Весной любознательный от
природы Холодцов пошел на Пушкинскую площадь посмотреть, как бьют
Новодворскую, и был избит сам.
Непосредственно из медпункта Холодцов пошел баллотироваться. Он
выступал в клубах и кинотеатрах, он открывал собравшимся жуткие страницы
прошлого, о которых сам узнавал из утренних газет, он обличал и указывал
направление. Если бы КГБ могло икать, оно бы доикалось в ту весну до
смерти; если бы указанные направления имели хоть какое-то отношение к
пейзажу, мы бы давно гуляли по Елисейским полям.
С энтузиазмом выслушав Холодцова, собрание утвердило кандидатом
подполковника милиции, причем еще недавно, как отчетливо помнилось
Холодцову, подполковник этот был капитаном. Все то же скучное от рождения,
но сильно раздавшееся вширь за время перестройки лицо кандидата в депутаты
повернулось к конкуренту, что-то вспомнило и поморщилось, как от запаха
рыбьего жира.
Осенью, перебегая из Дома Кино на Васильевский спуск, Холодцов
увидел доллар - настоящий зеленый доллар со стариком в парике. Какой-то
парнишка продавал его прямо на Тверской аж за четыре рубля, и Холодцов
ужаснулся, ибо твердо помнил, что по-настоящему доллар стоит шестьдесят
семь копеек.
Жизнь неслась вперед, меняя очертания. Исчезли пятидесятирублевки,
сгинул референдум, заплакав, провалился сквозь землю Рыжков, чертиком
выскочил Бурбулис. Холодцов слег с язвой и начал лысеть; Сенчиллова на
митинге в поддержку "Саюдиса" выследили женщины. Потрепанный в половых
разборках, он осунулся, временно перестал ходить на митинги и
сконцентрировал все усилия на внутреннем диалоге.
Внутренний диалог шел в нем со ставропольским акцентом.
Летом Холодцов пошел за кефиром и увидел танки. Они ехали мимо
него, смердя черным. Любопытствуя, Холодцов побежал за танками и в полдень
увидел Сенчиллова. Сенчиллов сидел верхом на БМП, объясняя торчавшему из
люка желтолицему механику текущий момент - причем объясняя по-узбекски.
Три дня и две ночи они жили, как люди. Ели из котелков, пили из
термоса, обнимались и плакали. Жизнь дарила невероятное. Нечеловеческих
размеров рыцарь революции, оторвавшись от цоколя, плыл над площадью;
коммунисты прыгали из окон, милиционеры били стекла в ЦК... Усы Руцкого и
переименование площади Дзержинского в Лубянку вселяли сильнейшие надежды.
Прошлое уходило вон. Занималась заря. Транзистор, раз и навсегда
настроенный на "Эхо Москвы", говорил такое, что Холодцов сразу закупил
батареек на два года вперед.
После интервью Ивана Силаева российскому телевидению Сенчиллов
сошел с ума и пообещал жениться на всех сразу.
Ново-Огарево ударилось об землю и обернулось Беловежской пущей;
зимой из магазина выпала вдруг и потянулась по переулку блокадная очередь
за хлебом; удивленный Холодцов встал в нее и пошел вместе со всеми,
передвигаясь по шажку. Спереди кричали, чтоб не давать больше батона в одни
руки, сзади напирали; щеку колол снег, у живота бурчал транзистор, обещая
лечь на рельсы, предварительно отдав на отсечение обе руки. Холодцов
прибавил звук и забылся.
Когда он открыл глаза, была весна, вокруг щебетали грязные и
счастливые от пореформенной жизни воробьи, очереди никакой не было в
помине, а хлеба завались - вот только цифры на ценниках стояли такие
удивительные, что Холодцов даже переспросил продавщицу про нолики: не
подрисовала ли часом. Будучи продавщицей послан к какому-то Гайдару, он,
мало что понимая, вышел на улицу и увидел возле магазина дядьку в пиджаке
на джинсы и приколотой к груди картонкой "Куплю ваучер". Возле него
торговала с лотка девочка. Среди журналов, которыми торговала девочка,
"Плейбой" смотрелся ветераном труда, случайно зашедшим на оргию. Холодцов
понял, что давеча забылся довольно надолго, и на ватных ногах побрел искать
Сенчиллова.
Сенчиллов стоял на Васильевском спуске и, дирижируя, кричал
загадочные слова "да, да, нет, да!" Глаза гегельянца горели нечеловеческим
огнем. Холодцов подошел проведать, о чем это он, что такое "ваучер", почему
девочка среди бела дня торгует порнографией и что вообще происходит, но
Сенчиллов его не узнал. Холодцов крестом пощелкал пальцами в апрельском
воздухе перед лицом друга, отчего тот вздрогнул и сфокусировал взгляд.
- Здравствуй, - сказал Холодцов.
- Где ты был? - нервно крикнул Сенчиллов. - У нас тут такое!
- Какое? - спросил Холодцов.
Сенчиллов покрутил руками в пространстве, формулируя. Холодцов
терпеливо наблюдал за этим сурдопереводом, пытаясь понять хоть что-нибудь.
