Бегалли смущенно наблюдал за происходящим.
— Да, — коротко произнес Вайкоф. Глаза его скользнули на босса, и в них нетрудно было прочесть облегчение. — Он здесь, но у нас... Да, я понимаю. Очень хорошо. Думаю, что... Да, сейчас. — Он повернулся к Гранту и передал ему трубку. — Сэр, на связи генерал Барроус, армия США, У него важное сообщение для вас.
Когда Грант протянул руку к регулятору громкости, он заметил тень улыбки на губах Бегалли, словно он давно ждал, что нечто подобное произойдет.
Глава 5
Хуже, чем ночной кошмар, может быть только кошмар вместе с похмельем.
Когда ровно в 6:00 утра звонок видеофона разбудил Александру Козловски, она страдала и тем, и другим.
— Да, — вяло проговорила она, дрожащей рукой включив аппарат и освободившись от вороха смятых простыней, под которым лежала. Со вчерашнего вечера, как она помнила, на ней была одежда, причем гражданская. Где она была, что делала? Голова гудела как пустая бочка.
Так, начнем по порядку.
— Кто это? — спросила она.
— Полковник?
— Лицо на экране незнакомое.
— Да, это я.
Срочно осмотреться. Руки и ноги целы, хотя, казалось, вот-вот отвалятся. Бутылки из-под виски вокруг не валяются. Обнаженного тела рядом нет. Это худшее, чем могла кончиться вчерашняя попойка. Вид остатков пиршества на столе помог соединить обрывки воспоминаний в единую картину.
Слишком много видео просмотрено и слишком много спиртного выпито.
Она подняла адскую бурю не вокруг себя, а внутри. Это скрытый, но и весьма разрушительный способ дать выход эмоциям.
— Полковник, это Барроус. Генерал Делмор Барроус.
Она села, пригладила рукой растрепанные волосы.
Генерал продолжал:
— Извините, что беспокою вас так рано, но нам сегодня предстоит очень важная встреча в Вашингтоне. Я вынужден попросить вас срочно собраться.
— Слушаюсь, сэр. — Любезность и долг возобладали над угрюмостью и грубостью. И почему, черт возьми, она до сих пор не бросила свое отвратительное ремесло?
— Хорошо. Самолет будет готов к вылету в восемь ноль ноль. Встреча назначена на одиннадцать ровно.
— Да, сэр. — Она мучительно подбирала слова. — Прошу прощенья, сэр... Могу я узнать подробности?
— Боюсь, что нет, полковник. Дело чрезвычайно секретное. Вы все узнаете в свое время.
— Благодарю вас, сэр.
— И еще, полковник. Наденьте парадный мундир... и медали.
— Слушаюсь, сэр.
Экран видеофона погас. Что ж, с транспортом здесь, на базе, у нее проблем не будет. Все, что требуется, — вызвать адъютанта и отдать соответствующий приказ. Аэродром всего в двух милях. Куда труднее встать с постели.
«Что за дьявольское невезение, — подумала Козловски, издав протяжный стон. — Который месяц я жду, когда же случится что-нибудь важное. И вот оно происходит, но именно в тот день, когда я в увольнении, и именно в тот час, когда меня с души воротит. Какой тут, к черту, баланс вселенной по карме? Глупые восточные теории тают под напором холодных, механистических принципов западной науки. Слишком много выпил — получай головную боль. А раз ты на службе — будь настоящим солдатом».
Снова простонав, Александра с трудом подняла свое мускулистое тело с постели и пошла (нет, Коз, — мелькнуло в мозгу, — ты не идешь, а ковыляешь) в душевую кабину, изо всех сил стараясь не смотреть в зеркало. Включив сильную струю горячей воды, она задержала дыхание и шагнула в поток капель. Их барабанная дроб„ по шее и плечам сразу облегчила страдания. Ноги и руки перестали быть ватными, гул в голове стих.
Нет, хронический алкоголизм Александре пока что не грозил. Иногда она неделями обходилась рюмкой-другой вина или виски «бурбон» да парой кружек пива в хорошей компании. Но бывали моменты, когда ее захлестывали воспоминания о Питере, и тогда выпитое спиртное исчислялось уже галлонами и начинался обезьяний хит-парад.
Питер. Лейтенант Питер Майклз.
Конечно, у нее были мужчины как до него, так и после. Просто секс, чтобы снять окопное напряжение. Но ни один из них не был похож на Питера, и ни до кого из них ей не было дела. Никого она не смогла полюбить.
Любила ли она Майклза? Трудно сказать. Просто теперь она не могла уже испытывать нежности к мужчинам. Это чувство разъела кислотная кровь чужих. Все, что у нее осталось, — это чувство вины и ночные кошмары. Да еще твердость характера, ставшего железным стержнем, сущностью Александры Козловски. Именно благодаря этому качеству она стала полковником.
