Все
еще внушительная грива волос, хоть они и поредели надо лбом по
сравнению с последней фотографией, что красуется на
суперобложках, и все те же очки -- стекла без оправы, золотые
дужки. Лицо его, лицо старого патриция, несмотря на болезнь, чуть
пополнело, черты отяжелели, появилось в них что-то от доброго
дядюшки--странно видеть это выражение у человека, который почти
шестьдесят лет кряду в критических статьях немилосердно бичевал
своих собратьев за невежество, за незнание самых основ родной
литературы, не говоря уже о литературе мировой.
-- Для меня большая честь и удовольствие видеть вас, сэр,-
сказал Уиберг, доставая записную книжку.
-- Жаль, что не могу отплатить такой же любезностью,-- отозвался
Дарлинг и указал гостю на глубокое кресло.-- Впрочем, я давно уже
вас поджидаю. В сущности, мысли мои занимает только один
последний вопрос, и я был бы весьма признателен вам за прямой и
честный ответ... разумеется, если вам позволено отвечать.
-- Ну конечно, сэр, к вашим услугам, В конце концов, я ведь тоже
пришел задавать вопросы. Спрашивайте.
-- Кто вы?--спросил писатель.--Только предвестник палача или
палач собственной персоной?
Уиберг смущенно, через силу усмехнулся.--Право, я вас не понимаю
сэр. Но он прекрасно понял. Непонятно было другое: откуда у
Дарлинга сведения, которые помогли додуматься до такого вопроса?
Все десять лет важнейший секрет Службы Контроля охранялся самым
тщательным образом.
-- Если вы не желаете отвечать на мой вопрос, так и мне на ваши
отвечать необязательно,--заметил Дарлинг.--Но не станете же вы
отрицать, что у вас в кармане лежит мой некролог?
Обычное подозрение, Уибергу не раз приходилось с ним
сталкиваться, и проще простого было ответить словно бы прямо и
чистосердечно.
-- Да, правда. Но ведь вы, конечно, знаете, что у "Таймс", да и у
каждой большой газеты и крупного агентства печати заготовлены
некрологи на случай несчастья с любым выдающимся деятелем, с
любой знаменитостью. Естественно, время от времени наши сведения
приходится подновлять; и, естественно, каждый репортер, когда его
посылают брать у кого-нибудь интервью, для справок в них
заглядывает.
-- Я и сам начинал как журналист,-- сказал Дарлинг.-- И прекрасно
знаю, что большие газеты обычно поручают такую пустяковую работу
новичку, молокососу, а вовсе не специальному корреспонденту за
границей.
-- Не всякий, у кого берут интервью, удостоен Нобелевской
премии,-- возразил Уиберг.-- А когда нобелевскому лауреату
восемьдесят лет и сообщалось, что он болен, взять у него
интервью, которое может оказаться последним,-- задача отнюдь не
для молокососа. Если вам угодно, сэр, считать, что цель моего
прихода всего лишь освежить данные некролога, я бессилен вас
переубедить. Пожалуй, в моем поручении есть и нечто зловещее, но
вы, конечно, прекрасно понимаете, что это в конечном счете можно
сказать почти обо всякой газетной работе.
-- Знаю, знаю,-- проворчал Дарлинг.-- Стало быть, если вами
сейчас не движет желание выставить себя в наиблагороднейшем
свете, понимать надо так: уже одно то, что ко мне прислали не
кого-нибудь, а вас, есть дань уважения. Верно?
-- Н-ну... пожалуй, можно это определить и так, сэр,--сказал
Уиберг. По правде говоря, именно так он и собирался это
определить.
-- Чушь.
Уиберг пожал плечами.
-- Повторяю, сэр, не в моей власти вас переубедить. Но мне очень
жаль, что вы так поняли мой приход.
--А я не сказал, что понимаю ваш приход так или эдак. Я сказал -
чушь. То, что вы мне тут наговорили, в общем верно, но к делу не
относится и должно только ввести в заблуждение. Я ждал, что вы
скажете мне правду, надо полагать, я имею на это право. А вы
преподносите мне явный вздор. Очевидно, вы всегда так
заговариваете зубы неподатливым клиентам.
Уиберг откинулся на спинку кресла, его опасения усиливались.
-- Тогда объясните, пожалуйста, сэр, что же, по-вашему, относится
к делу?
-- Вы этого не заслужили. Но какой смысл умалчивать о том, что вы
и сами знаете, а я как раз и хочу, чтобы вы все поняли,--сказал
Дарлинг.--Ладно, пока не станем выходить за рамки дел газетных.
Он пошарил в нагрудном кармане, вынул сигарету, потом нажал
кнопку звонка на ночном столике. Тотчас появилась горничная.
-- Спички,-- сказал Дарлинг.
-- Сэр, так ведь доктор...
