Эти процессы суть, с одной стороны, зарождающаяся, растущая и созревающая жизнь, а с другой стороны - все явления, связанные с отцветанием, увяданием, умиранием. Всюду, куда человек ни направит взор, существуют одновременно оба эти процесса. И всюду они естественно вызывают в человеке чувства и мысли. Но при обыкновенных условиях человек недостаточно отдается этим чувствам и мыслям. Для этого он слишком быстро перебегает от одного впечатления к другому. Необходимо, чтобы он вполне сознательно и интенсивно направил свое внимание на эти факты. Воспринимая какой-нибудь совершенно определенный случай цветения и роста, он должен изгнать из своей души все остальное и на короткое время отдаться целиком только этому одному впечатлению. Вскоре он убедится, что чувство, которое прежде в подобном случае только бегло проскальзывало в его душе, теперь начинает расти, принимает сильную, энергичную форму. Он должен тогда дать спокойно прозвучать в себе этого рода чувству. При этом внутри его должна наступить полная тишина. Он должен отрешиться от всего остального внешнего мира и следить только за тем, что говорит душа о факте цветения и роста.
Но при этом отнюдь не следует думать, что можно уйти вперед, притупляя свои чувства по отношению к миру. Сначала надо посмотреть как можно живее и точнее на вещи. И только потом уже отдаться оживающему в душе чувству, возникающей мысли. Дело именно в том, чтобы внимание было направлено одинаково на то и на другое, с сохранением полного внутреннего равновесия. Если человек найдет необходимый покой и отдастся тому, что оживает в душе, тогда через соответствующее время он переживет следующее. Он увидит, как внутри его возникнут новые виды чувств и мыслей, которых он прежде не знал. Чем чаще направлять таким образом внимание, попеременно, то на что-нибудь растущее, расцветающее и созревающее, то на увядающее и отмирающее, тем живее становятся эти чувства. И из возникающих таким образом чувств и мыслей строятся органы ясновидения совершенно так же, как с помощью сил природы из живого вещества строятся глаза и уши физического тела. Вполне определенная форма чувства связывается с ростом и становлением; и совсем другая, столь же определенная - с увяданием и отмиранием. Но это происходит только тогда, когда человек описанным образом заботится о воспитании этих чувств. Можно с приблизительной точностью описать каковы эти чувства. Полное представление о них может составить себе каждый. проходя сам через эти внутренние переживания. Кто часто направлял внимание на процесс становления, роста, цветения, тот почувствует нечто, имеющее отдаленное сходство с ощущением при восходе солнца. И процесс увядания, отмирания вызовет в нем переживание, которое можно таким же образом сравнить с медленным восхождением в поле зрения луны. Оба эти чувства суть две силы, которые при надлежащее уходе, при все более живом развитии, приводят к самым значительным духовным последствиям. Кто все снова и снова, планомерно и преднамеренно, отдается этим чувствам, для того открывается новый мир. Мир души, так называемый астральный план, начинает брезжить перед ним. Рост и умирание перестают быть фактами, производящими на него только смутные впечатления, как это было раньше. Они слагаются, напротив, в духовные линии и фигуры, о которых он прежде не подозревал. И эти линии и фигуры для различных явлений имеют и различные образы. Распустившийся цветок начаровывает перед душой совершенно определенную линию, точно также и находящееся в процессе роста животное и отмирающее дерево. Мир души (астральный план) медленно развертывается перед ним. В этих линиях и фигурах нет ничего произвольного. Два духовных ученика, находящихся на соответствующей ступени развития, при одинаковом процессе увидят всегда одни и те же линии и фигуры. Как два человека с правильным зрением несомненно увидят круглый стол круглым, а не увидят его, один - круглым, а другой четырехугольным, так и перед двумя душами, при взгляде на распустившийся цветок, неизбежно возникает один и тот же духовный образ. И как в обыкновенной естественно истории описываются образы растений и животных, так и учитель тайноведения описывает или рисует духовные образы процессов роста и отмирания по родам и видам.
Когда духовный ученик достиг того, что может видеть эти духовные образы явлений, предстоящих физически его внешнему глазу, тогда он недалек уже и от ступени, на которой можно видеть вещи, не имеющие никакого физического существования и неизбежно остающиеся поэтому совершенно скрытыми (оккультными) для того, кто не проходит духовного обучения.
Следует подчеркнуть, что духовный исследователь не должен погружаться в размышления о значении той или иной вещи. Благодаря такой рассудочной работе он только отвлек бы себя от правильного пути. Он должен бодро, со здоровым чувством, с острой наблюдательностью взирать на чувственный мир, и затем отдаваться своим чувствам. Не рассудочным умозрением своим должен он пытаться проникнуть в значение вещей, но должен предоставить самим вещам высказать себе это значение. (Должно заметить, что художественная чуткость, в соединении с тихой, погруженной в себя натурой, является наилучшим предварительным условием для развития оккультных способностей. Это ощущение проникает сквозь поверхностную видимость вещей и достигает благодаря этому их тайн).
В дальнейшем важно то, что тайноведение называет ориентировкой в высших мирах. Этого достигают, проникаясь всецело сознанием, что чувства и мысли суть столь же действительные факты, как столы и стулья в физически-чувственном мире. В мире душевном и в мире мыслей чувства и мысли действуют друг на друга так же, как в физическом мире чувственные вещи. Пока человек не проникнется живо этим сознанием, он не поверит, что питаемая им ошибочная мысль может действовать на другие мысли, оживляющие мысленное пространство, столь же разрушительно, как выпущенная наугад ружейная пуля - на физические предметы, в которые она попадает. Такой человек, может быть, никогда не позволит себе совершить какого-нибудь физически-видимого поступка, который он считает бессмысленным. Но он не побоится питать в себе превратные мысли или чувства. Ибо они кажутся ему безопасными для остального мира. Но в тайноведении можно пойти вперед только тогда, если относится к своим мыслям и чувствам с таким же вниманием, с каким относятся к своим поступкам в физическом мире. Когда человек видит перед собой стену, он не пытается проскочить сквозь нее прямым путем; он обходит ее стороной. Он сообразуется с законами физического мира. - Такие законы существуют и для мира мыслей и чувств, но только здесь они не могут заставить человека считаться с ними извне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48