Хозяин ничего не ответил. Он вытащил из-под стола небольшой чемодан,
сел и стал ждать. По губам и по рукам его было заметно, что он волновался,
и Тетка слышала, как дрожало его дыхание.
- M-r Жорж, пожалуйте! - крикнул кто-то за дверью.
Хозяин встал и три раза перекрестился, потом достал из-под табурета
кота и сунул его в чемодан.
- Иди, Тетка! - сказал он тихо.
Тетка, ничего не понимая, подошла к его рукам; он поцеловал ее в
голову и положил рядом с Федором Тимофеичем. Засим наступили потемки...
Тетка топталась по коту, царапала стенки чемодана и от ужаса не могла
произнести ни звука, а чемодан покачивался, как на волнах, и дрожал...
- А вот и я! - громко крикнул хозяин. - А вот и я!
Тетка почувствовала, что после этого крика чемодан ударился о что-то
твердое и перестал качаться. Послышался громкий густой рев: по ком-то
хлопали, и этот кто-то, вероятно рожа с хвостом вместо носа, ревел и
хохотал так громко, что задрожали замочки у чемодана. В ответ на рев
раздался пронзительный, визгливый смех хозяина, каким он никогда не
смеялся дома.
- Га! - крикнул он, стараясь перекричать рев. - Почтеннейшая публика!
Я сейчас только с вокзала! У меня издохла бабушка и оставила мне
наследство! В чемодане что очень тяжелое - очевидно, золото... Га-а! И
вдруг здесь миллион! Сейчас мы откроем и посмотрим...
В чемодане щелкнул замок. Яркий свет ударил Тетку по глазам; она
прыгнула вон из чемодана и, оглушенная ревом, быстро, во всю прыть
забегала вокруг своего хозяина и залилась звонким лаем.
- Га! - закричал хозяин. - Дядюшка Федор Тимофеич! Дорогая Тетушка!
Милые родственники, черт бы вас взял!
Он упал животом на песок, схватил кота и Тетку и принялся обнимать
их. Тетка, пока он тискал ее в своих объятиях, мельком оглядела тот мир, в
который занесла ее судьба, и, пораженная его грандиозностью, на минуту
застыла от удивления и восторга, потом вырвалась из объятий хозяина и от
остроты впечатления, как волчок, закружилась на одном месте. Новый мир был
велик и полон яркого света; куда ни взглянешь, всюду, от пола до потолка,
видны были одни только лица, лица, лица и больше ничего.
- Тетушка, прошу вас сесть! - крикнул хозяин.
Помня, что это значит, Тетка вскочила на стул и села. Она поглядела
на хозяина. Глаза его, как всегда, глядели серьезно и ласково, но лицо, в
особенности рот и зубы, были изуродованы широкой неподвижной улыбкой. Сам
он хохотал, прыгал, подергивал плечами и делал вид, что ему очень весело в
присутствии тысячей лиц. Тетка поверила его веселости, вдруг почувствовала
всем своим телом, что на нее смотрят эти тысячи лиц, подняла вверх свою
лисью морду и радостно завыла.
- Вы, Тетушка, посидите, - сказал ей хозяин, - а мы с дядюшкой
попляшем камаринского.
Федор Тимофеич в ожидании, когда его заставят делать глупости, стоял
и равнодушно поглядывал по сторонам. Плясал он вяло, небрежно, угрюмо, и
видно было по его движениям, по хвосту и поусам, что он глубоко презирал и
толпу, и яркий свет, и хозяина, и себя... Протанцевав свою порцию, он
зевнул и сел.
- Ну-с, Тетушка, - сказал хозяин, - сначала мы с
вами споем, а потом попляшем. Хорошо?
Он вынул из кармана дудочку и заиграл. Тетка, не вынося музыки,
беспокойно задвигалась на стуле и завыла. Со всех сторон послышались рев и
аплодисменты. Хозяин поклонился и, когда все стихло, продолжал играть...
Во время исполнения одной очень высокой ноты где-то наверху среди публики
кто-то громко ахнул.
- Тятька! - крикнул детский голос. - А ведь это Каштанка!
- Каштанка и есть! - подтвердил пьяненький, дребезжащий тенорок. -
Каштанка! Федюшка, это, накажи бог, Каштанка! Фюйть!
Кто-то на галерее свистнул, и два голоса, один - детский, другой -
мужской, громко позвали:
- Каштанка! Каштанка!
Тетка вздрогнула и посмотрела туда, где кричали. Два лица: одно
волосатое, пьяное и ухмыляющееся, другое - пухлое, краснощекое и
испуганное, ударили по ее глазам, как раньше ударил яркий свет... Она
вспомнила, упала со стула и забилась на песке, потом вскочила и с
радостным визгом бросилась к этим лицам. Раздался оглушительный рев,
пронизанный насквозь свистками и пронзительным детским криком:
- Каштанка! Каштанка!
Тетка прыгнула через барьер, потом через чье-то плечо, очутилась в
ложе; чтобы попасть в следующий ярус, нужно было перескочить высокую
стену; Тетка прыгнула, но не допрыгнула и поползла назад по стене. Затем
она переходила с рук на руки, лизала чьи-то руки и лица, подвигалась все
выше и выше и, наконец, попала на галерку...
Спустя полчаса Каштанка шла уже по улице за людьми, от которых пахло
клеем и лаком. Лука Александрыч покачивался и инстинктивно, наученный
опытом, старался держаться подальше от канавы.
- В бездне греховней валяюся во утробе моей... - бормотал он. - А ты,
Каштанка, - недоумение. Супротив человека ты все равно, что плотник
супротив столяра.
Рядом с ним шагал Федюшка в отцовском картузе. Каштанка глядела им
обоим в спины, и ей казалось, что она давно уже идет за ними и радуется,
что жизнь ее не обрывалась ни на минуту.
Вспомнила она комнатку с грязными обоями, гуся, Федора Тимофеича,
вкусные обеды, ученье, цирк, но все это представлялось ей теперь, как
длинный, перепутанный, тяжелый сон...

1 2 3 4 5 6