- В общем, ты все пропустил... - сказал Сенчиллов. Заложив себе уши
пальцами, он внезапно ухнул в сторону Кремля ночным филином:
- Борис, борись! - после чего потерял к Холодцову всякий интерес.
Через проезд стояла какая-то другая шеренга и кричала "нет, нет,
да, нет!", и Холодцов пошел туда и начал распрашивать об обстоятельствах
времени, и получил мегафоном по голове, и слабо цапанув рукой по
милицейскому барьерчику, потерял сознание.
Открыл глаза он от сильных звуков увертюры Петра Ильича Чайковского
"1812 год".
В голове гудело. Несомый ветерком, шелестел по отвесно стоящей
брусчатке палый лист, по чистому, уже осеннему небу плыло куда-то вбок
отдельное облачко, опрокинутый навзничь Минин указывал Пожарскому, где
искать поляков.
Холодцов осторожно приподнял тяжелую голову. Перед памятником,
пригнувшись, наяривал руками настоящий Ростропович. Транзистор бурчал
голосами экспертов. Ход выполнения Указа 1400 вселял сильнейшие надежды.
Красная площадь была полна народу, в первом ряду сидел до судороги знакомый
человек с демонстративной сединой и теннисной ракеткой в руках. Холодцов
слабо улыбнулся ему с брусчатки и начал собираться с силами, чтобы пожелать
успехов в его неизвестном, но безусловно правом деле - но тут над самым
ухом у Холодцова в полном согласии с партитурой ухнула пушка, в глазах
стемнело, и грузовик со звоном въехал в стеклянную стену телецентра;
изнутри ответили трассирующими. Оглохший Холодцов попытался напоследок
вспомнить: был ли в партитуре у Чайковского грузовик с трассирующими? - но
сознание опять оставило его.
На опустевшую голову села бабочка с жуликоватым лицом Сергея
Пантелеймоновича Мавроди и, сделав крылышками, разделилась натрое; началась
программа "Время". Комбайны вышли на поля, но пшеница на свидание не
пришла, опять выросла в Канаде, и комбайнеры начали охотиться на сусликов;
Жириновский родил Марычева; из BMW вышел батюшка и освятил БМП с казаками
на броне; спонсор, держа за голую ягодицу девку в диадеме и с лентой через
сиськи, сообщил, что красота спасет мир - после чего свободной рукой
подцепил с блюда балык, вышел с презентации, сел в "Мерседес" и взорвался.
1 2 3
природы Холодцов пошел на Пушкинскую площадь посмотреть, как бьют
Новодворскую, и был избит сам.
Непосредственно из медпункта Холодцов пошел баллотироваться. Он
выступал в клубах и кинотеатрах, он открывал собравшимся жуткие страницы
прошлого, о которых сам узнавал из утренних газет, он обличал и указывал
направление. Если бы КГБ могло икать, оно бы доикалось в ту весну до
смерти; если бы указанные направления имели хоть какое-то отношение к
пейзажу, мы бы давно гуляли по Елисейским полям.
С энтузиазмом выслушав Холодцова, собрание утвердило кандидатом
подполковника милиции, причем еще недавно, как отчетливо помнилось
Холодцову, подполковник этот был капитаном. Все то же скучное от рождения,
но сильно раздавшееся вширь за время перестройки лицо кандидата в депутаты
повернулось к конкуренту, что-то вспомнило и поморщилось, как от запаха
рыбьего жира.
Осенью, перебегая из Дома Кино на Васильевский спуск, Холодцов
увидел доллар - настоящий зеленый доллар со стариком в парике. Какой-то
парнишка продавал его прямо на Тверской аж за четыре рубля, и Холодцов
ужаснулся, ибо твердо помнил, что по-настоящему доллар стоит шестьдесят
семь копеек.
Жизнь неслась вперед, меняя очертания. Исчезли пятидесятирублевки,
сгинул референдум, заплакав, провалился сквозь землю Рыжков, чертиком
выскочил Бурбулис. Холодцов слег с язвой и начал лысеть; Сенчиллова на
митинге в поддержку "Саюдиса" выследили женщины. Потрепанный в половых
разборках, он осунулся, временно перестал ходить на митинги и
сконцентрировал все усилия на внутреннем диалоге.
Внутренний диалог шел в нем со ставропольским акцентом.
Летом Холодцов пошел за кефиром и увидел танки. Они ехали мимо
него, смердя черным. Любопытствуя, Холодцов побежал за танками и в полдень
увидел Сенчиллова. Сенчиллов сидел верхом на БМП, объясняя торчавшему из
люка желтолицему механику текущий момент - причем объясняя по-узбекски.
Три дня и две ночи они жили, как люди. Ели из котелков, пили из
термоса, обнимались и плакали. Жизнь дарила невероятное. Нечеловеческих
размеров рыцарь революции, оторвавшись от цоколя, плыл над площадью;
коммунисты прыгали из окон, милиционеры били стекла в ЦК... Усы Руцкого и
переименование площади Дзержинского в Лубянку вселяли сильнейшие надежды.
