Губы его
скривились. Подобные изречения лейтенанта всегда бесили. - Замечательно!..
И как долго простоит это новое общество? На твоем новом фундаменте?
- Не знаю.
- Вот так все вы!.. Как обещать, - руки врастопыр, а как что
поконкретнее, так тут же и в кусты.
- Но это будет зависеть уже от нас! Вы сами сказали, что путь
человека - это только его путь. И они это тоже поняли. Поэтому и не стали
прибегать к нравоучениям... Я, пожалуй, единственное исключение в этой
программе. Скорее всего, они просто сделали мне одолжение. А сами
продолжали работать над тем, что задумали изначально. Разумеется,
навязываемый маршрут мы отторгнем, как чужеродный. Даже если он покажется
нам разумным. Но если подсказку тщательно закамуфлировать и постараться
сделать все для того, чтобы нужная мысль возникла у нас естественным
образом, то и случится то, на что они рассчитывают.
- А на что они рассчитывают? - Ларсен поднял голову.
- На дружбу. Самую обыкновенную дружбу.
- Слабого с сильным? - въедливо уточнил Ларсен. Нервным движением
потер колено, только теперь заметив на нем пятно мазута. - Что-то не не
сходятся у тебя концы с концами... Если уж называть теорию падения -
формулой бытия, то зачем вообще понадобилось вторжение? Кажется, все
необходимые ингредиенты имелись в избытке. Страдания, несправедливость,
нищета, что там у нас еще?.. - загибая пальцы, лейтенант вопросительно
взглянул на собеседника. - Словом, назови любую пакость, и тут же
убедишься, что она также занимала свое законное место в обойме
неблагополучий. Итак... Все наличествовало в превеликом количестве.
Спрашивается, какого рожна понадобилось затевать эту бойню? Ведь по той же
самой теории рано или поздно мы образумились бы сами.
- Да, но всему есть предел. Задумываться поздно - иногда уже не имеет
смысла. Когда злоба обгоняет медлительный разум, все заканчивается крахом.
А человек - слишком энергичное создание. Покончить с собой и окружающим он
успеет прежде, чем осмыслит пагубность содеянного.
Ларсен хлопнул себя по бедрам.
- Лихо! Ей богу, лихо! Ну, а они-то сейчас чем занимаются?! Разве не
тем же самым? Только с еще большим успехом. И кто, интересно знать, в
состоянии будет оценить плоды содеянного? Я говорю о том времени, когда
вся эта свистопляска прекратится и можно будет попивать чай из самовара с
малиновым вареньем? Неужели еще кто-то останется в живых?
- Могу вас уверить, - останется. У пришельцев целая программа в
отношении Земли, и нельзя ее истолковывать упрощенно.
- Где уж нам, сирым, - вставил Ларсен.
- Впрочем, вы можете наблюдать сами, - продолжал узник, - кое-чего
они уже добились. Война объединила людей. Ни о каком национализме сейчас
никто уже не помышляет. Это стало архаизмом, чудовищным бредом,
очевидность которого понятна каждому. Вынужденная мобилизация перед общим
врагом в короткое время сотворила то, что не под силу было политикам.
Разрушив границы, пришельцы одним махом нанесли сокрушительный удар по
межрасовым предрассудкам. Мы забыли о воровстве и грабежах. Все смешалось
- и это тоже входит в их планы. Мусульмане, как ни странно, научились
прекрасно уживаться с "неверными", черные, кажется, окончательно поладили
с белыми. Задумайтесь! Те, о ком вы упоминали, - Христос, Мухаммед и Будда
- все они пришли в этот мир с одним и тем же, но человечество умудрилось
поделить и их. Более того, не удовлетворившись тремя именами, оно стало
раскалываться на секты, братства и общины самых разных мастей. Монополия
на истину - вот главная претензия людей, и потому эту самую истину им
крайне сложно постичь. Они не терпят соседствующих фактов. Так уж
сложилось, что сила и вера - наши определяющие начала, все иное мы
приемлем с великим трудом...
- Замолчи! - Ларсен прервал его взмахом руки. Поднявшись, молча
заходил из угла в угол.
Где-то на чердаке коротко стрекотнуло какое-то насекомое и тут же
испуганно притихло. Ларсен задержался возле бочки с водой и, черпая
ладонью, жадно принялся пить. В висках и затылке застучали маленькие
молоточки, но где-то в груди опустило, болезненное напряжение пошло на
убыль.
- Ладно, черт с тобой! Пусть! - он снова присел на табурет. - Нет
границ - и не надо. Нации перемешались, рознь прекратилась, - тоже ладно.