-- А ну его, доктора, теперь-то я уже точно знаю, когда мне
помирать. Да вы не огорчайтесь, принесите-ка мне спички и по
дороге затопите камин.
День был еще теплый, но Уибергу тоже почему-то приятно было
смотреть, как разгорался огонек. Дарлинг затянулся сигаретой,
потом одобрительно ее оглядел.
-- Чепуха вся эта статистика,-- сказал он.-- Кстати, это имеет
самое прямое отношение к делу. Видите ли, мистер Уиберг, на
седьмом десятке человека обуревает интерес к траурным извещениям.
Начинают умирать герои твоего детства, начинают умирать твои
друзья, и незаметно пробуждается интерес к смерти людей чужих,
безразличных, а потом и таких, о ком никогда не слыхал.
Пожалуй, это не слишком достойное развлечение, тут есть и немалая
доля злорадства--дескать, вот он умер, а я-то еще живой. Кто хоть
сколько-нибудь склонен к самоанализу, тот, конечно, все острей
ощущает, что становится день ото дня более одиноким в этом мире,
И кто душевно не слишком богат, того, пожалуй, все сильней станет
пугать собственная смерть.
По счастью, среди всего прочего я уже много лет увлекаюсь разными
науками, особенно математикой, Я перечитал многое множество
траурных объявлений в "Нью-Йорк Таймс", в лондонской "Таймс" и
других больших газетах, сперва просматривал мельком, потом начал
следить за ними внимательно -- и стал замечать любопытные
совпадения. Улавливаете ход моей мысли?
-- Как будто улавливаю,-- осторожно сказал Уиберг.-- Какие же
совпадения?
-- Я мог бы привести вам наглядные примеры, но, думаю, довольно и
общей картины. Чтобы заметить такие совпадения, нужно следить не
только за крупными заголовками и официальными некрологами, но и
за мелкими объявлениями в траурных рамках. И тогда убедишься, что
в какой-то день умерло, допустим, необычайно много врачей сразу.
В другой день -- необычайно много юристов. И так далее.
Впервые я заметил это в день, когда разбился пассажирский самолет
и погибли почти все руководители видной американской
машиностроительной фирмы, Меня это поразило, ведь к тому времени
в Америке стало правилом: одним и тем же рейсом могут лететь двое
ведущих работников любой фирмы, но ни в коем случае не больше.
Меня как осенило, я просмотрел мелкие объявления и увидел, что
это был черный день для всех вообще машиностроителей.
1 2 3 4
еще внушительная грива волос, хоть они и поредели надо лбом по
сравнению с последней фотографией, что красуется на
суперобложках, и все те же очки -- стекла без оправы, золотые
дужки. Лицо его, лицо старого патриция, несмотря на болезнь, чуть
пополнело, черты отяжелели, появилось в них что-то от доброго
дядюшки--странно видеть это выражение у человека, который почти
шестьдесят лет кряду в критических статьях немилосердно бичевал
своих собратьев за невежество, за незнание самых основ родной
литературы, не говоря уже о литературе мировой.
-- Для меня большая честь и удовольствие видеть вас, сэр,-
сказал Уиберг, доставая записную книжку.
-- Жаль, что не могу отплатить такой же любезностью,-- отозвался
Дарлинг и указал гостю на глубокое кресло.-- Впрочем, я давно уже
вас поджидаю. В сущности, мысли мои занимает только один
последний вопрос, и я был бы весьма признателен вам за прямой и
честный ответ... разумеется, если вам позволено отвечать.
-- Ну конечно, сэр, к вашим услугам, В конце концов, я ведь тоже
пришел задавать вопросы. Спрашивайте.
-- Кто вы?--спросил писатель.--Только предвестник палача или
палач собственной персоной?
Уиберг смущенно, через силу усмехнулся.--Право, я вас не понимаю
сэр. Но он прекрасно понял. Непонятно было другое: откуда у
Дарлинга сведения, которые помогли додуматься до такого вопроса?
Все десять лет важнейший секрет Службы Контроля охранялся самым
тщательным образом.
-- Если вы не желаете отвечать на мой вопрос, так и мне на ваши
отвечать необязательно,--заметил Дарлинг.--Но не станете же вы
отрицать, что у вас в кармане лежит мой некролог?
Обычное подозрение, Уибергу не раз приходилось с ним
сталкиваться, и проще простого было ответить словно бы прямо и
чистосердечно.
-- Да, правда. Но ведь вы, конечно, знаете, что у "Таймс", да и у
каждой большой газеты и крупного агентства печати заготовлены
некрологи на случай несчастья с любым выдающимся деятелем, с
любой знаменитостью. Естественно, время от времени наши сведения
приходится подновлять; и, естественно, каждый репортер, когда его
посылают брать у кого-нибудь интервью, для справок в них
заглядывает.
