Я тебя слушаю и на тебя гляжу. Давай!»
Нет, как бы он, асессор, поступил, приди к нему такой Ван Ваттап и попроси организовать опыты по всем законам гуманной этики? Ему нужны люди, он хочет их разбирать и собирать и на первых порах гарантий дать не может. Искать ему добровольцев? Из кого? Сегодня ему нужен доктор наук, завтра ему Паганини подавай в расцвете таланта. Или Ньютона с Эйнштейном, как будто их хоть пруд пруди, Эйнштейнов и Ньютонов! Без этого, видите ли, наука не продвинется вперед, а заставлять науку ждать не положено по тысячелетним уставам. Она и не таких плечиком подвигала – ретроградов. Это он-то, асессор, ретроград?!
Уговорить Ван Ваттапа по-хорошему заняться кролиководством? Через год три других Ван Ваттапа появятся в разных местах.
Проклясть Ван Ваттапа и изгнать? Ну так Ван Ваттап к другим толкнется, уже толкнулся, а те не прокляли. Таких гениев сериями наштампуют – небо с овчинку покажется!
Убить? Пусть и не самого Ван Ваттапа, а мысль его. Сфокусировать у него в голове какой-нибудь лазер, мазер и аккуратненько, в белом халате, пресечь мыслишку? Так ведь тут без Ван Ваттапов не обойтись: только они знают, где мыслишка-то эта гнездится. Мерзкая дорожка!
Возбудить вокруг Ван Ваттапа общественное негодование? А не боятся Ван Ваттапы общественных негодований. Они беззаветные, вот даже аскеты среди них есть, бессребреники. Им только истину подавай в последней инстанции. Платон им друг, но истина дороже, и выпотрошат они друга Платона на лабораторном столе за милую душу!
Поменять весь уклад нашей жизни, чтобы никогда и нигде не возникали Ван Ваттапы? Эк, асессор, куда хватил! А хватит ли у тебя на это силенок? А соберешь ли ты под свои знамена всю Ниагару и когда это будет? Как тем временем быть вот с этим, конкретным Ван Ваттапом? И на что будет похожа эта твоя стерильная, ламинарная Ниагара?
Выводы есть? Есть выводы. Слаб ты, асессор. Не годишься ты в основополагатели, путепрокладчики. И все, что ты можешь сделать, – это как можно быстрей выбраться отсюда, донести весть о Ван Ваттапе до людей, поклониться им и попросить, чтобы все они думали. Вдруг найдется среди них такой, что придумает. Другой надежды у тебя, асессор, нет.
Ну что ж. Документы оформлены как положено. Чего мы еще не сделали? Сейчас подумаем. Успокаиваемся, сосредоточиваемся, отбрасываем все лишнее… Спокойно. Все спокойно. Джамилин бешеный бульон брюшко нам согрел, оно теперь нам думать не мешает. Закрываем глаза. Так. Та-ак…
И словно молнией высветило асессору мучительно яркое видение: прихожая, шкаф платяной, кнопки за стеклом. Ломик, подайте ломик! Даже нога дернулась – в прихожую идти. Да что за нечисть навязалась!
Асессор потер виски, потер глаза, взглянул на часы… и вдруг зазвенел как струна от догадки.
Он нарочито старательно перебрал и сложил странички протоколов, вложил их в пластиковый конверт и пристегнул его к подтяжкам к груди. Для этого пришлось снять шерифов пояс с револьвером. Без пояса было так легко, что застегивать его асессор не стал. Осмотрел кабинет, все ли в должном порядке: щит распахнут, побитый, огнетушители перед ним валяются, ящик с инструментом, стреляные гильзы кучкой на столе лежат. Достал из-за шкафа лом, припрятанный от тощего, прихватил с собой пояс и вышел вон.
Джамилю он нашел на кухне. Она колдовала у плиты над стерилизатором, в котором клокотала следующая порция питательного варева. Дверь за ее спиной в комнату Нарга была приоткрыта.
– Джамиля, где Ван Ваттап? Где О'Ши с шерифом?
– Ван Ваттап в «двадцатке». А эти внизу. Шкафы смотрят.
– А Луща?
– Спит, – коротко ответила Джамиля.
– Скажите, вам тут за последние сутки ничего не мерещилось? – Джамиля обернулась и молча уставилась на асессора. – Что смотрите? Вопрос как вопрос.
– Не-ет, – протянула Джамиля.
– Ясно. Я иду к Ван Ваттапу, а потом мы вместе спускаемся к шкафам. Приходите туда же. Дело есть.
Ван Ваттап сидел в дежурке над ворохом диаграммных лент.
– Как дела? – спросил асессор.
– Режим без изменений.
– Удалось что-нибудь со схемами?
– Шериф обнаружил резервный термоагрегат, но нет документации, а подключать машину без инструкции и проверки очень опасно. У него возникла другая мысль. Мы связаны с внешним миром через вычислительные машины. Арендуем блоки памяти. Чтобы записать приличную копию памяти одного человека, нужно около двадцати миллиардов ячеек памяти. У нас свое хранилище на десять миллиардов, а еще десять мы подключаем извне через проводную сеть. Шериф хочет использовать сеть для связи с внешним миром.
