Надо аккуратно всадить пулю в башку незнакомому человеку. Ничего особенного — и не волнует и не противно. Дело есть дело, не хуже всякого другого. Убиваешь человека. Ну и что?
Когда мишень появилась в дверях, Греко вынул из кармана револьвер. Спустил предохранитель, перебросил револьвер в правую руку. Все еще ни о чем не думая, прицелился...
И его сбило с ног.
Он решил, что в него стреляли. С трудом поднялся на ноги, огляделся и, щурясь сквозь застлавший глаза туман, снова прицелился.
И опять его сбило с ног.
На этот раз он попытался нажать спуск лежа. Не пасовать же. Кто-кто, а он мастер своего дела.
Опять удар, и все потемнело. На этот раз навсегда, ибо страж-птица обязана охранять объект насилия — чего бы это ни стоило убийце.
Тот, кто должен был стать жертвой, прошел к своей машине. Он ничего не заметил. Все произошло в молчании.
Гелсен чувствовал себя как нельзя лучше. Страж-птицы работают превосходно. Число убийств уже сократилось вдвое и продолжает падать. В темных переулках больше не подстерегают никакие ужасы. После захода солнца незачем обходить стороной парки и спортплощадки.
Конечно, пока еще остаются грабежи. Процветают мелкие кражи, хищения, мошенничество, подделки и множество других преступлений.
Но это не столь важно. Потерянные деньги можно возместить, потерянную жизнь не вернешь.
Гелсен готов был признать, что он неверно судил о страж-птицах. Они и вправду делают дело, с которым люди справиться не могли.
Именно в это утро появился первый намек на неблагополучие.
В кабинет вошел Макинтайр Молча остановился перед шефом. Лицо озабоченное и немного смущенное.
— Что случилось, Мак? — спросил Гелсен.
— Одна страж-птица свалила мясника на бойне. Чуть не прикончила. Гелсен минуту подумал. Ну да, понятно. Обучающееся устройство страж-птицы вполне могло определить убой скота как убийство.
— Передайте на бойни, пускай там введут механизацию. Мне и самому всегда претило, что животных забивают вручную.
— Хорошо, — сдержанно сказал Макинтайр, пожал плечами и вышел.
Гелсен остановился у стола и задумался. Стало быть, страж-птица не знает разницы между убийцей и человеком, который просто исполняет свою работу? Похоже, что так. Для нее убийство всегда убийство. Никаких исключений. Он нахмурился. Видно, этим самообучающимся устройствам еще требуется доводка.
А впрочем, не очень большая. Просто надо сделать их более разборчивыми.
Он опять сел за стол и углубился в бумаги, стараясь отогнать давний, вновь пробудившийся страх.
Преступника привязали к стулу, приладили к ноге электрод.
— О-о, — простонал он, почти не сознавая, что с ним делают.
На бритую голову надвинули шлем, затянули последние ремни. Он все еще негромко стонал.
И тут в комнату влетела страж-птица. Откуда она появилась, никто не понял. Тюрьмы велики, стены их прочны, на всех дверях запоры и засовы, и однако страж-птица проникла сюда...
Чтобы предотвратить убийство.
— Уберите эту штуку! — крикнул начальник тюрьмы и протянул руку к кнопке.
Страж-птица сбила его с ног.
— Прекрати! — заорал один из караульных и хотел сам нажать кнопку.
И повалился на пол рядом с начальником тюрьмы.
— Это же не убийство, дура чертова! — рявкнул другой караульный и вскинул револьвер, целясь в блестящую металлическую птицу, которая описывала круги под потолком.
Страж-птица оказалась проворнее, и его отшвырнуло к стене.
В комнате стало тихо. Немного погодя человек в шлеме захихикал. И снова умолк.
Страж-птица, чуть вздрагивая, повисла в воздухе. Она была начеку.
Убийство не должно совершиться!
Новые сведения мгновенно передались всем страж-птицам. Никем не контролируемые, каждая сама по себе, тысячи страж-птиц восприняли эти сведения и начали поступать соответственно.
Не допускать, чтобы одно живое существо ломало, увечило, истязало другое существо или иным способом нарушало его жизнедеятельность. Дополнительный перечень действий, которые следует предотвращать.
— Но, пошла, окаянная! — заорал фермер Олистер и взмахнул кнутом. Лошадь заартачилась, прянула в сторону, повозка затряслась и задребезжала.
— Пошла, сволочь! Ну!
Олистер снова замахнулся. Но кнут так и не опустился на лошадиную спину. Бдительная страж-птица почуяла насилие и свалила фермера наземь.
Живое существо? А что это такое? Страж-птицы собирали все новые данные, определения становились шире, подробнее. И понятно, работы прибавлялось.
Меж стволами едва виднелся олень. Охотник поднял ружье и тщательно прицелился.
Выстрелить он не успел.
Свободной рукой Гелсен отер пот со лба.
— Хорошо, — сказал он в телефонную трубку.
Еще минуту-другую он выслушивал льющийся по проводу поток брани, потом медленно опустил трубку на рычаг.
— Что там опять? — спросил Макинтайр.
Он был небрит, галстук развязался, ворот рубашки расстегнут.
— Еще один рыбак, — сказал Гелсен. — Страж-птицы не дают ему ловить рыбу, а семья голодает. Он спрашивает, что мы собираемся предпринять.
— Это уже сколько сотен случаев?
— Не знаю. Сегодняшнюю почту я еще не смотрел.
— Так вот, я уже понял, в чем наш просчет, — мрачно сказал Макинтайр. У него было лицо человека, который в точности выяснил, каким образом он взорвал земной шар... но выяснил слишком поздно.
— Ну-ну, я слушаю.
— Все мы сошлись на том, что всякие убийства надо прекратить. Мы считали, что страж-птицы будут рассуждать так же, как и мы. А следовало точно определить все условия.
— Насколько я понимаю, нам самим надо было толком уяснить, что за штука убийство и откуда оно, а уж тогда можно было бы все как следует уточнить. Но если б мы это уяснили, так на что нам страж-птицы?
— Ну, не знаю. Просто им надо было втолковать, что некоторые вещи не убийство, а только похоже.
— А все-таки почему они мешают рыбакам? — спросил Гелсен.
— А почему бы и нет? Рыбы и звери — живые существа. Просто мы не считаем, что ловить рыбу или резать свиней — убийство.
Зазвонил телефон. Гелсен со злостью нажал кнопку селектора.
— Я же сказал: больше никаких звонков. Меня нет. Ни для кого.
— Это из Вашингтона, — ответил секретарь. — Я думал...
— Ладно, извините. — Гелсен снял трубку. — Да, Очень неприятно, что и говорить... Вот как? Хорошо, конечно, я тоже распоряжусь.
И дал отбой.
— Коротко и ясно, — сказал он Макинтайру. — Предлагаются временно прикрыть лавочку.
— Не так это просто, — возразил Макинтайр. — Вы же знаете, страж-птицы действуют сами по себе, централизованного контроля над ними нет. Раз в неделю они прилетают на техосмотр. Тогда и придется по одной их выключать.
— Ладно, надо этим заняться. Монро уже вывел из строя Примерно четверть всех своих птиц.
— Надеюсь, мне удастся придумать для них сдерживающие центры, — сказал Макинтайр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33