После того рокового несчастья в голливудском рое чужих Александра перевелась в космические десантные части. Ее приняли без разговоров. Так она очутилась в мире космоса и кораблей, которые его бороздили. Это помогло ей избавиться от кислотного кошмара. Она прошла специальное обучение и теперь готовилась к межпланетному полету на базе Кеннеди, хотя и подозревала, что у начальства на ее счет есть какие-то другие планы.
Дело. Это все, в чем она нуждалась. Быть занятой, с головой уйти в работу. Только после трудной работы она могла спокойно и крепко спать, не видеть во сне растворяющееся в кислоте лицо Питера.
«Заткнись, Коз! — сказала она сама себе, подставив лицо напору водяных струй. — Уймись. В том не было твоей вины, и нечего себя мучить. Это все гордость и независимость Питера. Они сгубили его. Если бы он тогда послушался и не пошел к луковице, то и сейчас был бы жив».
После смерти Питера они уничтожили то гнездо чужих. Уничтожили беспощадно, словно весь взвод, до единого человека, решил отомстить за ее горе. Кстати, маточного желе там оказалось очень немного. Из-за такой малости не стоило затевать вылазку. Разумеется, они не принесли ни тел жуков, ни образцов ДНК. В исступленном бреду они сожгли все, до последней молекулы. Ничего подобного Алекс не переживала раньше. Если бы у жуков была хоть капля ума, они бросились бы бежать, потому что такой смертоносной силы, как Александра и ее солдаты, мстившие врагу за его подлое коварство, они никогда раньше не встречали. Как ни удивительно, больше в той вылазке потерь у команды не было. Заслуженное увольнение они потратили на поминки по Питеру Майклзу. На душе Алекс стало немного легче, но — увы — никакие поминки не вернут ей Питера.
Хуже всего, что они оба предчувствовали — нечто подобное может случиться — и пообещали друг другу, что, если с одним из них произойдет несчастье, другой будет жить, не цепляясь за воспоминания. И вот непоправимое случилось, и Алекс вынуждена жить с этой болью в душе, хотя с готовностью предпочла бы вместо нее боль физическую.
Она насухо вытерлась, заварила себе крепкий кофе и, выпив чашку, надела свой лучший мундир — брючный. После этого она причесалась, выпила еще чашку кофе и вызвала адъютанта, чтобы он подвез ее до аэродрома. Тот отправился за машиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
— Да, — коротко произнес Вайкоф. Глаза его скользнули на босса, и в них нетрудно было прочесть облегчение. — Он здесь, но у нас... Да, я понимаю. Очень хорошо. Думаю, что... Да, сейчас. — Он повернулся к Гранту и передал ему трубку. — Сэр, на связи генерал Барроус, армия США, У него важное сообщение для вас.
Когда Грант протянул руку к регулятору громкости, он заметил тень улыбки на губах Бегалли, словно он давно ждал, что нечто подобное произойдет.
Глава 5
Хуже, чем ночной кошмар, может быть только кошмар вместе с похмельем.
Когда ровно в 6:00 утра звонок видеофона разбудил Александру Козловски, она страдала и тем, и другим.
— Да, — вяло проговорила она, дрожащей рукой включив аппарат и освободившись от вороха смятых простыней, под которым лежала. Со вчерашнего вечера, как она помнила, на ней была одежда, причем гражданская. Где она была, что делала? Голова гудела как пустая бочка.
Так, начнем по порядку.
— Кто это? — спросила она.
— Полковник?
— Лицо на экране незнакомое.
— Да, это я.
Срочно осмотреться. Руки и ноги целы, хотя, казалось, вот-вот отвалятся. Бутылки из-под виски вокруг не валяются. Обнаженного тела рядом нет. Это худшее, чем могла кончиться вчерашняя попойка. Вид остатков пиршества на столе помог соединить обрывки воспоминаний в единую картину.
Слишком много видео просмотрено и слишком много спиртного выпито.
Она подняла адскую бурю не вокруг себя, а внутри. Это скрытый, но и весьма разрушительный способ дать выход эмоциям.
— Полковник, это Барроус. Генерал Делмор Барроус.
Она села, пригладила рукой растрепанные волосы.
Генерал продолжал:
— Извините, что беспокою вас так рано, но нам сегодня предстоит очень важная встреча в Вашингтоне. Я вынужден попросить вас срочно собраться.
— Слушаюсь, сэр. — Любезность и долг возобладали над угрюмостью и грубостью. И почему, черт возьми, она до сих пор не бросила свое отвратительное ремесло?
— Хорошо. Самолет будет готов к вылету в восемь ноль ноль. Встреча назначена на одиннадцать ровно.
— Да, сэр. — Она мучительно подбирала слова. — Прошу прощенья, сэр... Могу я узнать подробности?