– И велики ли шансы?
– Не знаю. Я, к сожалению, не могу сказать, к каким машинам и когда мы подключены. Да и никто не может. Это производится автоматическим диспетчером треста «Архимэтикс». Машины треста разбросаны по всему миру.
– Значит, трест «Архимэтикс» в курсе ваших работ?
– Тресту известно, что нам требуется десять гигабит памяти длительного хранения. Если мы вовремя вносим арендную плату, все остальное его не касается.
– Послушайте, доктор, я вас вот о чем хочу спросить: вам тут за последние сутки ничего не мерещилось?
– Что вы имеете в виду?
Асессор внутренне съежился и сказал, как в воду прыгнул:
– Мне постоянно чудится, что я ищу и нахожу резервный щит управления затворами.
– Вот как?
– Да. У меня чувство, что кто-то мне это навязывает, что кто-то хочет заставить меня идти искать этот щит. У вас такого не было?
– Нет. Я не отличаюсь чувствительностью к подобным вещам. Любопытно. И что же вы намерены предпринять?
– Хочу послушаться.
– Очень любопытно. И что же, это постоянное навязчивое стремление?
– Нет. Это бывает периодами. Примерно раз в два часа, минут по пять, по десять. Словно сеансами.
– По роду вашей деятельности вряд ли вы относитесь к тем, кому в таких случаях рекомендуют обратиться к психиатру. Если это исключить, то остается признать, что кто-то возится с проблемой нетрадиционного общения и добился некоторых успехов. Если это так, не скрою, хотел бы я заглянуть в вашу память, асессор. Такие сверхсенситивные объекты мне еще не попадались. Очень интересно было бы посмотреть, в какой мере это вопрос строения системы мемодромов. Строение системы – мой конек!
Пора немножко спустить доктора с неба на землю.
– Так что, выйдя наружу, вы поручите агентству охотиться за мной?
– Вряд ли. Судя по ретивости ваших допросов, меня ожидает иное времяпрепровождение. Да и без Нарга мне не справиться. Пока кто-нибудь сумеет его заменить, пройдет лет пять, не меньше. За это время я либо дисквалифицируюсь, либо закончу свои дни. Скорее второе. Мне давно за пятьдесят, а такая нагрузка, как у меня, даром не проходит. Да и здешние меценаты предпочли бы этот вариант, – невозмутимо ответил Ван Ваттап.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Нет, как бы он, асессор, поступил, приди к нему такой Ван Ваттап и попроси организовать опыты по всем законам гуманной этики? Ему нужны люди, он хочет их разбирать и собирать и на первых порах гарантий дать не может. Искать ему добровольцев? Из кого? Сегодня ему нужен доктор наук, завтра ему Паганини подавай в расцвете таланта. Или Ньютона с Эйнштейном, как будто их хоть пруд пруди, Эйнштейнов и Ньютонов! Без этого, видите ли, наука не продвинется вперед, а заставлять науку ждать не положено по тысячелетним уставам. Она и не таких плечиком подвигала – ретроградов. Это он-то, асессор, ретроград?!
Уговорить Ван Ваттапа по-хорошему заняться кролиководством? Через год три других Ван Ваттапа появятся в разных местах.
Проклясть Ван Ваттапа и изгнать? Ну так Ван Ваттап к другим толкнется, уже толкнулся, а те не прокляли. Таких гениев сериями наштампуют – небо с овчинку покажется!
Убить? Пусть и не самого Ван Ваттапа, а мысль его. Сфокусировать у него в голове какой-нибудь лазер, мазер и аккуратненько, в белом халате, пресечь мыслишку? Так ведь тут без Ван Ваттапов не обойтись: только они знают, где мыслишка-то эта гнездится. Мерзкая дорожка!
Возбудить вокруг Ван Ваттапа общественное негодование? А не боятся Ван Ваттапы общественных негодований. Они беззаветные, вот даже аскеты среди них есть, бессребреники. Им только истину подавай в последней инстанции. Платон им друг, но истина дороже, и выпотрошат они друга Платона на лабораторном столе за милую душу!
Поменять весь уклад нашей жизни, чтобы никогда и нигде не возникали Ван Ваттапы? Эк, асессор, куда хватил! А хватит ли у тебя на это силенок? А соберешь ли ты под свои знамена всю Ниагару и когда это будет? Как тем временем быть вот с этим, конкретным Ван Ваттапом? И на что будет похожа эта твоя стерильная, ламинарная Ниагара?
Выводы есть? Есть выводы. Слаб ты, асессор. Не годишься ты в основополагатели, путепрокладчики. И все, что ты можешь сделать, – это как можно быстрей выбраться отсюда, донести весть о Ван Ваттапе до людей, поклониться им и попросить, чтобы все они думали. Вдруг найдется среди них такой, что придумает. Другой надежды у тебя, асессор, нет.
