Но его бесцветные глаза внимательно следили за мной, пока я не вышел.
10
Утро отливало небесной голубизной и золотом. В кронах деревьев в парке Уинслоу птицы щебетали на разные голоса, радуясь безоблачному дню.
Привратник открыл мне калитку, и я прошел вверх по подъездной аллее вдоль террасы к огромной резной парадной двери в итальянском стиле. Прежде чем позвонить, я взглянул с холма вниз и увидел маленького Тревельяна, сидевшего на каменной скамье, подперев голову руками и глядя в пустоту.
Я спустился вниз по мощеной дорожке и подошел к мальчику.
– Сегодня без дротиков, сынок?
Он поднял на меня темные блестящие глаза.
– Да. Вы нашли его?
– Твоего отца? – Нет, сынок, пока нет.
Он покачал головой. Его ноздри гневно раздулись.
– Я уже говорил, он мне не отец! И не говорите со мной так, словно мне четыре года! Мой отец – он во Флориде или где-то еще.
– Ну ладно, я еще не нашел его, чьим бы отцом он ни был, – сказал я.
– Кто свернул вам челюсть? – спросил он, разглядывая меня.
– Так, один тип с газовым баллончиком в руке.
– С баллончиком?
– Да. Им можно пользоваться как кастетом. Как-нибудь можешь сам попробовать, только не на мне, – пробормотал я.
– Вам не найти его, – сказал он с горечью, глядя на мою челюсть. – Я имею в виду – мужа моей матери.
– Найду, можешь быть уверен.
– Сколько поставите?
– Больше, чем у тебя когда-нибудь было.
Он пнул на ходу красный кирпич. Его голос оставался сердитым, но уже стал спокойнее. В глазах светился расчет.
– Хотите поставить на что-нибудь другое? Пойдем в тир. Ставлю доллар за то, что я собью восемь из десяти трубок десятью выстрелами.
Я оглянулся на дом. Никто, как будто, не спешил принять меня.
– Ладно, – согласился я. – Мы сейчас зададим им жару. Пошли.
Мы прошли вдоль дома под окнами. Вдалеке среди аккуратно подстриженных деревьев промелькнул стеклянный фасад оранжереи. Перед гаражом человек в свитере полировал хромированные части большого автомобиля. Мы прошли мимо него к низкому белому зданию за лужайкой.
Дейд достал ключ и открыл дверь. Мы окунулись в спертый воздух помещения, пропахшего пороховым дымом. Мальчик закрыл дверь на щеколду.
– Чур, я первый! – выкрикнул он.
Помещение очень напоминало небольшой тир на побережье: стойка с винтовкой двадцать второго калибра и пистолетом для стрельбы по мишени. Оружие было хорошо смазанным, но грязным.
Примерно в тридцати футах от стойки помещение пересекала добротная перегородка высотой по пояс, а за ней – обыкновенный набор из курительных трубок и уток и две белые круглые мишени, обведенные черной краской и испещренные следами пуль. Из люка, пробитого в потолке, свет падал на глиняные трубки.
Мальчик дернул за веревку, и плотное полотно закрыло световой люк в потолке. Он включил освещение, и комната окончательно стала походить на курортный тир.
Дейд схватил винтовку и быстро зарядил полный магазин – двадцать два патрона.
– Ставлю доллар за то, что собью восемь из десяти трубок.
– Начинай, – ответил я и выложил деньги на стойку.
Он выбрал цель наугад, стрелял быстро и откровенно рисовался. Из десяти выстрелов – три промаха. А в общем-то, неплохой результат для такого парнишки. Он бросил винтовку на стойку.
– Ладно, сходите-ка и установите еще пару трубок. Этот раз не считается – я еще не пристрелялся.
– Ты вроде не собираешься терять деньги, сынок. Иди и устанавливай их сам – тебе стрелять.
Узкое лицо мальчишки побагровело от гнева, и голос стал пронзительным:
– Ты сходи! Мне надо расслабиться, понятно? Мне надо расслабиться!
Я пожал плечами, поднял откидную доску на стойке и пошел вдоль стены, протискиваясь мимо низкой перегородки к мишеням.
Мальчишка щелкнул у меня за спиной, перезаряжая винтовку.
– Опусти оружие! – зарычал я, обернувшись назад. – Никогда не трогай его, если перед мишенью кто-нибудь есть!
Он опустил винтовку и пристыженно взглянул на меня.
Я наклонился и выбрал пригоршню трубок из опилок на дне большого ящика. Стряхнув прилипшие желтые крошки, принялся устанавливать трубки в свободных гнездах. Я остановился как раз за барьером. Лишь шляпа была видна тому, кто смотрел из-за стойки. Понятия не имею, почему остановился. Слепой инстинкт.
Раздался выстрел – и пуля вонзилась в мишень прямо над моей головой. Шляпа лениво, словно нехотя, повернулась на моей макушке, будто возмущенный дрозд спикировал на нее в пору высиживания.
Очаровательный ребенок! Сплошные сюрпризы. Точь-в-точь как Красноглазый.
Я выбросил оставшиеся трубки, приподнял свою шляпу за поля и поднял ее на пару дюймов над головой. Винтовка снова выстрелила. Еще одна дыра в мишени. Я тяжело грохнулся на пол среди разбросанных трубок.
Дверь открылась и захлопнулась. Это было все. Ничего более. Слепящий свет ламп бил мне прямо в глаза. По краям шторы, закрывавшей окно в потолке, пробивался яркий солнечный свет. Две новые дыры в ближайшей мишени и четыре маленькие круглые дырочки в моей шляпе, по две с каждой стороны.
Я подполз к концу барьера и выглянул из-за него. Мальчишка убежал. На стойке я видел два черных дула, глядящих в мою сторону.
Встав на ноги и вернувшись к стойке, я выключил свет, нажал ручку щеколды и вышел. Водитель по-прежнему полировал автомобиль, насвистывая незатейливый мотивчик.
Я сжал шляпу в руке и пошел вдоль дома, разыскивая мальчишку. Его нигде не было. Тогда я позвонил у парадного хода и попросил доложить обо мне миссис О'Мара, не позволив дворецкому взять у меня шляпу.
11
На этот раз она была в чем-то жемчужно-белом, отделанном мехом по подолу, на рукавах и у ворота. Столик с завтраком стоял у ее кресла, и она стряхивала пепел прямо в столовое серебро.
Вошла та же застенчивая горничная с красивыми ногами и выкатила столик из комнаты, закрыв за собой высокую белую дверь. Я сел.
Миссис О'Мара полулежала в кресле, откинув голову на подушку, и выглядела очень уставшей. Весь ее вид говорил об отчужденности и холодности. Она взглянула на меня, и этот взгляд был полон неприязни и отвращения.
– Вы вчера выглядели как-то приличнее, по-человечески, – произнесла она. – А сейчас я вижу, что вы – такой же, как и все они. Всего лишь грубая ищейка.
– Я пришел расспросить вас о Лэше Иджере, – сказал я, не обращая внимания на мелкие выпады.
Казалось, это даже не заинтересовало ее.
– А почему вы решили спросить о нем именно меня?
– Ладно, объясню – если вы действительно жили неделю в клубе «Дарданеллы»... – я вертел в руках сложенную вдвое шляпу.
– Да, я действительно встречалась с ним, – припомнила она, пристально глядя на сигарету. – Такое довольно необычное имя.
– У них у всех такие имена, больше похожие на клички. Мне кажется, Ларри Батцел – я думаю, вы прочли о нем в газетах – был другом вашего мужа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12