Прошлое уходило вон. Занималась заря. Транзистор, раз и навсегда
настроенный на "Эхо Москвы", говорил такое, что Холодцов сразу закупил
батареек на два года вперед.
После интервью Ивана Силаева российскому телевидению Сенчиллов
сошел с ума и пообещал жениться на всех сразу.
Ново-Огарево ударилось об землю и обернулось Беловежской пущей;
зимой из магазина выпала вдруг и потянулась по переулку блокадная очередь
за хлебом; удивленный Холодцов встал в нее и пошел вместе со всеми,
передвигаясь по шажку. Спереди кричали, чтоб не давать больше батона в одни
руки, сзади напирали; щеку колол снег, у живота бурчал транзистор, обещая
лечь на рельсы, предварительно отдав на отсечение обе руки. Холодцов
прибавил звук и забылся.
Когда он открыл глаза, была весна, вокруг щебетали грязные и
счастливые от пореформенной жизни воробьи, очереди никакой не было в
помине, а хлеба завались - вот только цифры на ценниках стояли такие
удивительные, что Холодцов даже переспросил продавщицу про нолики: не
подрисовала ли часом. Будучи продавщицей послан к какому-то Гайдару, он,
мало что понимая, вышел на улицу и увидел возле магазина дядьку в пиджаке
на джинсы и приколотой к груди картонкой "Куплю ваучер". Возле него
торговала с лотка девочка. Среди журналов, которыми торговала девочка,
"Плейбой" смотрелся ветераном труда, случайно зашедшим на оргию. Холодцов
понял, что давеча забылся довольно надолго, и на ватных ногах побрел искать
Сенчиллова.
Сенчиллов стоял на Васильевском спуске и, дирижируя, кричал
загадочные слова "да, да, нет, да!" Глаза гегельянца горели нечеловеческим
огнем. Холодцов подошел проведать, о чем это он, что такое "ваучер", почему
девочка среди бела дня торгует порнографией и что вообще происходит, но
Сенчиллов его не узнал. Холодцов крестом пощелкал пальцами в апрельском
воздухе перед лицом друга, отчего тот вздрогнул и сфокусировал взгляд.
- Здравствуй, - сказал Холодцов.
- Где ты был? - нервно крикнул Сенчиллов. - У нас тут такое!
- Какое? - спросил Холодцов.
Сенчиллов покрутил руками в пространстве, формулируя. Холодцов
терпеливо наблюдал за этим сурдопереводом, пытаясь понять хоть что-нибудь.
- В общем, ты все пропустил... - сказал Сенчиллов. Заложив себе уши
пальцами, он внезапно ухнул в сторону Кремля ночным филином:
- Борис, борись! - после чего потерял к Холодцову всякий интерес.
Через проезд стояла какая-то другая шеренга и кричала "нет, нет,
да, нет!", и Холодцов пошел туда и начал распрашивать об обстоятельствах
времени, и получил мегафоном по голове, и слабо цапанув рукой по
милицейскому барьерчику, потерял сознание.
Открыл глаза он от сильных звуков увертюры Петра Ильича Чайковского
"1812 год".
В голове гудело. Несомый ветерком, шелестел по отвесно стоящей
брусчатке палый лист, по чистому, уже осеннему небу плыло куда-то вбок
отдельное облачко, опрокинутый навзничь Минин указывал Пожарскому, где
искать поляков.
Холодцов осторожно приподнял тяжелую голову. Перед памятником,
пригнувшись, наяривал руками настоящий Ростропович. Транзистор бурчал
голосами экспертов. Ход выполнения Указа 1400 вселял сильнейшие надежды.
Красная площадь была полна народу, в первом ряду сидел до судороги знакомый
человек с демонстративной сединой и теннисной ракеткой в руках. Холодцов
слабо улыбнулся ему с брусчатки и начал собираться с силами, чтобы пожелать
успехов в его неизвестном, но безусловно правом деле - но тут над самым
ухом у Холодцова в полном согласии с партитурой ухнула пушка, в глазах
стемнело, и грузовик со звоном въехал в стеклянную стену телецентра;
изнутри ответили трассирующими. Оглохший Холодцов попытался напоследок
вспомнить: был ли в партитуре у Чайковского грузовик с трассирующими? - но
сознание опять оставило его.
На опустевшую голову села бабочка с жуликоватым лицом Сергея
Пантелеймоновича Мавроди и, сделав крылышками, разделилась натрое; началась
программа "Время". Комбайны вышли на поля, но пшеница на свидание не
пришла, опять выросла в Канаде, и комбайнеры начали охотиться на сусликов;
Жириновский родил Марычева; из BMW вышел батюшка и освятил БМП с казаками
на броне; спонсор, держа за голую ягодицу девку в диадеме и с лентой через
сиськи, сообщил, что красота спасет мир - после чего свободной рукой
подцепил с блюда балык, вышел с презентации, сел в "Мерседес" и взорвался.
1 2 3