Ну что ж. Документы оформлены как положено. Чего мы еще не сделали? Сейчас подумаем. Успокаиваемся, сосредоточиваемся, отбрасываем все лишнее… Спокойно. Все спокойно. Джамилин бешеный бульон брюшко нам согрел, оно теперь нам думать не мешает. Закрываем глаза. Так. Та-ак…
И словно молнией высветило асессору мучительно яркое видение: прихожая, шкаф платяной, кнопки за стеклом. Ломик, подайте ломик! Даже нога дернулась – в прихожую идти. Да что за нечисть навязалась!
Асессор потер виски, потер глаза, взглянул на часы… и вдруг зазвенел как струна от догадки.
Он нарочито старательно перебрал и сложил странички протоколов, вложил их в пластиковый конверт и пристегнул его к подтяжкам к груди. Для этого пришлось снять шерифов пояс с револьвером. Без пояса было так легко, что застегивать его асессор не стал. Осмотрел кабинет, все ли в должном порядке: щит распахнут, побитый, огнетушители перед ним валяются, ящик с инструментом, стреляные гильзы кучкой на столе лежат. Достал из-за шкафа лом, припрятанный от тощего, прихватил с собой пояс и вышел вон.
Джамилю он нашел на кухне. Она колдовала у плиты над стерилизатором, в котором клокотала следующая порция питательного варева. Дверь за ее спиной в комнату Нарга была приоткрыта.
– Джамиля, где Ван Ваттап? Где О'Ши с шерифом?
– Ван Ваттап в «двадцатке». А эти внизу. Шкафы смотрят.
– А Луща?
– Спит, – коротко ответила Джамиля.
– Скажите, вам тут за последние сутки ничего не мерещилось? – Джамиля обернулась и молча уставилась на асессора. – Что смотрите? Вопрос как вопрос.
– Не-ет, – протянула Джамиля.
– Ясно. Я иду к Ван Ваттапу, а потом мы вместе спускаемся к шкафам. Приходите туда же. Дело есть.
Ван Ваттап сидел в дежурке над ворохом диаграммных лент.
– Как дела? – спросил асессор.
– Режим без изменений.
– Удалось что-нибудь со схемами?
– Шериф обнаружил резервный термоагрегат, но нет документации, а подключать машину без инструкции и проверки очень опасно. У него возникла другая мысль. Мы связаны с внешним миром через вычислительные машины. Арендуем блоки памяти. Чтобы записать приличную копию памяти одного человека, нужно около двадцати миллиардов ячеек памяти. У нас свое хранилище на десять миллиардов, а еще десять мы подключаем извне через проводную сеть. Шериф хочет использовать сеть для связи с внешним миром.
– И велики ли шансы?
– Не знаю. Я, к сожалению, не могу сказать, к каким машинам и когда мы подключены. Да и никто не может. Это производится автоматическим диспетчером треста «Архимэтикс». Машины треста разбросаны по всему миру.
– Значит, трест «Архимэтикс» в курсе ваших работ?
– Тресту известно, что нам требуется десять гигабит памяти длительного хранения. Если мы вовремя вносим арендную плату, все остальное его не касается.
– Послушайте, доктор, я вас вот о чем хочу спросить: вам тут за последние сутки ничего не мерещилось?
– Что вы имеете в виду?
Асессор внутренне съежился и сказал, как в воду прыгнул:
– Мне постоянно чудится, что я ищу и нахожу резервный щит управления затворами.
– Вот как?
– Да. У меня чувство, что кто-то мне это навязывает, что кто-то хочет заставить меня идти искать этот щит. У вас такого не было?
– Нет. Я не отличаюсь чувствительностью к подобным вещам. Любопытно. И что же вы намерены предпринять?
– Хочу послушаться.
– Очень любопытно. И что же, это постоянное навязчивое стремление?
– Нет. Это бывает периодами. Примерно раз в два часа, минут по пять, по десять. Словно сеансами.
– По роду вашей деятельности вряд ли вы относитесь к тем, кому в таких случаях рекомендуют обратиться к психиатру. Если это исключить, то остается признать, что кто-то возится с проблемой нетрадиционного общения и добился некоторых успехов. Если это так, не скрою, хотел бы я заглянуть в вашу память, асессор. Такие сверхсенситивные объекты мне еще не попадались. Очень интересно было бы посмотреть, в какой мере это вопрос строения системы мемодромов. Строение системы – мой конек!
Пора немножко спустить доктора с неба на землю.
– Так что, выйдя наружу, вы поручите агентству охотиться за мной?
– Вряд ли. Судя по ретивости ваших допросов, меня ожидает иное времяпрепровождение. Да и без Нарга мне не справиться. Пока кто-нибудь сумеет его заменить, пройдет лет пять, не меньше. За это время я либо дисквалифицируюсь, либо закончу свои дни. Скорее второе. Мне давно за пятьдесят, а такая нагрузка, как у меня, даром не проходит. Да и здешние меценаты предпочли бы этот вариант, – невозмутимо ответил Ван Ваттап.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25