— Мы дома, папа, — сказала Филис.
— А, — пробормотал мистер Картер. — Посмотрите-ка на эту прелесть. — Он поднял готовую муху. Это была почти точная имитация шершня. Крючок был хитроумно скрыт под чередующимися черными и желтыми нитками.
— Кармайклы ушли... кажется, — сказал Мэллен, вешая пиджак.
— Утром попытаю удачу на Старом Ручье, — сказал Картер. — У меня предчувствие, что именно там может оказаться неуловимая форель. — Мэллен улыбнулся. С отцом Филис было трудно разговаривать. В последнее время он не говорил ни на какие другие темы, кроме рыбалки. Когда ему стукнуло семьдесят, старик ушел на пенсию, оставив весьма успешный бизнес, и полностью отдался любимому спорту.
И теперь, подбираясь к концу седьмого десятка, мистер Картер выглядел великолепно. Просто поразительно, подумал Мэллен. Кожа розовая, глаза ясные и спокойные, седые волосы аккуратно зачесаны назад. К тому же он сохранял полную ясность мыслей — пока вы говорили о рыбалке.
— Давайте немного перекусим, — сказала Филис. Она с сожалением сняла красную шляпку, разгладила на ней вуаль и положила ее на кофейный столик. Мистер Картер добавил к своему творению еще ниточку, придирчиво его осмотрел, затем положил муху на стол и пришел к ним на кухню.
Пока Филис варила кофе, Мэллен рассказал старику о том, что произошло. Он услышал типичный ответ.
— Сходи завтра на рыбалку и выбрось все из головы. Рыбалка, Джим — это больше, чем спорт. Рыбалка — это и образ жизни, и философия. Знаешь, как приятно отыскать тихую заводь и посидеть на берегу. Сидишь и думаешь: коли есть на свете рыба, то отчего бы ей не водиться и здесь?
Филис улыбнулась, увидев как Джим заерзал на стуле. Когда ее отец начинал говорить, остановить его было уже невозможно. А начать он мог по любому поводу.
— Представь себе, — продолжал мистер Картер, — молодого судебного исполнителя. Кого-нибудь вроде тебя, Джим — вот он мчится куда-то через большой зал. Обычное дело? Но в конце последнего длинного коридора его ждет форелевый ручей. Представь политика. Конечно, ты многих их видел там, в Олбани. В руке портфель, весь озабоченный...
— Странно, — сказала Филис, прервав отца на полуслове. В руке он держала неоткрытую бутылку молока.
— Посмотрите. — Молоко они покупали у «Молочной фермы Станнертон». Зеленая этикетка на бутылке гласила: «Молочные фермы Станнерон».
— И здесь. — Она показала пальцем. Чуть ниже было написано: «по лисенсии НьЮ-йоРкского Бро здравооХранения». Все это походило на грубую имитацию нормальной этикетки.
— Где ты его взяла? — спросил Мэллен.
— Да вроде бы в магазине Элджера. Может, это какой-то рекламный трюк?
— Я презираю тех, кто ловит рыбу на червя, — гневно произнес мистер Картер. — Муха — это произведение искусства. Но тот, кто надевает на крючок червя, способен ограбить сирот и поджечь церковь.
— Не пей его, — сказал Мэллен. — Давай осмотрим остальную еду.
Они обнаружили еще несколько подделок. На плитке сладостей оказалась оранжевая этикетка вместо привычной малиновой. Нашелся и брусок «Амерриканского СыРРа», почти на треть крупнее, чем обычная расфасовка этого сорта, и бутылка «ИГРистой вды».
— Все это очень странно, — произнес Мэллен, почесывая подбородок.
— Я всегда отпускаю маленьких рыбок обратно, — сказал мистер Картер.
— Брать их просто неспортивно, и это часть кодекса рыболова. Пусть подрастут, возмужают, наберутся опыта. Мне нужны взрослые, матерые рыбины, что таятся под бревнами и пулей удирают, завидев рыболова. Вот с такими парнями можно повоевать!
— Я отнесу это обратно к Элджеру, — сказал Мэллен, складывая продукты в бумажный пакет. — Если увидишь еще что-нибудь подобное, сохрани.
— Старый Ручей — лучшее место, — сказал мистер Картер. — Именно там они и прячутся.
Субботнее утро было ясным и великолепным. Мистер Картер спозаранку позавтракал и отправился на Старый Ручей, ступая легко, как мальчишка. Потрепанная шляпа с загнутыми краями торчала у него на голове под легкомысленным углом. Джим Мэллен допил кофе и отправился к дому Кармайклов.
Машина до сих пор стояла в гараже. Окна были по-прежнему распахнуты, стол для бриджа накрыт, к тому же горели все лампы — точно так же, как и накануне вечером. Это зрелище напомнило Мэллену некогда прочитанную историю про брошенный корабль, который шел под полными парусами и на борту у него было все в порядке — но ни единой живой души.
— Может, надо куда-нибудь позвонить? — спросила Филис, когда он вернулся домой. — Я уверена, что здесь явно что-то не в порядке.
— Еще бы. Только кому звонить? — В этом районе они почти никого не знали. Правда, они здоровались при встречах с тремя или четырьмя семействами, но понятия не имели, кто еще был знаком с Кармайклами.
Проблема решилась сама собой, когда зазвонил телефон.
— Если это кто-то из нашей округи, — сказал Джим, когда Филис брала трубку, — то спроси его.
— Алло?
— Здравствуйте. Наверное, вы меня не знаете. Я Мариан Карпентер, живу в вашем квартале. Я просто хотела спросить... мой муж к вам, случайно, не заходил? — Металлический тембр голоса в телефоне помог женщине скрыть страх и беспокойство.
— Знаете, нет. С утра к нам никто не приходил.
— Тогда извините. — Голос в трубке нерешительно замолк.
— Могу ли я что-нибудь для вас сделать? — спросила Филис.
— Ничего не могу понять, — сказала миссис Карпентер. — Джордж — мой муж — позавтракал утром со мной. Потом пошел наверх за пиджаком. Больше я его не видела.
— Да?
— Я уверена, что вниз он не спускался. Я пошла наверх посмотреть, отчего он задержался — мы собирались уезжать — но его там не было. Я обыскала весь дом. Я решила было, что Джордж меня разыгрывает, хотя он никогда в жизни этим не занимался, и заглянула под кровати и в шкафы. Потом посмотрела в погребе и спросила о нем у соседей, но никто его не видел. Я подумала, может, он зашел к вам — он как-то об этом говорил...
Филис рассказала ей об исчезновении Кармайклов. Они поговорили еще немного, потом Филис положила трубку.
— Джим, — сказала она. — Мне это не нравится. Лучше будет, если ты сообщишь о Кармайклах в полицию.
— И окажемся в дураках, когда выяснится, что они были у друзей в Олбани.
— Придется пойти и на это.
Джим отыскал номер полицейского участка, но линия оказалась занята.
— Придется сходить самому.
— И прихвати вот это. — Она протянула ему бумажный пакет.
Капитан полиции Леснер оказался терпеливым человеком с румяным лицом, которому весь вечер и большую часть утра пришлось выслушивать нескончаемый поток жалоб. Патрульные полисмены были вымотаны, сержанты вымотаны, а самым замотанным был он сам. Тем не менее он пригласил Мэллена в свой кабинет и выслушал его рассказ.
— Я хочу, чтобы вы записали все, что мне рассказали, — сказал Леснер, когда он закончил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34