Митек не выполняет взятых на себя обязательств, чего от него,
впрочем, уже и не ждут, но считает важным исполнение невысказанных желаний
(ведь так и надо в любви - а митьки всех любят). Так как окружающим трудно
не только выполнить, но и догадаться об этих желаниях, обида митька
накапливается и драматизм речи возрастает.
Например: митек просыпается с похмелья один. Ему жарко и муторно,
хочется, чтобы кто-нибудь зашел в гости и рзвлек его - но никто не
приходит, не приносит ему пивка. Потерявший терпение митек звонит
приятелю, кандидатуру которого он считает подходящей для сегодняшнего
гостя:
- За что?! За что ты меня так?!
- А что? - пугается приятель.
- А что... - горько усмехается митек, - да ладно... Нет, все ж таки
скажи, только одно скажи - за что ты со мной так?! Пусть, пусть я гад,
западло - но так! Так-то за что меня! Я что - убил кого-нибудь? Ограбил?
- Митя? Да что случилось?!
- А ты не знаешь, что случилось?
- Не знаю...
- Почему же ты не мог один - один только разочек в жизни! - спокойно
придти в гости?!

О ТРАГИЧЕСКОМ У МИТЬКОВ
Есть такие старые, навсегда закрывшиеся пивные ларьки. Наметанный
глаз еще различит вокруг них следы недавнего оживления: слежавшиеся пласты
окурков, там-сям пятна металлических и пластмассовых пробок, осколки
зеленого стекла. Но сквозь плотно утрамбованную почву уже пробивается
трава, черная пыль лежит на прилавке ларька, стекла разбиты, оттуда разит
мочой.
И часто можно увидеть, как утром к этой могилке ларька по одному, по
двое или по трое приходят некрасиво, неряшливо одетые люди и долго стоят
здесь. Это в основном пожилые люди. ("Брали Берлин! - со слезами говорит
митек-рассказчик, - А такой как Дэвид Бауи - нет! Он не придет к такому
ларьку!").
- Или нет! - с ходу перестраивает повествование Д.Шагин (а
рассказывает именно он), - это бы еще полбеды! Ларечки-то... Еще открыты!
Только в них теперь... Квас, а не пиво!
И вот приходят так... Постоят... Один к ларьку подойдет, возьмет
кружечку... Кваса! Со вздохом посмотрит на нее (Митька, изображая все в
лицах, смотрит на воображаемую кружку как очень грустный баран на новые
ворота), отопьет от нее... Поставит обратно... Вздохнет... Подойдет к
своим товарищам...
- А чего они стоят? Курят?
- Просто стоят! Ну, подойдет так...
- Чего они собираются-то? Разговаривают?
- Да нет! Молча! Молча стоят! Один только подойдет к ларечку, возьмет
кваса, посмотрит так...

ОБ ЭПИЧЕСКОМ У МИТЬКОВ
Митьки уже потому победят, что
они никого не хотят победить...
Они всегда будут в говнище, в
проигрыше... (шепотом). И этим
они завоюют мир."
(Из разговора с Д.Шагиным)
Гете и Жан-Поль высказывали мнение, что эпическое - противоположно
комическому. Устное творчество митьков не только опровергает это мнение,
но и доказывает обратное. Как высокий образец эпического у митьков я
приведу анекдот.
Каждое слово, интонация, пауза и жест в этом шедевре отшлифовано на
общих собраниях и сВездах митьков, где этот анекдот повторялся бессчетно,
неизменно вызывал восторг, переходящий в сдавленные рыдания и клятвы быть
верным делу митьков по гроб.
Итак: плывет океанский лайнер. Вдруг капитан с капитанского мостика
кричит в матюгальник:
- Женщина за бортом! Кто спасет женщину?
Молчание. На палубу выходит американец. Белые шорты, белая майка с
надписью "Майами бич".
- Я спасу женщину!
Одним взмахом, пластично расстегивает зиппер, срывает шорты и майку,
остается в плавках стального цвета.
Корабль затаив дыхание, смотрит.
Американец, поигрывая бронзовым телом, подходит к борту, грациозно,
не касаясь перил, перелетает их и входит в воду без брызг, без шума, без
всплеска!
Международным брассом мощно рассекает волны, плывет спасать женщину,
но!... Не доплыв десяти метров... Тонет!
Капитан в матюгальник:
- Женщина за бортом! Кто спасет женщину?
Молчание. На палубу выходит француз. Голубые шорты, голубая майка с
надписью "Лямур-тужур".
- Я спасу женщину!
Одним взмахом пластично расстегивает зиппер, срывает шорты и майку и
остается в плавках с попугайчиками.
Корабль, затаив дыхание, смотрит.
Француз подходит к борту, как птица, перелетает перила, входит в воду
прыжком три с половиной оборота без единого всплеска!
Международным баттерфляем плывет спасать женщину, но!... Не доплыв
пяти метров... Тонет!
Капитан в матюгальник срывающимся голосом:
- Женщина за бортом! Кто спасет женщину?
Молчание. Вдруг дверь каптерки открывается, на палубу, сморкаясь и
харкая, вылезает русский. В рваном, промасленом ватничке, штаны на коленях
пузырем.
- Где тут? Какая баба?
Расстегивает единственную пуговицу на ширинке, штаны падают на
палубу. Снимает ватник и тельняшку, кепочку аккуратно положил сверху,
остается в одних семейных трусах до колен.
Поеживаясь, хватается за перила, переваливается за борт, смотрит на
воду: и с хаканьем, с шумом, с брызгами солдатиком прыгает в воду, и...
Сразу тонет.
Таков полный канонический текст этого анекдота. Рассказывая его
непосвященным, митек вынужден слегка комментировать, так, описывая выход
американца и француза, митек, не скрывая своего восхищения, прибавляет: "В
общем, Дэвид Бауи! Гад такой!", а когда на палубе появляется русский,
митек заговорщически прибавляет: "Митек!"
Кстати, этот анекдот вполне может служить эпиграфом к капитальному
труду "Митьки и Дэвид Бауи".


О НЕКОТОРЫХ ПРОТИВНИКАХ МИТЬКОВСКОЙ КУЛЬТУРЫ
Митьки уже потому победят, что
они никого не хотят победить...
Они всегда будут в говнище, в
проигрыше... (шепотом). И этим
они завоюют мир."
(Из разговора с Д.Шагиным)
Будем глядеть правде в лицо: культура митьков имела и будет иметь
противников. Я имею ввиду не противников по невежеству или недостатку
гуманизма, и не тех торопыг, что не могут вынести доставучесть митька. Я
имею в виду злого и умного врага, культурного противника.
Вот книга (которую я давно, как и подобает, пропил) Константина
Леонтьева - "О стиле романов графа Толстого".
Есть в ней мысли и о стиле романов, и о Толстом, но главная тема этой
книги - беспощадная, не на жизнь, а на смерть, борьба с митьковской
культурой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12