Министр образования пальцы перед репортерами гнул, объяснял, что надо равняться на Запад. Там, дескать, гамбургеры - и у нас будут. Только для этого учиться надо с восьми лет и не перегружать бедных детей знаниями.
- Это что же получается? Восемь плюс двенадцать да еще пять… - Наморщив лоб, Андрей посчитал. - Ерунда какая-то! Двадцатипятилетние оболтусы будут сидеть за партами?
- Вот и я про то же. Раньше такое словечко было - «вредительство». Вот это самое вредительство нынешнее Министерство образования и творит. Спрашивается, чего нам равняться на Америку? У них, считай, две трети ученых из бывшего соцлагеря, а назад, значит, гамбургеры! Денег много - это да, а больше ничего хорошего и нет. И законы такие же скользкие, и правители не меньше нашего завирают. Я вам больше скажу: вся их хваленая армия только на современной технологии и держится.
- Ишь ты, знаток какой… - Стас усмехнулся.
- А что! Наши морпехи в горах мерзнут, на одной спиртовой таблетке впятером греются, да еще со снайперами в гляделки играют. Какой янки подобное выдержит? - вступил в разговор Андрей.
- Да уж, второй Вьетнам им не по зубам, - подхватил Семен.
- Какой там Вьетнам! У них астронавты на наших орбитальных станциях в голос подвывают. Того нет, этого! И мороженое не сладкое, и душ не горячий.
- Ты бы не завирал, Андрей, - попросил Зимин. - Мороженое-то тут при чем?
- Это как сказать. Иногда, знаешь ли, войны проигрывались именно из-за таких пустяков.
- Ну уж мороженого у Штатов хватит, можешь не переживать.
- Тут, Стасик, в другом дело. - Андрей сокрушенно вздохнул, и его физиономия приобрела печальное выражение. - Я ведь, знаешь ли, всегда считал себя патриотом, никогда про родину плохого не думал. А сейчас с ужасом чувствую - не принимаю!
- Чего это ты не принимаешь?
- А всего! Города нашего грязного, праздников пьяных, депутатов, раскатывающих на «мерседесах». Нормальные вроде люди, а как живем! Яблони с сиренью рубим, тополя чахлые сажаем. Специально, наверное, чтобы с пухом каждый год бороться. - Андрей подлил себе чайку, покрутил головой, точно выискивая за окном еще какие-нибудь негативы. - Тут знакомый из Татарстана приезжал, рассказывал про чистые скверики, про ухоженные подъезды. А у нас? Как очередная весна, так горы помоев на улицах, в песочницах - собачий помет, в подъездах - шприцы использованные, во дворах - свалки. Иной раз встанешь поутру, услышишь по радио какую-нибудь хренотень, и до того тошно становится! Вспомни, как наш Мозырев на цырлах бегал, каждый западный пук ловил. В результате легли под МВФ, Югославию проморгали, Наджибулу продали. О Чечне я уже не говорю… Знаешь, я даже к братве стал лучше относиться. Правда, правда! Они хоть за лозунги популистские не прячутся - честно себе воруют и грабят.
- Ну ты даешь! - Стас присвистнул.
- Это не я даю, они дают. Мне сосед как-то пожаловался, что милиции боится больше, чем бандитов. Против последних у него песок в карманах и фомка в сумке, а с милицией такие номера не проходят. То есть там война в открытую, без дураков, а тут ни то ни се.
- Да-а, брат, лимонник тебе положительно пошел не на пользу. Ты, часом, не перегрелся? - Зимин потрогал у Андрея лоб.
- А чего это я должен перегреться?
- Откуда же мне знать? То Америку ругаешь, то сербов, то нашу родную милицию. Никакой логики.
- Может, с логикой действительно малость того, только у меня как у государства. Если у него путаница в мозгах, то и у меня то же самое.
- Вот это, пожалуй, логично. - Зимин улыбнулся.
- Еще бы! - воодушевился Андрей. - Говорим одно, делаем другое. Сколько про тот же СПИД треплемся, а зайди в любую аптеку - и поймешь: все делается, чтобы перезаражать всю страну. Отечественные презервативы - барахло, а импортные не меньше трояка тянут.
- А что? Дешевле, чем проезд на метро.
- Может, и дешевле, только если я, к примеру, школяр, порнухи насмотревшийся, и если в кармане у меня ни шиша, зачем же я буду платить трояк за один-единственный трах? Я лучше рискну - и как пить дать подцеплю какую-нибудь заразу.
- Ну, положим, заразу мы в любой момент можем подцепить. Хоть на том же благословенном Западе.
- Ну да?
- Только у тех же американцев после иракской операции порядка пятнадцати тысяч загремело по госпиталям. Надышались и сникли. Несмотря на противогазы с респираторами.
