– Может быть, может быть. Но зельем ту девицу опаивали все вместе, а после кто-то ее отдубасил и запихнул в мою постель. Ты не запачкался, карьеру сделал – три звезды, вон, получил, ну а меня – пинком под зад. – Бейтс махнул сигарой. – Не дрейфь, Толстяк, все нормально. Я не собираюсь сводить счеты тридцатилетней давности. Наоборот, я подарю тебе столько звезд, сколько тебе и не снилось. Турнув меня из ВМС, начальство оказало мне немалую услугу. В тот день мне выпала редкостная удача. Моряк-то из меня вышел бы отвратный.
– Ты и в Академии был так себе. – В адмирале проснулось любопытство. – А куда ты пропал, Пучеглазый, когда ушел от нас? Я в том смысле, что был бы рад помочь тебе с работой… хотя, не обижайся, но воняешь ты, как будто… прости, как будто вымазался в обезьяньем дерьме.
Пучеглазый оскалился, ничуть не задетый.
– Не слишком далеко от истины. Добавь медвежье, и почти угадал. – Не прошло и пяти минут, а между собеседниками, словно и не было упомянутых тридцати лет, установились самые непринужденные отношения. – Спасибо, Толстяк, но я не нуждаюсь в помощи. Ведь я сказал, что явился с целью оказать услугу тебе. Очень большую услугу.
Природа одарила адмирала более чем щедро – кустистые брови, откормленный курносый нос и необъятное пузо служили неиссякаемым источником творческого вдохновения мастеров политической карикатуры. Вот только соображал Джейкоб Джейкобсен туговато. Его глазки недоверчиво сверлили гостя.
– Ах да. Но, Баггси, последний человек, желавший меня облагодетельствовать, уже пять лет, как не у дел. Если ты от лобби, валяй-ка отсюда подобру-поздорову. Сигару, по старой дружбе, можешь оставить себе.
– Нет, Джейк, на лоббистов я не работаю… как и на прочих твоих приятелей. Ты высоко взлетел, но и мы не лыком шиты. Уйдя в отставку, я сделал то, с чего должен был начать – поступил в университет. Передовой научный центр; такой меднолобым солдафонам не по зубам. Защитился, получил степень доктора философии и перебрался на Запад. Теперь вот профессор, не последний человек в нашей альма матер. Сначала пригласили на время, потом зачислили в постоянный штат.
– Ну-ну. Только вот запашок…
– У нас лаборатория и виварий; я часто экспериментирую. А дерьмо прилипчиво – недаром говорят.
Бейтс понюхал ароматную сигару и одобрительно кивнул. Хозяин кабинета придвинул к себе настольный календарь, толстым пальцем провел по странице.
– Ладно, Пучеглазый, я с удовольствием с тобой поболтаю, но сегодня занят. Извини, через четверть часа я должен быть в конференц-зале. Может, изложишь деловую часть покороче?
Бейтс нахально заглянул в директорскую памятку, прочел вверх ногами последнюю запись.
– «ПВЗР». Будете обсуждать проблему поиска внеземного разума?
– Нечто вроде. На пятом этаже второй день идет конференция, народу понаехало… куда ни плюнь – сплошь знаменитости. Придется их уважить, индюков надутых. Собираюсь вжарить по ним шрапнелью – объявлю, что плакали их денежки.
– Тему вычеркнули из бюджетной заявки?
– Напрочь. Даже из инициативной строки. Новые веяния, Бейтс. Как только Флот стал здесь хозяином, мы избавились от балласта и начали то, что должны были начать еще тридцать пять лет назад. Укрепление военно-космических сил, создание инфраструктуры и постоянно действующих баз. Разработку стратегии и настоящей космической программы. Знаешь, я пожертвовал бы половину будущей пенсии на дешевый орбитальный грузовоз, а мы из года в год транжирили миллиарды на поддержку амбиций недоразвитых стран, на мертворожденные космические телескопы и россказни про маленьких зеленых человечков. А что в результате? Ну-ка, скажи. Вот то-то. Но ничего, теперь, когда за дело взялся я, со всей этой чепухой покончено.
Вдруг адмирал с внезапным подозрением уставился на собеседника.
– Эй, а ты, часом, не один из этих? Не из разумно-поисковой братии?
– Сейчас – нет. Раньше интересовался и, пожалуй, многим ей обязан. С ее подачи я занялся поиском и расшифровкой закодированных текстов. Но с конференцией мой визит, честное слово, никак не связан; я и не знал о ней. Мало того, я могу здорово облегчить тебе задачу. Проблема ПВЗР попросту отпадет. – Бейтс порылся в кармане твидового пиджака. – Взгляни на эту штуку.
На ладони гостя лежал овальный, с округлыми основаниями, цилиндр величиной с пачку сигарет. На белой пластмассовой боковине имелась щель с делениями и крошечный, похожий на часовой, циферблат; из щели торчал штырек, который, видимо, надлежало устанавливать в одно из пяти отмеченных штрихами положений. Бейтс положил цилиндр на стол перед Джейкобсеном и, держа палец на штырьке, спросил:
– Готов? Тогда смотри. – И, передвинув штырек к метке с цифрой «1», убрал руку.
Цилиндр оторвался от стола и, взмыв в воздух, завис в двух футах над поверхностью.
– Это первый режим, который я назвал статическим. Через тридцать секунд машинка вернется в нулевой режим, но это не принципиально. Если хочешь, можно перепрограммировать ее так, что она будет болтаться в воздухе бесконечно долго. И можно нагрузить довольно большой тяжестью.
Адмирал Джейкобсен выпучил глаза и стал похож на профессора Бейтса.
– Как ты понимаешь, это лишь начало, – утешил его профессор. – Режим второй: постоянная скорость.
Он потянулся к маленькому устройству и передвинул штырек на следующее деление. Белая штуковина поплыла вверх со скоростью около фута в секунду и застыла, мягко прижавшись к звуконепроницаемому потолку. У директора НАСА отвисла челюсть.
– Она довольно сообразительна и чует препятствия, – прокомментировал Бейтс, – поэтому не прет напролом, а просто останавливается. Не будь здесь потолка, она продолжала бы двигаться дальше до истечения заданного времени, а потом либо осталась бы в конечной точке пути, либо точно так же вернулась в начальную.
Пока он давал объяснения, обтекаемый цилиндр поплыл вниз и утвердился на прежнем месте на столе. Джейкобсен опасливо, словно боясь обжечься, потрогал гладкую пластмассу корпуса устройства.
– А это не фокус? Она действительно летает? Я не верю своим глазам.
– Я не иллюзионист и не гипнотизер, если ты об этом. Мог бы знать меня и получше. Никакой это не фокус, и зрение тебя не подвело. Хороша игрушка, правда?
– Да, но это же… – Он взвесил сплюснутый цилиндр на ладони. – Это… О Господи. Ты сам ее придумал?
– Не совсем. Скорее, обнаружил. Но, разумеется, ты держишь демонстрационную модель. Как пассажирское транспортное средство такое устройство должно быть размером с этот кабинет. Но в нашей университетской мастерской не нашлось подходящих материалов, да и в любом случае я ставил себе другую задачу. Я хотел лишь убедиться в его работоспособности.
1 2 3 4 5 6 7