Справа немцы, слева венгры с французами, а дальше?.. Что толку от такого
компота, если до будущего твоего все равно никто не доживет? Они ведь
четверть населения смолотили! Что четверть - больше! Или по-твоему это
пустяки?
- Нет, но это и не потери. Потерь вообще нет и не будет с чьей бы то
ни было стороны. Я уже сказал, позднее все исчезнувшие вернутся. Вы сами
упомянули тот факт, что оружие пришельцев не разрушает и не калечит. Это
действительно так. Я думаю, оно перемещает людей в иное измерение, в иное
время. Это необходимость... Вы, должно быть, заметили: пришельцы никогда
не уничтожают всех. В любом гарнизоне, в любой самой малочисленной
компании всегда остается горстка выживших и испытавших. Это будущие
носители истории. Ужасной человеческой истории, к сожалению, необходимой в
качестве наглядного примера для грядущих поколений.
- А остальные? Те, что не угадали в счастливый список? С чего ты
взял, что они вернутся? Или тоже наслушался сказок про деревеньки мозырей?
- А вы думаете, это неправда?
Ларсен нахмурился.
- Неважно, что я там думаю. Важнее то, что есть на самом деле.
- А НА САМОМ ДЕЛЕ - ВСЕ ОНИ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ВЕРНУТСЯ...
Как-то он это по-особенному сказал, каким-то чудным голосом. По
спине Ларсена побежали мурашки, и волосы на затылке шевельнулись.
Почему-то он сразу поверил, что так оно и будет. Действительно вернутся.
А, вернувшись, заселят опустевшие села и города, утешив тех, кто ждал, и
изумив всех остальных...
- ...Я не знаю, где они сейчас, - продолжал пленник, - но
предполагаю, что это своеобразное чистилище, и вполне возможно, что с их
возвращением появится новая религия, отличная от прежних, обогащенная
опытом пережитого. Во всяком случае многое изменится и не в худшую
сторону. Потому что эта война не во спасение человечества, а во спасение
Земли, где человечество - суть песчинка.
Стряхивая наваждение, Ларсен тряхнул головой.
- Тебя послушать - другое запоешь. Скорее уж, не песчинка, - булыжник
какой-то.
Узник оставил сказанное без внимания. Хриплым, невнятным голосом он
продолжал бормотать, словно торопился завершить начатую мысль. Глаза его
лихорадочно поблескивали, и Ларсену пришло на ум, что действие репротала
кончается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
скривились. Подобные изречения лейтенанта всегда бесили. - Замечательно!..
И как долго простоит это новое общество? На твоем новом фундаменте?
- Не знаю.
- Вот так все вы!.. Как обещать, - руки врастопыр, а как что
поконкретнее, так тут же и в кусты.
- Но это будет зависеть уже от нас! Вы сами сказали, что путь
человека - это только его путь. И они это тоже поняли. Поэтому и не стали
прибегать к нравоучениям... Я, пожалуй, единственное исключение в этой
программе. Скорее всего, они просто сделали мне одолжение. А сами
продолжали работать над тем, что задумали изначально. Разумеется,
навязываемый маршрут мы отторгнем, как чужеродный. Даже если он покажется
нам разумным. Но если подсказку тщательно закамуфлировать и постараться
сделать все для того, чтобы нужная мысль возникла у нас естественным
образом, то и случится то, на что они рассчитывают.
- А на что они рассчитывают? - Ларсен поднял голову.
- На дружбу. Самую обыкновенную дружбу.
- Слабого с сильным? - въедливо уточнил Ларсен. Нервным движением
потер колено, только теперь заметив на нем пятно мазута. - Что-то не не
сходятся у тебя концы с концами... Если уж называть теорию падения -
формулой бытия, то зачем вообще понадобилось вторжение? Кажется, все
необходимые ингредиенты имелись в избытке. Страдания, несправедливость,
нищета, что там у нас еще?.. - загибая пальцы, лейтенант вопросительно
взглянул на собеседника. - Словом, назови любую пакость, и тут же
убедишься, что она также занимала свое законное место в обойме
неблагополучий. Итак... Все наличествовало в превеликом количестве.
Спрашивается, какого рожна понадобилось затевать эту бойню? Ведь по той же
самой теории рано или поздно мы образумились бы сами.
- Да, но всему есть предел. Задумываться поздно - иногда уже не имеет
смысла. Когда злоба обгоняет медлительный разум, все заканчивается крахом.
А человек - слишком энергичное создание. Покончить с собой и окружающим он
успеет прежде, чем осмыслит пагубность содеянного.
Ларсен хлопнул себя по бедрам.
