. неужели он так с каждой… Наверное, каждой… надо обязательно понаблюдать за ним, когда будет танцевать… Ужасно, когда ничего не понимаешь, любая другая в моем возрасте уже во всем этом разбирается и знает, как держаться… Впрочем, Карла рассказывала, как здесь всю ночь двери хлопают… ой, надо закрыть на задвижку… Если бы они честно себя вели, а не просто вокруг да около… знать бы, как это с другими бывает, неужели их тоже захватывает до умопромрачения… Со мной такого никогда не было! Хотя нет, было, года два назад, какой-то элегантный господин заговорил со мной на Верингерштрассе, очень похожий на Эдвина, такой же высокий, подтянутый… ничего в этом особенного не было, пригласил, ну поужинала бы с ним… ведь все так знакомятся. Но тогда я боялась, что поздно вернусь домой… всю жизнь не могла отделаться от этого дурацкого страха, считалась со всеми, с каждым… а время уходит, у глаз уже морщинки… Другие, те были умнее, лучше разбирались… В самом деле, ну какая девушка будет торчать в комнате дона, когда внизу свет, веселье… лишь потому, что дядя устал… Ни одна не запрется так рано… а который теперь час?.. Девять, всего девять… нет, наверняка не усну… так вдруг жарко стало… да, открою окно… хорошо как обдувает… вот только бы не простудиться… Ах, опять этот дурацкий страх, вечно будь осторожнее, берегись… Зачем, для чего?.. господи, какое блаженство, прохлада, словно нагишом стоишь и ветерок по всему телу гуляет… а зачем я, собственно, надела красивое платье, для кого?.. все равно сижу в комнате, никто не увидит… Может, все-таки сбегать вниз?..
Надо же взять бумаги или прямо написать там, в конторке… Ничего особенного в этом нет… Брр, какой холодище, пожалуй, закрою окно… И что теперь, рассиживать в кресле?.. Чепуха, сбегаю вниз, сразу согреюсь.. А вдруг меня увидит Элкинс или еще кто и завтра расскажут тете? Ну и что… Скажу, относила письма портье… и возразить нечего… я же внизу не останусь, только напишу два письма и сразу вернусь… Да, а где пальто? Ах нет, зачем пальто, ведь я задерживаться не буду, разве что цветы взять… нет, они от Элкинса… Ну и пусть, зато подходят к платью… Может, на всякий случай пройти мимо тетиной двери, взглянуть, не спит ли… Ерунда, к чему это?.. Я же не школьница… Вечно этот дурацкий страх! Спрашивать разрешения, чтобы отлучиться на три минуты, чепуха какая… Ладно, пойду…
Торопясь и робея, будто наперегонки с собственной нерешительностью, она сбегает по лестнице.
Из холла, бурлящего людьми и танцевальной музыкой, ей действительно удалось незаметно прошмыгнуть в комнату, где к услугам постояльцев есть все письменные принадлежности. Первое письмо готово, второе вот-вот будет закончено. В эту минуту на ее плечо опускается чья-то рука.
– Вы арестованы. Куда запряталась – надо же ухитриться. Целый час шарю по всем углам, всех расспрашиваю, где фройляйн фон Боолен, надо мной уже смеются, а она тут затаилась, как зайчишка в кустах. Подъем, марш-марш!
За спиной ее стоит высокий, стройный мужчина, и опять она с дрожью ощущает его роковую хватку. Кристина бессильно улыбается, испуганная его внезапным появлением и в то же время польщенная, что за полчаса он успел соскучиться по ней. Но у нее еще есть силы для обороны.
– Нет, сегодня я танцевать не могу, занята. Надо еще написать письма, чтобы отправить с утренним поездом. И потом, я обещала тете, что вечером никуда не выйду. Нет, ни в коем случае. Она рассердится, если узнает, что я спускалась в холл.
Делиться секретами всегда опасно, ибо, доверяя секрет постороннему, ломаешь барьер между ним и собой. Ты чего-то лишаешься и тем самым даешь ему преимущество. И правда, страстный, настойчивый взгляд сменяется доверительным.
– Ага, удрали! Без увольнительной. Не бойтесь, не наябедничаю. Но уж теперь, после того как я с ног сбился по вашей милости, я вас так просто не отпущу, и не мечтайте. Сказавший "а" должен сказать и "б". Раз вы пришли сюда без разрешения, то без оного и с нами останетесь.