Вволю перемазав весь мир дегтем, спорщики на некоторое время примолкли. Покосившись на стоящий неподалеку будильник, Семен пробормотал:
- Лишь бы только доллар держался, а то чудится мне, подомнет его евро. А уж тогда начнется…
- Что начнется-то? - Андрей, не удержавшись, хмыкнул.
- Да что угодно, - грустно пробормотал Семен. - Хоть даже война какая-нибудь новая. Либо опять в Македонии, либо на Ближнем Востоке.
- Ты, Сема, оптимист!
- Я реалист. - Семен захрустел сушкой. - А еще я, ребятки, думаю, что никто уже сюда не придет.
- Выгнать хочешь? Не выйдет. - Андрей покачал головой. - Нам, конечно, тоже домой хочется, но, увы, эту ночку, видно, придется покемарить здесь. Для твоего же блага.
- Так ведь я не против. - Семен вздохнул. - Кровати есть, сидите, если есть такая охота.
* * *
Тихо играло радио, и в такт незримому ударнику Дмитрий постукивал пальцами по рулю. Проносящийся мимо город был тускл и несвеж, но это был его родной город, который имел право на теплые чувства, привязанность и любовь. В былые времена здесь было намного чище, но зато в те годы екатеринбуржцы не знали, что такое баночное пиво, и - о, ужас! - понятия не имели о музыке Цоя и «Нау». Само собой, не имели они и сладкой возможности транжирить денежки в казино «Эльдорадо», катать шары в кегельбанах «Луны-2000» и продуваться в пух и прах в бильярдных «Карамболя». Ну а без этого и прогресс не прогресс, и жизнь не жизнь. Воистину вне индустрии развлечений для современного человека просто не существует цивилизации, и лозунг «Хлеба и зрелищ!», видимо, не потеряет своей актуальности и через двести, и через тысячу лет.
Мгла накрыла Екатеринбург темной шерстяной варежкой. Редкие фонари праздничного настроения не создавали, и улицы города освещались преимущественно светом из окон. Валяясь на диванах, мужчины посасывали пиво и глазели в телевизоры, женщины с энтузиазмом прижимали телефонные трубки к смозоленным ушам, с восторгом обмениваясь сплетнями о событиях последних суток, подростки с не меньшим энтузиазмом тискались и целовались в подъездах.
Покончив с трудовыми буднями, город отдыхал, как умел, но этих житейских радостей были лишены те, кто сейчас по долгу службы прочесывал квартал за кварталом в поисках следов террористов. Среди этих людей была и команда Лосева. Их напряженная работа продолжалась, и неутомимые спецназовцы тщательно обыскивали дома, подворотни, подъезды - словом, те места, которые подходили для совершения теракта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
- Это что же получается? Восемь плюс двенадцать да еще пять… - Наморщив лоб, Андрей посчитал. - Ерунда какая-то! Двадцатипятилетние оболтусы будут сидеть за партами?
- Вот и я про то же. Раньше такое словечко было - «вредительство». Вот это самое вредительство нынешнее Министерство образования и творит. Спрашивается, чего нам равняться на Америку? У них, считай, две трети ученых из бывшего соцлагеря, а назад, значит, гамбургеры! Денег много - это да, а больше ничего хорошего и нет. И законы такие же скользкие, и правители не меньше нашего завирают. Я вам больше скажу: вся их хваленая армия только на современной технологии и держится.
- Ишь ты, знаток какой… - Стас усмехнулся.
- А что! Наши морпехи в горах мерзнут, на одной спиртовой таблетке впятером греются, да еще со снайперами в гляделки играют. Какой янки подобное выдержит? - вступил в разговор Андрей.
- Да уж, второй Вьетнам им не по зубам, - подхватил Семен.
- Какой там Вьетнам! У них астронавты на наших орбитальных станциях в голос подвывают. Того нет, этого! И мороженое не сладкое, и душ не горячий.
- Ты бы не завирал, Андрей, - попросил Зимин. - Мороженое-то тут при чем?
- Это как сказать. Иногда, знаешь ли, войны проигрывались именно из-за таких пустяков.
- Ну уж мороженого у Штатов хватит, можешь не переживать.
- Тут, Стасик, в другом дело. - Андрей сокрушенно вздохнул, и его физиономия приобрела печальное выражение. - Я ведь, знаешь ли, всегда считал себя патриотом, никогда про родину плохого не думал. А сейчас с ужасом чувствую - не принимаю!
- Чего это ты не принимаешь?
- А всего! Города нашего грязного, праздников пьяных, депутатов, раскатывающих на «мерседесах». Нормальные вроде люди, а как живем! Яблони с сиренью рубим, тополя чахлые сажаем. Специально, наверное, чтобы с пухом каждый год бороться. - Андрей подлил себе чайку, покрутил головой, точно выискивая за окном еще какие-нибудь негативы. - Тут знакомый из Татарстана приезжал, рассказывал про чистые скверики, про ухоженные подъезды. А у нас? Как очередная весна, так горы помоев на улицах, в песочницах - собачий помет, в подъездах - шприцы использованные, во дворах - свалки. Иной раз встанешь поутру, услышишь по радио какую-нибудь хренотень, и до того тошно становится! Вспомни, как наш Мозырев на цырлах бегал, каждый западный пук ловил. В результате легли под МВФ, Югославию проморгали, Наджибулу продали. О Чечне я уже не говорю… Знаешь, я даже к братве стал лучше относиться. Правда, правда! Они хоть за лозунги популистские не прячутся - честно себе воруют и грабят.
