Рассказы –

Антон Павлович Чехов
«Злоумышленник»
Перед судебным следователем стоит маленький, чрезвычайно тощий мужичонко в пестрядинной рубахе и латаных портах. Его обросшее волосами и изъеденное рябинами лицо и глаза, едва видные из -за густых, нависших бровей, имеют выражение угрюмой суровости.
На голове целая шапка давно уже нечёсанных, путаных волос, что придаёт ему ещё большую, паучью суровость. Он бос.
– Денис Григорьев ! – начинает следователь. – Подойди поближе и отвечай на мои вопросы. Седьмого числа сего июля железнодорожный сторож Иван Семёнов Акинфов, проходя утром по линии, на 141-й версте, застал тебя за отвинчиванием гайки, коей рельсы прикрепляются к шпалам. Вот она, эта гайка !.. С каковою гайкой он и задержал тебя. Так ли это было ?
– Чаво ?
– Так ли всё это было, как объясняет Акинфов ?
– Знамо, было.
– Хорошо; ну, а для чего ты отвинчивал гайку ?
– Чаво ?
– Ты это своё "чаво " брось, а отвечай на вопрос: для чего ты отвинчивал гайку ?
– Коли б не нужна была, не отвинчивал бы, – хрипит Денис, косясь на потолок.
– Для чего же тебе понадобилась эта гайка ?
– Гайка -то ? Мы из гаек грузила делаем...
– Кто это – мы ?
– Мы, народ... Климовские мужики, то есть.
– Послушай, братец, не прикидывайся ты мне идиотом, а говори толком. Нечего тут про грузила врать !
– Отродясь не врал, а тут вру... – бормочет Денис, мигая глазами. – Да нешто, ваше благородие, можно без грузила ? Ежели ты живца или выполозка на крючок сажаешь, то нешто он пойдёт ко дну без грузила ? Вру... – усмехается Денис. – Чёрт ли в нём, в живце -то, ежели поверху плавать будет ! Окунь, щука, налим завсегда на донную идёт, а которая ежели поверху плавает, то ту разве только шилишпер схватит, да и то редко... В нашей реке не живёт шилишпер... Эта рыба простор любит.
– Для чего ты мне про шилишпера рассказываешь ?
– Чаво ? Да ведь вы сами спрашиваете ! У нас и господа так ловят. Самый последний мальчишка не станет тебе без грузила ловить. Конечно, который непонимающий, ну, тот и без грузила пойдёт ловить. Дураку закон не писан...
– Так ты говоришь, что ты отвинтил эту гайку для того, чтобы сделать из неё грузило ?
– А то что же ? Не в бабки ж играть !
– Но для грузила ты мог взять свинец, пулю... гвоздик какой -нибудь...
– Свинец на дороге не найдёшь, купить надо, а гвоздик не годится. Лучше гайки и не найтить... И тяжёлая, и дыра есть.
– Дураком каким прикидывается ! Точно вчера родился или с неба упал. Разве ты не понимаешь, глупая голова, к чему ведёт это отвинчивание ? Не догляди сторож, так ведь поезд мог бы сойти с рельсов, людей бы убило ! Ты людей убил бы !
– Избави господи, ваше благородие ! Зачем убивать ? Нешто мы некрещёные или злодеи какие ? Слава те господи, господин хороший, век свой прожили и не токмо что убивать, но и мыслей таких в голове не было... Спаси и помилуй, царица небесная... Что вы – с !
– А отчего, по -твоему, происходят крушения поездов ? Отвинти две -три гайки, вот тебе и крушение !
Денис усмехается и недоверчиво щурит на следователя глаза.
– Ну ! Уж сколько лет всей деревней гайки отвинчиваем и хранил господь, а тут крушение... людей убил... Ежели б я рельсу унёс или, положим, бревно поперёд ейного пути положил, ну, тогды, пожалуй, своротило бы поезд, а то... тьфу ! гайка !
– Да пойми же, гайками прикрепляется рельса к шпалам !
