Однако я считаю, что о них надо сказать, сейчас очень многое прояснилось в афере с немецкими сокровищами, надо все выяснить до конца. И зачем этим бумагам до сих пор лежать в лесу, пусть они хранятся в надежном месте.
— А вы уверены, что они не попадут в руки злодеям?
— Очень на это надеюсь. Сейчас делом занимается довольно много порядочных людей, вряд ли какой свинье удастся использовать их в грязных целях. Можно сказать, что мы создали новую шайку из порядочных людей...
— ...антишайку! — подхватил Мачек. Ментальский задумался. Мы не мешали ему думать, понимая, как много сейчас зависит от его решения. Наконец лесничий вздохнул и сказал:
— Ну хорошо, убедили. Только я сначала сам посмотрю, что в тех бумагах. Бенек был мне друг, доверился мне, не хочу его подвести. А вдруг там что противозаконное? Тогда это спрячем, а остальное можем милиции отдать. Значит так — сначала разыщем бумаги сами, посмотрим, что к чему, нечего сразу их привлекать.
Я была полностью согласна с Ментальским. По-другому он и не мог поступить. Ведь много лет назад он в компании с Гоболой и скорняком раскопал один из немецких кладов, и Ментальскому совсем не хотелось, чтобы теперь об этом стало известно властям. Дело давнее, от выкопанных сокровищ ничего не сохранилось, так что и возвращать нечего, к чему ворошить прошлое?
Было чудесное свежее утро, когда мы втроем двинулись в лес на поиски бумаг Гоболы. Собак оставили дома, ведь бумаг, в дупле дерева они все равно не учуют, не обучены. Мачек с Ментальским честно проверяли все перспективные деревья на нашем пути, от меня же толку было мало. Как я ни старалась выполнить свой долг, давняя страсть победила и уже через час у меня оказалась полная сумка грибов, сплошные белые и подберезовики. Выходит, я одним глазом смотрела на деревья, выискивая дуплистые, а другим автоматически выискивала грибы. И много в том преуспела.
Из пространства, намеченного вокруг дома лесника, мы прочесали одну треть и нашли в деревьях четыре дупла. Все они оказались пустыми. И тут на моем пути появились кусты. Белые грибы, по опыту знаю, растут совсем не по правилам, вовсе не под дубами, а в самых, казалось бы, неподходящих местах. Два прекрасных гриба я нашла в густых зарослях можжевельника, поэтому полезла глубже в кусты, тем более что за ними просматривался опять дубняк, старые деревья и молодая поросль. Вот молодой дубок, его ветви стелются почти по земле, а рядом елочка. Будь я на месте гриба, я бы обязательно выросла здесь, самое подходящее сочетание! Почти на четвереньках забралась я под ветки, приподняла их. Гриба там не было, зато я увидела мужской ботинок. И кажется, он был на чьей-то ноге.
Задом вылезла я из колючего кустарника и огляделась. Ни Мачека, ни Ментальского не было видно и мне стало не по себе. Черт его знает, кто там лежит, и черт его знает, где тот, кто его туда положил. Не хотелось бы и мне там оказаться...
Не выношу, когда кричат в лесу, но пересилила себя и заорала:
— Мачеееек! Пан Зефириииин! Хоп! Хооооп!
Прислушалась — вокруг стояла мертвая тишина. Мертвая! Я крикнула еще раз и больше не отважилась. Яркое утро вдруг потемнело, красочный осенний лес стал неприветливым, просто зловещим. Куда же они оба подевались, ведь не могли уйти далеко? Надо их разыскать. Ага, сначала следует как-то обозначить место, потом не найду. Чем-нибудь ярким, бросающимся в глаза.
Самым ярким предметом в моей сумке оказался красный кошелек для мелочи. Высыпав мелочь прямо в сумку, я привязала кошелек к верхней ветке высокого куста завалявшимся в сумке шнурком, затем с помощью солнца попыталась сориентироваться в сторонах света, вычислила, где должен находиться домик Ментальского и потихоньку, почему-то чуть ли не на цыпочках, двинулась прочь от ботинка.
За мной кто-то шел. Вот опять негромко хрустнул сухой сучок под чьей-то ногой, ветка скользнула по ткани одежды. Я тихо запаниковала. Лихорадочно высматривала Мачека с Ментальским, неведомого и невидимого врага и одновременно какую-нибудь хорошую дубинку. Палок в лесу валялось множество, но все попадались трухлявые, крепкой ни одной. Из оружия под рукой был только тот самый перочинный нож, но какое это оружие?
И тут я видела грибы. Три роскошных белых гриба стояли как на выставке — крепкие, белопузые, в блестящих коричневых шляпках. Не выдержав, я присела, вывинтила их из земли, ножом обрезала кончики ножек и спрятала в сумку. Поднимаясь, я почему-то обернулась и успела разглядеть мелькнувшую на доли секунды фигуру человека. Не поверила своим глазам, нет, не может быть! Неужели? И сразу бешеная ярость вытеснила страх, я быстро пошла вперед, даже не стараясь идти бесшумно: скрываться теперь не имело смысла.