- Ну ты даешь! - Стас присвистнул.
- Это не я даю, они дают. Мне сосед как-то пожаловался, что милиции боится больше, чем бандитов. Против последних у него песок в карманах и фомка в сумке, а с милицией такие номера не проходят. То есть там война в открытую, без дураков, а тут ни то ни се.
- Да-а, брат, лимонник тебе положительно пошел не на пользу. Ты, часом, не перегрелся? - Зимин потрогал у Андрея лоб.
- А чего это я должен перегреться?
- Откуда же мне знать? То Америку ругаешь, то сербов, то нашу родную милицию. Никакой логики.
- Может, с логикой действительно малость того, только у меня как у государства. Если у него путаница в мозгах, то и у меня то же самое.
- Вот это, пожалуй, логично. - Зимин улыбнулся.
- Еще бы! - воодушевился Андрей. - Говорим одно, делаем другое. Сколько про тот же СПИД треплемся, а зайди в любую аптеку - и поймешь: все делается, чтобы перезаражать всю страну. Отечественные презервативы - барахло, а импортные не меньше трояка тянут.
- А что? Дешевле, чем проезд на метро.
- Может, и дешевле, только если я, к примеру, школяр, порнухи насмотревшийся, и если в кармане у меня ни шиша, зачем же я буду платить трояк за один-единственный трах? Я лучше рискну - и как пить дать подцеплю какую-нибудь заразу.
- Ну, положим, заразу мы в любой момент можем подцепить. Хоть на том же благословенном Западе.
- Ну да?
- Только у тех же американцев после иракской операции порядка пятнадцати тысяч загремело по госпиталям. Надышались и сникли. Несмотря на противогазы с респираторами.
Вволю перемазав весь мир дегтем, спорщики на некоторое время примолкли. Покосившись на стоящий неподалеку будильник, Семен пробормотал:
- Лишь бы только доллар держался, а то чудится мне, подомнет его евро. А уж тогда начнется…
- Что начнется-то? - Андрей, не удержавшись, хмыкнул.
- Да что угодно, - грустно пробормотал Семен. - Хоть даже война какая-нибудь новая. Либо опять в Македонии, либо на Ближнем Востоке.
- Ты, Сема, оптимист!
- Я реалист. - Семен захрустел сушкой. - А еще я, ребятки, думаю, что никто уже сюда не придет.
- Выгнать хочешь? Не выйдет. - Андрей покачал головой. - Нам, конечно, тоже домой хочется, но, увы, эту ночку, видно, придется покемарить здесь. Для твоего же блага.
- Так ведь я не против. - Семен вздохнул. - Кровати есть, сидите, если есть такая охота.
* * *
Тихо играло радио, и в такт незримому ударнику Дмитрий постукивал пальцами по рулю. Проносящийся мимо город был тускл и несвеж, но это был его родной город, который имел право на теплые чувства, привязанность и любовь. В былые времена здесь было намного чище, но зато в те годы екатеринбуржцы не знали, что такое баночное пиво, и - о, ужас! - понятия не имели о музыке Цоя и «Нау». Само собой, не имели они и сладкой возможности транжирить денежки в казино «Эльдорадо», катать шары в кегельбанах «Луны-2000» и продуваться в пух и прах в бильярдных «Карамболя». Ну а без этого и прогресс не прогресс, и жизнь не жизнь. Воистину вне индустрии развлечений для современного человека просто не существует цивилизации, и лозунг «Хлеба и зрелищ!», видимо, не потеряет своей актуальности и через двести, и через тысячу лет.
Мгла накрыла Екатеринбург темной шерстяной варежкой. Редкие фонари праздничного настроения не создавали, и улицы города освещались преимущественно светом из окон. Валяясь на диванах, мужчины посасывали пиво и глазели в телевизоры, женщины с энтузиазмом прижимали телефонные трубки к смозоленным ушам, с восторгом обмениваясь сплетнями о событиях последних суток, подростки с не меньшим энтузиазмом тискались и целовались в подъездах.
Покончив с трудовыми буднями, город отдыхал, как умел, но этих житейских радостей были лишены те, кто сейчас по долгу службы прочесывал квартал за кварталом в поисках следов террористов. Среди этих людей была и команда Лосева. Их напряженная работа продолжалась, и неутомимые спецназовцы тщательно обыскивали дома, подворотни, подъезды - словом, те места, которые подходили для совершения теракта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84