– Да вы что?! Это невозможно. Вдруг тетя придет. Нет, нет, исключено!
– А мы сейчас документально установим, почивает ваша тетушка или нет.
Вы знаете, где их окна?
– Но при чем тут?..
– Очень просто: если в окнах темно, значит, тетя спит. А если уж человек разделся и лег в постель, то он не будет специально вставать, чтобы проверить, послушно ли ведет себя племяшечка… Господи, сколько раз мы удирали из интерната! Хорошенько смажешь ключи от комнаты, от ворот дома и в одних носках крадешься по коридору, по лестнице… Такой вечерок казался в семь раз веселее, чем официально дозволенный. Итак, вперед, в разведку!
Кристина невольно улыбнулась. Как легко и просто решаются здесь любые проблемы, любые трудности! Словно проказнице-девчонке, ей вдруг захотелось поводить за нос слишком уж суровых стражей. Только не торопись уступать, подсказывает ей внутренний голос.
– Ничего не получится, у меня нет с собой пальто. Не могу же я вот так, на мороз.
– Найдется замена. Минутку. – Он бежит в гардероб и возвращается со своим мягким, ворсистым полупальто. – Пожалуй, подойдет, надевайте.
Но ведь я должна… – думает Кристина и тут же забывает о том, что она, собственно, должна, – ее руку уже всунули в мягкий рукав, так что сопротивляться теперь вроде поздно, и она, кокетливо посмеиваясь, закутывается в чужое мужское пальто.
– Нет, не через парадный подъезд, – говорит он с улыбкой, – вот сюда, в боковую дверь, сейчас мы прогуляемся под тетиным окошком.
– Но только на минутку, – говорит она и, едва ступив в темному, ощущает, как он уверенно взял ее под руку.
– Так где окна?
– На третьем этаже, слева, вон та угловая комната с балконом.
– Темно, совершенно темно, ура! Ни малейшего просвета, дрыхнут вовсю.
Так, слушать мою команду: сначала – назад, в холл!
– Нет, и в коем случае! Если меня увидит лорд Элкинс или кто еще, завтра же передадут дяде с тетей, а они и без того на меня сердиты. Нет, я пойду к себе.
– Ну тогда еще куда-нибудь, в бар, в Санкт-Морице. На машине доедем за десять минут, там вас никто не знает и, стало быть, никто не проболтается.
– Да вы что?! Ничего себе придумали! А если кто-нибудь увидит, как я сажусь с вами в авто, – да весь отель две недели только об этом и будет судачить.
– Не беспокойтесь, предоставьте это мне. Разумеется, вам не подадут машину к парадному подъезду, где уважаемая дирекция отеля водрузила дюжину трескучих дуговых ламп. Пройдите по этой лесной дорожке шагов сорок, вон туда, в тень, через минуту я подкачу к вам, а через пятнадцать будет в баре.
Все, договорились.
И вновь Кристина подивилась тому, как легко здесь все решается. Ее сопротивление наполовину поколеблено.
– Как у вас все просто…
– Просто или не просто, но так оно есть, и так мы сделаем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Надо же взять бумаги или прямо написать там, в конторке… Ничего особенного в этом нет… Брр, какой холодище, пожалуй, закрою окно… И что теперь, рассиживать в кресле?.. Чепуха, сбегаю вниз, сразу согреюсь.. А вдруг меня увидит Элкинс или еще кто и завтра расскажут тете? Ну и что… Скажу, относила письма портье… и возразить нечего… я же внизу не останусь, только напишу два письма и сразу вернусь… Да, а где пальто? Ах нет, зачем пальто, ведь я задерживаться не буду, разве что цветы взять… нет, они от Элкинса… Ну и пусть, зато подходят к платью… Может, на всякий случай пройти мимо тетиной двери, взглянуть, не спит ли… Ерунда, к чему это?.. Я же не школьница… Вечно этот дурацкий страх! Спрашивать разрешения, чтобы отлучиться на три минуты, чепуха какая… Ладно, пойду…
Торопясь и робея, будто наперегонки с собственной нерешительностью, она сбегает по лестнице.
Из холла, бурлящего людьми и танцевальной музыкой, ей действительно удалось незаметно прошмыгнуть в комнату, где к услугам постояльцев есть все письменные принадлежности. Первое письмо готово, второе вот-вот будет закончено. В эту минуту на ее плечо опускается чья-то рука.
