в этом убедиться, когда твои приятели хотели ограбить остров Эгьер? Да. Если бы не магия, город лежал бы в развалинах, и ты, Конан, сейчас бы пировал и делил в ванами добычу. А вместо этого ты, мой недавний враг, оказал мне неоценимую услугу. И мое предложение остается в силе. Я буду рад принять тебя на службу. К тому же не так давно при дворе появились хорошие вакансии, – добавил он с улыбкой.
Конан размышлял, все больше мрачнея. Никогда еще у него не было так скверно на душе.
– Месьор, – холодно ответил он наконец, – я слишком молод для первого сановника, но слишком стар для шута. И если и впрямь воля барона – вознаградить меня, то мое единственное желание – навсегда покинуть этот остров. Это будет мне лучшей наградой. Я постараюсь как можно быстрее забыть обо всем, что здесь случилось, но прежде, если угодно, сдержу обещание. Побываю у ванов, верну меч Хорга его родичам и предложу им мир.
Барон поморщился.
– Жаль, Конан, жаль. Не такого ответа я ожидал. Но будь по-твоему. Я многим обязан тебе. И пусть меня считают излишне жестоким, никто не посмеет сказать, что за верную службу я плачу черной неблагодарностью. Бери меч Хорга и ступай к причалам. Найди любого капитана и передай, что я велел отвезти тебя, куда пожелаешь. – Он дружески приобнял Конана за плечи, затем подошел к двери и настежь распахнул створки.
– Дорогу Конану! Дорогу величайшему воину Эгьера!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10