- Лихо! Ей богу, лихо! Ну, а они-то сейчас чем занимаются?! Разве не
тем же самым? Только с еще большим успехом. И кто, интересно знать, в
состоянии будет оценить плоды содеянного? Я говорю о том времени, когда
вся эта свистопляска прекратится и можно будет попивать чай из самовара с
малиновым вареньем? Неужели еще кто-то останется в живых?
- Могу вас уверить, - останется. У пришельцев целая программа в
отношении Земли, и нельзя ее истолковывать упрощенно.
- Где уж нам, сирым, - вставил Ларсен.
- Впрочем, вы можете наблюдать сами, - продолжал узник, - кое-чего
они уже добились. Война объединила людей. Ни о каком национализме сейчас
никто уже не помышляет. Это стало архаизмом, чудовищным бредом,
очевидность которого понятна каждому. Вынужденная мобилизация перед общим
врагом в короткое время сотворила то, что не под силу было политикам.
Разрушив границы, пришельцы одним махом нанесли сокрушительный удар по
межрасовым предрассудкам. Мы забыли о воровстве и грабежах. Все смешалось
- и это тоже входит в их планы. Мусульмане, как ни странно, научились
прекрасно уживаться с "неверными", черные, кажется, окончательно поладили
с белыми. Задумайтесь! Те, о ком вы упоминали, - Христос, Мухаммед и Будда
- все они пришли в этот мир с одним и тем же, но человечество умудрилось
поделить и их. Более того, не удовлетворившись тремя именами, оно стало
раскалываться на секты, братства и общины самых разных мастей. Монополия
на истину - вот главная претензия людей, и потому эту самую истину им
крайне сложно постичь. Они не терпят соседствующих фактов. Так уж
сложилось, что сила и вера - наши определяющие начала, все иное мы
приемлем с великим трудом...
- Замолчи! - Ларсен прервал его взмахом руки. Поднявшись, молча
заходил из угла в угол.
Где-то на чердаке коротко стрекотнуло какое-то насекомое и тут же
испуганно притихло. Ларсен задержался возле бочки с водой и, черпая
ладонью, жадно принялся пить. В висках и затылке застучали маленькие
молоточки, но где-то в груди опустило, болезненное напряжение пошло на
убыль.
- Ладно, черт с тобой! Пусть! - он снова присел на табурет. - Нет
границ - и не надо. Нации перемешались, рознь прекратилась, - тоже ладно.
Справа немцы, слева венгры с французами, а дальше?.. Что толку от такого
компота, если до будущего твоего все равно никто не доживет? Они ведь
четверть населения смолотили! Что четверть - больше! Или по-твоему это
пустяки?
- Нет, но это и не потери. Потерь вообще нет и не будет с чьей бы то
ни было стороны. Я уже сказал, позднее все исчезнувшие вернутся. Вы сами
упомянули тот факт, что оружие пришельцев не разрушает и не калечит. Это
действительно так. Я думаю, оно перемещает людей в иное измерение, в иное
время. Это необходимость... Вы, должно быть, заметили: пришельцы никогда
не уничтожают всех. В любом гарнизоне, в любой самой малочисленной
компании всегда остается горстка выживших и испытавших. Это будущие
носители истории. Ужасной человеческой истории, к сожалению, необходимой в
качестве наглядного примера для грядущих поколений.
- А остальные? Те, что не угадали в счастливый список? С чего ты
взял, что они вернутся? Или тоже наслушался сказок про деревеньки мозырей?
- А вы думаете, это неправда?
Ларсен нахмурился.
- Неважно, что я там думаю. Важнее то, что есть на самом деле.
- А НА САМОМ ДЕЛЕ - ВСЕ ОНИ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ВЕРНУТСЯ...
Как-то он это по-особенному сказал, каким-то чудным голосом. По
спине Ларсена побежали мурашки, и волосы на затылке шевельнулись.
Почему-то он сразу поверил, что так оно и будет. Действительно вернутся.
А, вернувшись, заселят опустевшие села и города, утешив тех, кто ждал, и
изумив всех остальных...
- ...Я не знаю, где они сейчас, - продолжал пленник, - но
предполагаю, что это своеобразное чистилище, и вполне возможно, что с их
возвращением появится новая религия, отличная от прежних, обогащенная
опытом пережитого. Во всяком случае многое изменится и не в худшую
сторону. Потому что эта война не во спасение человечества, а во спасение
Земли, где человечество - суть песчинка.
Стряхивая наваждение, Ларсен тряхнул головой.
- Тебя послушать - другое запоешь. Скорее уж, не песчинка, - булыжник
какой-то.
Узник оставил сказанное без внимания. Хриплым, невнятным голосом он
продолжал бормотать, словно торопился завершить начатую мысль. Глаза его
лихорадочно поблескивали, и Ларсену пришло на ум, что действие репротала
кончается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18