Все правильно.
Федор Федорович начал вязать петлю, хотя мешал узел на галстуках. Но узел — не беда.
«Кажется, все», — подумал Федор Федорович.
Он опять взгромоздился на стол и привязал галстуки к крюку — тоже морским узлом.
Да, забыл, нужно написать предсмертное послание Дон Кихота скифским запорожцам и сказать им все, что он о них думает.
Для этого дела нужны карандаш и бумага, соображал Федор Федорович, но как их найти в этом потустороннем мире?
Пока Федор Федорович искал карандаш, на подоконнике трагически зазвонил испорченный вечный двигатель... Как он туда попал? Возможно, Федор Федорович поставил его туда? Может быть. Реальной представляется другая версия — будильник САМ очутился на подоконнике. Все простые вещи любили Федора Федоровича — и огнетушитель любил, и погибший в костре черно-белый телевизор любил, и выброшенное на свалку самораскладное кресло любило, а теперь вот испорченный вечный двигатель забрался на подоконник, вопил благим матом и мешал умирать Федору Федоровичу. (А карандаш попросту спрятался на софе под Аэлитиной подушкой и тянул время, чтобы Федор Федорович одумался.)
Федор Федорович не собирался бить будильник по голове. Он ожидал, когда тот охрипнет и замолчит. Но испорченный будильник завелся и не хотел останавливаться: вопил, и вопил, и вопил... Нельзя же, в самом деле, вешаться под этот вечный звон в ушах...
Федор Федорович подошел к окну и, как собаку, погладил испорченный будильник по голове. Тот захлебнулся, закашлялся...
«Дождь вроде затих...» — глянул в окно Федор Федорович. И еще он увидел в окне: на новую асфальтовую площадку, которая потихоньку опять превращалась в мусорник, въезжал огромный грязный автомобиль.
«Мерседес-бенц», — подумал Федор Федорович, успокаивая будильник.
Из грязного «Мерседес-бенца» выбрался невысокий, толстоватый, буржуазного вида пожилой человек с тяжелой тростью. Его встречала целая свита из районного начальства. Мама раскрыла над этим буржуем черный зонт. Людмила Петровна переводила, начальство внимало, а к подъезду Федора Федоровича мчалась по лужам толстопятая Варвара Степановна с телеграммой из Министерства иностранных дел.
— Мистер Герберт Уэллс спрашивает... — переводила Людмила Петровна, — ...какого черта вы тут делаете во мгле семьдесят пять лет?
— Переведите, что мы ему покажем сахарный завод, — отвечало начальство.
Варвара Степановна вбежала в квартиру и отчаянно закричала:
— Федор Федорович! К вам Герберт Уэллс приехали!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15