— Мачек, холера ясна, где вы? — в бешенстве проорала я.
— Мы здесь, — отозвался Мачек где-то рядом. Мачека с лесником я нашла за стеной молодых елок, а может, сосенок. Никогда не могла отличить молодую елку от молодой сосны. Мачек сидел на нижней ветви дуба, держа в руках какой-то большой узел, а Ментальский стоял под деревом.
— Вы куда запропастились? — набросилась я на них. — Кричу, кричу, почему не отзывались?
— Не были уверены, что это ты кричишь, — ответил Мачек. — Видишь, нашли!
Передав сверток Ментальскому, Мачек слез с дерева. Я рассеянно взглянула на сверток, завернутый в целлофан и перевязанный веревками — не до него сейчас.
— Послушайте, там, кажется, человек лежит в кустах, во всяком случае я видела ботинок с ногой;
— Где?!
— Вон там, я обозначила место. Одна туда ни за что не вернусь.
— О Боже! Придется пойти посмотреть.
— А с этим как? — Ментальский встряхнул сверток.
— С собой возьмем. Я засомневалась:
— Не знаю, стоит ли. Мы в лесу не одни.
— А что, появилась твоя милиция?
— Да нет, наоборот, боюсь, враг появился. Конкурент.
— Какой конкурент?
— Я не совсем уверена, но вроде Пшемыслав, мелькнул за деревьями, не успела как следует рассмотреть. Надо соблюдать осторожность.
О Пшемыславе Мачек наслышался от меня достаточно, его реакция была однозначной. Ментальский не слышал об этой личности, но сейчас некогда было объяснять.
Господи, что же делать? Там труп, здесь бесценные бумаги Гоболы, в чаще таится Пшемыслав, не исключено, что поблизости и милиция сшивается, которой пока следует избегать! Пшемыслав один, нас трое, но, насколько я его знаю, он на все способен.
Решение принял Ментальский.
— Мачек, марш обратно на дерево! — приказал он. — Залезай как можно выше и сиди там до победного, пока мы не вернемся. А мы пойдем посмотрим.
Отдав Мачеку сверток, лесник снял с плеча ружье. Думаю, это была так называемая двустволка, потому что у нее действительно было два ствола. Мачек послушно вскарабкался на дерево и исчез в еще густой листве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
— А вы уверены, что они не попадут в руки злодеям?
— Очень на это надеюсь. Сейчас делом занимается довольно много порядочных людей, вряд ли какой свинье удастся использовать их в грязных целях. Можно сказать, что мы создали новую шайку из порядочных людей...
— ...антишайку! — подхватил Мачек. Ментальский задумался. Мы не мешали ему думать, понимая, как много сейчас зависит от его решения. Наконец лесничий вздохнул и сказал:
— Ну хорошо, убедили. Только я сначала сам посмотрю, что в тех бумагах. Бенек был мне друг, доверился мне, не хочу его подвести. А вдруг там что противозаконное? Тогда это спрячем, а остальное можем милиции отдать. Значит так — сначала разыщем бумаги сами, посмотрим, что к чему, нечего сразу их привлекать.
Я была полностью согласна с Ментальским. По-другому он и не мог поступить. Ведь много лет назад он в компании с Гоболой и скорняком раскопал один из немецких кладов, и Ментальскому совсем не хотелось, чтобы теперь об этом стало известно властям. Дело давнее, от выкопанных сокровищ ничего не сохранилось, так что и возвращать нечего, к чему ворошить прошлое?
Было чудесное свежее утро, когда мы втроем двинулись в лес на поиски бумаг Гоболы. Собак оставили дома, ведь бумаг, в дупле дерева они все равно не учуют, не обучены. Мачек с Ментальским честно проверяли все перспективные деревья на нашем пути, от меня же толку было мало. Как я ни старалась выполнить свой долг, давняя страсть победила и уже через час у меня оказалась полная сумка грибов, сплошные белые и подберезовики. Выходит, я одним глазом смотрела на деревья, выискивая дуплистые, а другим автоматически выискивала грибы. И много в том преуспела.
Из пространства, намеченного вокруг дома лесника, мы прочесали одну треть и нашли в деревьях четыре дупла. Все они оказались пустыми. И тут на моем пути появились кусты. Белые грибы, по опыту знаю, растут совсем не по правилам, вовсе не под дубами, а в самых, казалось бы, неподходящих местах. Два прекрасных гриба я нашла в густых зарослях можжевельника, поэтому полезла глубже в кусты, тем более что за ними просматривался опять дубняк, старые деревья и молодая поросль. Вот молодой дубок, его ветви стелются почти по земле, а рядом елочка. Будь я на месте гриба, я бы обязательно выросла здесь, самое подходящее сочетание! