- Чего, чего?
- Водку пить не разрешаю.
Борька сунул деньги в карман и двинулся на Щиблетова. Так примерно он зарабатывал себе срок. Причем его не интересовало, сколько перед ним человек: один или семеро. Щиблетова подхватил под руку Иван Чернов, из мужиков постарше, и повел из чайной. На крыльце Щиблетов вспомнил, что он тоже, черт возьми, мужчина: отнял руку…
- А в чем дело, вообще-то? Он что, чокнутый на одно ухо?
- Пошли, - сказал Иван, увлекая его к машине. - А то он так чокнет, что получится - на два уха. Садись в кабину и сиди. И не строй из себя. По сто пятьдесят все выпьют… Я тоже.
- Что, дома, что ли, не могли выпить?
- Дома не могли. Тебе хорошо - один живешь… Сиди, не рыпайся - лучше будет.
Почти всю дорогу потом Щиблетов молчал, смотрел вперед. В кузове Борька Куликов орал:
К нам в гавань заходили корабли;
Уютна и прекрасна наша гавань.
В таверне веселились моряки
И пили за здоровье атамана!
- Валенок сибирский, - зло и насмешливо прошептал Щиблетов. - В таверне!.. Хоть бы знал, что это такое.
А в кузове угрожающе нарастало:
И в воздухе блеснуло два ножа:
- Эх, братцы, он не наш, не с океана!
- Мы, Гари, посчитаемся с тобой! -
Раздался пьяный голос атамана.
- Посчитаешься, посчитаешься, - шептал Щиблетов.
Как приехали на место, поскидали барахло в избушку, затопили печь, Щиблетов объявил:
- Сейчас проведем коротенькое производственное собрание!
Щиблетова приготовились слушать, расселись на нарах - собрание есть собрание, дело такое. Щиблетов положил на стол тетрадь, авторучку (заранее приготовил), покашлял в кулак.
- Я попрошу шофера пока не уезжать - отвезешь протокол… Я думаю, что я его сам составлю. Возражений нет?
- Валяй.
Щиблетов еще покашлял в кулак.
- На повестке дня нашего собрания два вопроса. Буду по порядку. Первый вопрос: наша задача в связи с предстоящей работой по заготовке леса. Вы знаете, товарищи, что лес мы должны повалить, очистить от сучков… В общем, приготовить его к весеннему сплаву. Нам дается сроку - четыре недели, месяц. В связи с этим я предлагаю взять на себя соцобязательство и повалить необходимое количество леса за две с половиной недели…
- Вон как!
- Что эт тебе, бабу повалить?
- Как получится, так получится! Для чего раньше времени трепаться?
Щиблетов помахал рукой, успокаивая мужиков.
- Спокойно, спокойно. Поясню: хоть мы и небольшой коллектив и находимся на приличном расстоянии от основной базы, это все равно остается наш коллектив, со своей дисциплиной, со своей маленькой, но системой планирования. И нам никто не позволит ломать эту систему. Предлагаю голосовать.
Проголосовали. Приняли.
- Перехожу ко второму вопросу, - продолжал Щиблетов, воодушевленный правильным ходом собрания. - Вопрос о Куликове.
В избушке стало тихо.
Сам Куликов задремал было, пригревшись у печки, но тут встряхнулся, тоже уставился на Щиблетова.
- Формулирую: Куликов сразу же, с первых шагов неправильно повел себя в нашем коллективе. Я сам не святой, но существует предел всякому безобразию. Куликов об этом забыл. Мы ему напомним. Есть нормы поведения советских людей, и нам никто не позволит нарушать их, - Щиблетов набирал высоту: речь его текла свободно, он даже расстегнулся и снял «москвичку». - Представьте себе другое положение: мы дрейфуем на льдине. И среди нас завелся один… субъект, который мутит воду. Все горят желанием взять правильный курс, а этот субъект явно тормозит. И подбивает других. Ставлю вопрос честно и открыто: что делать с этим субъектом?
- В воду! - подсказал Славка Братусь.
- В воду! - подхватил Щиблетов. - Для того, чтобы всем спастись и взять правильный курс, необходимо вырвать из сердца всякую жалость и столкнуть ненужный элемент в воду.
Потом, вспоминая это собрание, мужики говорили, что они не успели «глазом моргнуть», «опомниться»… Врали, черти. То есть не то чтоб сознательно врали, вводили в заблуждение, а отдавали должное быстроте, с какой Борька Куликов оказался возле Щиблетова и с вопросом: «Это меня - в воду?» навесил ему пудовую оплеуху. Щиблетов успел крикнуть: «Дурак, это ораторский прием!» Но остановить Борькин кулак он не мог. Борьку остановили мужики, да и то когда навалились все.
Щиблетов уехал с шофером обратно в село и больше не приезжал. Приезжал директор совхоза, дал всем разгон, а Куликову сказал, чтобы он «сушил сухари» - дескать, будет суд. Но в субботу лесорубам привозили харчи и передали, что Щиблетов в суд не подал, а подал директору… протокол собрания, где в точности записана речь, за которую он пострадал.

1 2