– Это мы понимаем... Мы ведь не все отвинчиваем... оставляем... Не без ума делаем... понимаем...
Денис зевает и крестит рот.
– В прошлом году здесь сошёл поезд с рельсов, – говорит следователь. – Теперь понятно, почему...
– Чего изволите ?
– Теперь, говорю, понятно, отчего в прошлом году сошёл поезд с рельсов... Я понимаю !
– На то вы и образованные, чтобы понимать, милостивцы наши... Господь знал, кому понятие давал... Вы вот и рассудили, как и что, а сторож тот же мужик, без всякого понятия, хватает за шиворот и тащит... Ты рассуди, а потом и тащи ! Сказано – мужик, мужицкий и ум... Запишите также, ваше благородие, что он меня два раза по зубам ударил и в груди.
– Когда у тебя делали обыск, то нашли ещё одну гайку... Эту в каком месте ты отвинтил и когда ?
– Это вы про ту гайку, что под красным сундучком лежала ?
– Не знаю, где она у тебя лежала, но только нашли её. Когда ты её отвинтил ?
– Я её не отвинчивал, её мне Игнашка, Семёна кривого сын, дал. Это я про ту, что под сундучком, а ту, что на дворе в санях, мы вместе с Митрофаном вывинтили.
– С каким Митрофаном ?
– С Митрофаном Петровым... Нешто не слыхали ? Невода у нас делает и господам продаёт. Ему много этих самых гаек требуется. На каждый невод, почитай, штук десять...
– Послушай... 1081 статья уложения о наказаниях говорит, что за всякое с умыслом учинённое повреждение железной дороги, когда оно может подвергнуть опасности следующий по сей дороге транспорт, и виновный знал, что последствием сего должно быть несчастье... понимаешь ? знал ! А ты не мог не знать, к чему ведёт это отвинчивание... он приговаривается к ссылке в каторжные работы.
– Конечно, вы лучше знаете... Мы люди тёмные... нешто мы понимаем ?
– Всё ты понимаешь ! Это ты врёшь, прикидываешься !
– Зачем врать ? Спросите на деревне, коли не верите... Без грузила только уклейку ловят, а на что хуже пескаря, да и тот не пойдёт тебе без грузила.
– Ты ещё про шилишпера расскажи ! – улыбается следователь.
– Шилишпер у нас не водится... Пущаем леску без грузила поверх воды на бабочку, идёт голавль, да и то редко.
– Ну, молчи...
Наступает молчание. Денис переминается с ноги на ногу, глядит на стол с зелёным сукном и усиленно мигает глазами, словно видит перед собой не сукно, а солнце.
Следователь быстро пишет.
– Мне идтить ? – спрашивает Денис после некоторого молчания.
– Нет. Я должен взять тебя под стражу и отослать в тюрьму.
Денис перестаёт мигать и, приподняв свои густые брови, вопросительно глядит на чиновника.
– То есть, как же в тюрьму ? Ваше благородие ! Мне некогда, мне надо на ярмарку; с Егора три рубля за сало получить...
– Молчи, не мешай.
– В тюрьму... Было б за что, пошёл бы, а то так... здорово живёшь... За что ? И не крал, кажись, и не дрался... А ежели вы насчёт недоимки сомневаетесь, ваше благородие, то не верьте старосте... Вы господина непременного члена спросите... Креста на нём нет, на старосте -то...
– Молчи !
– Я и так молчу... – бормочет Денис. – А что староста набрехал в учёте, это я хоть под присягой... Нас три брата: Кузьма Григорьев, стало быть, Егор Григорьев и я, Денис Григорьев...
– Ты мне мешаешь... Эй, Семён ! – кричит следователь. – Увести его !
– Нас три брата, – бормочет Денис, когда два дюжих солдата берут и ведут его из камеры. – Брат за брата не ответчик... Кузьма не платит, а ты, Денис, отвечай... Судьи !
Помер покойник барин-генерал, царство небесное, а то показал бы он вам, судьям.
1 2