Внезапно Тиллот обернулся, пожал руки тем, кто вместе с ним подошел к
кораблю. Все желали ему удачи. Некоторые из них задумчиво строили догадки,
какой мир он увидит по возвращении из полета. Он позволил себе
порассуждать по этому поводу, а сам думал: "Возможно, сейчас живет себе
какая-нибудь школьница, которая подрастет и станет почти такой же, как
Валери. Может быть, я ее найду. И может быть, она будет ждать меня".
Космонавт взобрался по трапу вверх, вошел в небольшой отсек, нажал
кнопку, убиравшую полосу металла, бывшую трапом, потом другую, которая
герметично закрывала круглую наружную дверь. Он знал, что Эбботсфорд
дожидается его в Рубке Управления. Эбботсфорд мог догадаться о значении
огней, горевших на корпусе, а если и нет, это было неважно. Несмотря на
свою ученость и высокую должность, он был плохим астронавтом.
Тиллот мог подняться вверх на лифте, но не захотел. Он не знал,
сколько времени ему придется провести в состоянии невесомости, это был
последний шанс размяться, напрячь мускулы. Он лез из отсека в отсек, вверх
по лестнице, мимо тяжелого, почти безликого монстра, свай, мимо баков с
топливом, через "ферму", где стояли гидропонические баки с водорослями,
дрожжами и живой тканью, через отсеки, которые были когда-то грузовыми или
пассажирскими, а теперь там стояли машины Эбботсфорда.
Тиллот пожалел, что не знает о них почти ничего. Моторы, которые
выталкивали и расправляли большие паруса, - с ними все было ясно, но
генераторы, уничтожающие гравитационные поля (изобретение Эбботсфорда),
оставались тайной; там были еще сложные запутанные колеса, расположенные
под разными углами, гироскопы, вставленные друг в друга, блестящий
маятник, похожий на украшение, но определенно выполняющий какую-нибудь
функцию.
Наконец он протиснулся сквозь узкий люк в нужную комнату. Как он и
догадывался, Эбботсфорд был уже там, сидел в кресле, пристегнувшись
ремнями.
- Вы готовы, Тиллот? - испытующе спросил он.
- Готов, - коротко ответил космонавт.
Он пристегнул себя к сиденью, произнес в микрофон:
- "Венерианка" вызывает Командный Пункт Космодрома. Прошу разрешения
на взлет.
- Говорит Экспериментальная Станция Космодромного Командного Пункта.
Продолжайте по плану - и удачи вам.
- Спасибо. Начинаем.
Огромный огненный цветок расцвел под кормой "Венерианки", и она
устремилась вверх, нежно покачиваясь на "стебле" добела раскаленных газов.
Тиллот, доверяя вспомогательным механизмам, глядел в иллюминаторы на
удаляющуюся Землю - моря и континенты, плывущие облака, искры больших
городов, - и взволнованно думал, увидит ли он вновь свою родную планету.
Он сказал себе, что ему наплевать, хотя сам знал, что это ложь.

После того как первое замешательство прошло, Эбботсфорд заявил, что
он смотрит на произошедшую катастрофу скорее как на дар, а не несчастье,
что она займет место в ряду случаев, которые привели к великим научным
открытиям.
- Представь только! - в восторге кричал он.
- Представляю, - ворчал Тиллот, - твой полет провалился. Мы не знаем,
где мы и куда летим. И что в этом хорошего?
- Ты не прав, мой полет вовсе не провалился, наоборот.
- Вы уверены, доктор, что удар по голове не был слишком сильным?
- Вполне уверен. Послушай, Тиллот. В течение долгих лет я работал над
проблемой антигравитации и добился того, что уничтожил гравитацию, но не
более того. Поэтому я состряпал эту смешную штуковину с перекладинами и
парусами, времянку, которая больше никогда не будет использована. В
сущности, слепой случай! Нарушение связи, случившееся по вине одной из
ракет. Ось раздавлена под воздействием ускорения... Фантастика!
- Да, - угрюмо согласился космонавт.
- Ты говоришь без особого энтузиазма.
- Честно говоря, я не в восторге. Может быть, я слишком
консервативен, но я считаю, что основная функция корабля - доставить груз
из пункта А в пункт В и вернуться в пункт А...
- Я думал, что вы особо не беспокоитесь об этом.
- Я тоже так думал. Но наступает момент, когда ты вспоминаешь все
вино, которое не выпил, всех девушек, которых не успел полюбить...
- Проблема вина меня нимало не беспокоит, - признался ученый, -
полагаю, что я достаточно хороший химик, чтобы состряпать что-то подобное
из овощей и дрожжей, лежащих в наших цистернах.
- Ну, - потребовал Тиллот, - что мы будем делать?
- Я остановлю гравитационные аннигиляторы. Потом настанет твой черед
кое-что сделать. Ведь ты у нас навигатор.
- Межпланетный, а не звездный. Но я сделаю все, что к моих силах...
Тиллот пристегнул ремни, проследил взглядом, как Эбботсфорд
протиснулся в люк и исчез в недрах корабля. Оставшись один, он
сконцентрировал все свое внимание на таинственной тьме за иллюминаторами,
на мерцающей пустоте. Скорость не ощущалась. Корабль свободно падал, и,
кроме того, благодаря силе отталкивания он должен был ускоряться. Тиллот
решил, что инерция каким-то образом исчезла. Если бы она была, его
размазало бы по комнате, как земляничный джем.
Зазвонил внутренний телефон, послышался спокойный голос Эбботсфорда:
- Приготовься, Тиллот, я все закончил.
- Ол райт.
Слабый шум механизмов прервался, потом внезапно исчез. С
поразительной, ужасающей быстротой космос за стеклом иллюминатора приобрел
знакомую бархатную черноту, стали видны яркие маяки звезд. Но не звезды
заставили Тиллота вскрикнуть. Планета, огромный сверкающий глобус, сияла
впереди "Венерианки", пугающе увеличиваясь прямо на глазах.
- Эбботсфорд, - закричал пилот, - включи свои моторы! Впереди
планета!
Он услышал, как ученый выругался, услышал, как тот пробормотал:
- Проклятый дурак!
- Что-то не так?
- Все! Все разваливается на куски!
- Тогда держись, я воспользуюсь ракетами. Попытаюсь вывести нас на
какую-нибудь орбиту.
Он привел в движение большой гироскоп, успокоился, когда услышал
знакомое жужжание машины, когда увидел дрожащие звезды и этот раздутый и
все увеличивающийся шар планеты. Видел, как странная планета исчезла,
потом ее изображение появилось на экране перископа. Он остановил гироскоп,
включил ракетные двигатели, взглянул на стрелку акселерометра. Одно "g"...
два... три... четыре... Его тело глубоко вдавилось в кресло. Он подумал,
как там Эбботсфорд, прижатый к жесткому столу в рубке. Но это был
единственный шанс спасти их обоих. Слишком плавное торможение уничтожало
всякую надежду.
Тиллот увидел бахрому атмосферы, двигатели все еще ревели.
1 2 3 4