– Вы арестованы. Куда запряталась – надо же ухитриться. Целый час шарю по всем углам, всех расспрашиваю, где фройляйн фон Боолен, надо мной уже смеются, а она тут затаилась, как зайчишка в кустах. Подъем, марш-марш!
За спиной ее стоит высокий, стройный мужчина, и опять она с дрожью ощущает его роковую хватку. Кристина бессильно улыбается, испуганная его внезапным появлением и в то же время польщенная, что за полчаса он успел соскучиться по ней. Но у нее еще есть силы для обороны.
– Нет, сегодня я танцевать не могу, занята. Надо еще написать письма, чтобы отправить с утренним поездом. И потом, я обещала тете, что вечером никуда не выйду. Нет, ни в коем случае. Она рассердится, если узнает, что я спускалась в холл.
Делиться секретами всегда опасно, ибо, доверяя секрет постороннему, ломаешь барьер между ним и собой. Ты чего-то лишаешься и тем самым даешь ему преимущество. И правда, страстный, настойчивый взгляд сменяется доверительным.
– Ага, удрали! Без увольнительной. Не бойтесь, не наябедничаю. Но уж теперь, после того как я с ног сбился по вашей милости, я вас так просто не отпущу, и не мечтайте. Сказавший "а" должен сказать и "б". Раз вы пришли сюда без разрешения, то без оного и с нами останетесь.
– Да вы что?! Это невозможно. Вдруг тетя придет. Нет, нет, исключено!
– А мы сейчас документально установим, почивает ваша тетушка или нет.
Вы знаете, где их окна?
– Но при чем тут?..
– Очень просто: если в окнах темно, значит, тетя спит. А если уж человек разделся и лег в постель, то он не будет специально вставать, чтобы проверить, послушно ли ведет себя племяшечка… Господи, сколько раз мы удирали из интерната! Хорошенько смажешь ключи от комнаты, от ворот дома и в одних носках крадешься по коридору, по лестнице… Такой вечерок казался в семь раз веселее, чем официально дозволенный. Итак, вперед, в разведку!
Кристина невольно улыбнулась. Как легко и просто решаются здесь любые проблемы, любые трудности! Словно проказнице-девчонке, ей вдруг захотелось поводить за нос слишком уж суровых стражей. Только не торопись уступать, подсказывает ей внутренний голос.
– Ничего не получится, у меня нет с собой пальто. Не могу же я вот так, на мороз.
– Найдется замена. Минутку. – Он бежит в гардероб и возвращается со своим мягким, ворсистым полупальто. – Пожалуй, подойдет, надевайте.
Но ведь я должна… – думает Кристина и тут же забывает о том, что она, собственно, должна, – ее руку уже всунули в мягкий рукав, так что сопротивляться теперь вроде поздно, и она, кокетливо посмеиваясь, закутывается в чужое мужское пальто.
– Нет, не через парадный подъезд, – говорит он с улыбкой, – вот сюда, в боковую дверь, сейчас мы прогуляемся под тетиным окошком.
– Но только на минутку, – говорит она и, едва ступив в темному, ощущает, как он уверенно взял ее под руку.
– Так где окна?
– На третьем этаже, слева, вон та угловая комната с балконом.
– Темно, совершенно темно, ура! Ни малейшего просвета, дрыхнут вовсю.
Так, слушать мою команду: сначала – назад, в холл!
– Нет, и в коем случае! Если меня увидит лорд Элкинс или кто еще, завтра же передадут дяде с тетей, а они и без того на меня сердиты. Нет, я пойду к себе.
– Ну тогда еще куда-нибудь, в бар, в Санкт-Морице. На машине доедем за десять минут, там вас никто не знает и, стало быть, никто не проболтается.
– Да вы что?! Ничего себе придумали! А если кто-нибудь увидит, как я сажусь с вами в авто, – да весь отель две недели только об этом и будет судачить.
– Не беспокойтесь, предоставьте это мне. Разумеется, вам не подадут машину к парадному подъезду, где уважаемая дирекция отеля водрузила дюжину трескучих дуговых ламп. Пройдите по этой лесной дорожке шагов сорок, вон туда, в тень, через минуту я подкачу к вам, а через пятнадцать будет в баре.
Все, договорились.
И вновь Кристина подивилась тому, как легко здесь все решается. Ее сопротивление наполовину поколеблено.
– Как у вас все просто…
– Просто или не просто, но так оно есть, и так мы сделаем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72