— Боюсь, что нет, полковник. Дело чрезвычайно секретное. Вы все узнаете в свое время.
— Благодарю вас, сэр.
— И еще, полковник. Наденьте парадный мундир... и медали.
— Слушаюсь, сэр.
Экран видеофона погас. Что ж, с транспортом здесь, на базе, у нее проблем не будет. Все, что требуется, — вызвать адъютанта и отдать соответствующий приказ. Аэродром всего в двух милях. Куда труднее встать с постели.
«Что за дьявольское невезение, — подумала Козловски, издав протяжный стон. — Который месяц я жду, когда же случится что-нибудь важное. И вот оно происходит, но именно в тот день, когда я в увольнении, и именно в тот час, когда меня с души воротит. Какой тут, к черту, баланс вселенной по карме? Глупые восточные теории тают под напором холодных, механистических принципов западной науки. Слишком много выпил — получай головную боль. А раз ты на службе — будь настоящим солдатом».
Снова простонав, Александра с трудом подняла свое мускулистое тело с постели и пошла (нет, Коз, — мелькнуло в мозгу, — ты не идешь, а ковыляешь) в душевую кабину, изо всех сил стараясь не смотреть в зеркало. Включив сильную струю горячей воды, она задержала дыхание и шагнула в поток капель. Их барабанная дроб„ по шее и плечам сразу облегчила страдания. Ноги и руки перестали быть ватными, гул в голове стих.
Нет, хронический алкоголизм Александре пока что не грозил. Иногда она неделями обходилась рюмкой-другой вина или виски «бурбон» да парой кружек пива в хорошей компании. Но бывали моменты, когда ее захлестывали воспоминания о Питере, и тогда выпитое спиртное исчислялось уже галлонами и начинался обезьяний хит-парад.
Питер. Лейтенант Питер Майклз.
Конечно, у нее были мужчины как до него, так и после. Просто секс, чтобы снять окопное напряжение. Но ни один из них не был похож на Питера, и ни до кого из них ей не было дела. Никого она не смогла полюбить.
Любила ли она Майклза? Трудно сказать. Просто теперь она не могла уже испытывать нежности к мужчинам. Это чувство разъела кислотная кровь чужих. Все, что у нее осталось, — это чувство вины и ночные кошмары. Да еще твердость характера, ставшего железным стержнем, сущностью Александры Козловски. Именно благодаря этому качеству она стала полковником.
После того рокового несчастья в голливудском рое чужих Александра перевелась в космические десантные части. Ее приняли без разговоров. Так она очутилась в мире космоса и кораблей, которые его бороздили. Это помогло ей избавиться от кислотного кошмара. Она прошла специальное обучение и теперь готовилась к межпланетному полету на базе Кеннеди, хотя и подозревала, что у начальства на ее счет есть какие-то другие планы.
Дело. Это все, в чем она нуждалась. Быть занятой, с головой уйти в работу. Только после трудной работы она могла спокойно и крепко спать, не видеть во сне растворяющееся в кислоте лицо Питера.
«Заткнись, Коз! — сказала она сама себе, подставив лицо напору водяных струй. — Уймись. В том не было твоей вины, и нечего себя мучить. Это все гордость и независимость Питера. Они сгубили его. Если бы он тогда послушался и не пошел к луковице, то и сейчас был бы жив».
После смерти Питера они уничтожили то гнездо чужих. Уничтожили беспощадно, словно весь взвод, до единого человека, решил отомстить за ее горе. Кстати, маточного желе там оказалось очень немного. Из-за такой малости не стоило затевать вылазку. Разумеется, они не принесли ни тел жуков, ни образцов ДНК. В исступленном бреду они сожгли все, до последней молекулы. Ничего подобного Алекс не переживала раньше. Если бы у жуков была хоть капля ума, они бросились бы бежать, потому что такой смертоносной силы, как Александра и ее солдаты, мстившие врагу за его подлое коварство, они никогда раньше не встречали. Как ни удивительно, больше в той вылазке потерь у команды не было. Заслуженное увольнение они потратили на поминки по Питеру Майклзу. На душе Алекс стало немного легче, но — увы — никакие поминки не вернут ей Питера.
Хуже всего, что они оба предчувствовали — нечто подобное может случиться — и пообещали друг другу, что, если с одним из них произойдет несчастье, другой будет жить, не цепляясь за воспоминания. И вот непоправимое случилось, и Алекс вынуждена жить с этой болью в душе, хотя с готовностью предпочла бы вместо нее боль физическую.
Она насухо вытерлась, заварила себе крепкий кофе и, выпив чашку, надела свой лучший мундир — брючный. После этого она причесалась, выпила еще чашку кофе и вызвала адъютанта, чтобы он подвез ее до аэродрома. Тот отправился за машиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56