-- Я и сам начинал как журналист,-- сказал Дарлинг.-- И прекрасно
знаю, что большие газеты обычно поручают такую пустяковую работу
новичку, молокососу, а вовсе не специальному корреспонденту за
границей.
-- Не всякий, у кого берут интервью, удостоен Нобелевской
премии,-- возразил Уиберг.-- А когда нобелевскому лауреату
восемьдесят лет и сообщалось, что он болен, взять у него
интервью, которое может оказаться последним,-- задача отнюдь не
для молокососа. Если вам угодно, сэр, считать, что цель моего
прихода всего лишь освежить данные некролога, я бессилен вас
переубедить. Пожалуй, в моем поручении есть и нечто зловещее, но
вы, конечно, прекрасно понимаете, что это в конечном счете можно
сказать почти обо всякой газетной работе.
-- Знаю, знаю,-- проворчал Дарлинг.-- Стало быть, если вами
сейчас не движет желание выставить себя в наиблагороднейшем
свете, понимать надо так: уже одно то, что ко мне прислали не
кого-нибудь, а вас, есть дань уважения. Верно?
-- Н-ну... пожалуй, можно это определить и так, сэр,--сказал
Уиберг. По правде говоря, именно так он и собирался это
определить.
-- Чушь.
Уиберг пожал плечами.
-- Повторяю, сэр, не в моей власти вас переубедить. Но мне очень
жаль, что вы так поняли мой приход.
--А я не сказал, что понимаю ваш приход так или эдак. Я сказал -
чушь. То, что вы мне тут наговорили, в общем верно, но к делу не
относится и должно только ввести в заблуждение. Я ждал, что вы
скажете мне правду, надо полагать, я имею на это право. А вы
преподносите мне явный вздор. Очевидно, вы всегда так
заговариваете зубы неподатливым клиентам.
Уиберг откинулся на спинку кресла, его опасения усиливались.
-- Тогда объясните, пожалуйста, сэр, что же, по-вашему, относится
к делу?
-- Вы этого не заслужили. Но какой смысл умалчивать о том, что вы
и сами знаете, а я как раз и хочу, чтобы вы все поняли,--сказал
Дарлинг.--Ладно, пока не станем выходить за рамки дел газетных.
Он пошарил в нагрудном кармане, вынул сигарету, потом нажал
кнопку звонка на ночном столике. Тотчас появилась горничная.
-- Спички,-- сказал Дарлинг.
-- Сэр, так ведь доктор...
-- А ну его, доктора, теперь-то я уже точно знаю, когда мне
помирать. Да вы не огорчайтесь, принесите-ка мне спички и по
дороге затопите камин.
День был еще теплый, но Уибергу тоже почему-то приятно было
смотреть, как разгорался огонек. Дарлинг затянулся сигаретой,
потом одобрительно ее оглядел.
-- Чепуха вся эта статистика,-- сказал он.-- Кстати, это имеет
самое прямое отношение к делу. Видите ли, мистер Уиберг, на
седьмом десятке человека обуревает интерес к траурным извещениям.
Начинают умирать герои твоего детства, начинают умирать твои
друзья, и незаметно пробуждается интерес к смерти людей чужих,
безразличных, а потом и таких, о ком никогда не слыхал.
Пожалуй, это не слишком достойное развлечение, тут есть и немалая
доля злорадства--дескать, вот он умер, а я-то еще живой. Кто хоть
сколько-нибудь склонен к самоанализу, тот, конечно, все острей
ощущает, что становится день ото дня более одиноким в этом мире,
И кто душевно не слишком богат, того, пожалуй, все сильней станет
пугать собственная смерть.
По счастью, среди всего прочего я уже много лет увлекаюсь разными
науками, особенно математикой, Я перечитал многое множество
траурных объявлений в "Нью-Йорк Таймс", в лондонской "Таймс" и
других больших газетах, сперва просматривал мельком, потом начал
следить за ними внимательно -- и стал замечать любопытные
совпадения. Улавливаете ход моей мысли?
-- Как будто улавливаю,-- осторожно сказал Уиберг.-- Какие же
совпадения?
-- Я мог бы привести вам наглядные примеры, но, думаю, довольно и
общей картины. Чтобы заметить такие совпадения, нужно следить не
только за крупными заголовками и официальными некрологами, но и
за мелкими объявлениями в траурных рамках. И тогда убедишься, что
в какой-то день умерло, допустим, необычайно много врачей сразу.
В другой день -- необычайно много юристов. И так далее.
Впервые я заметил это в день, когда разбился пассажирский самолет
и погибли почти все руководители видной американской
машиностроительной фирмы, Меня это поразило, ведь к тому времени
в Америке стало правилом: одним и тем же рейсом могут лететь двое
ведущих работников любой фирмы, но ни в коем случае не больше.
Меня как осенило, я просмотрел мелкие объявления и увидел, что
это был черный день для всех вообще машиностроителей.
1 2 3 4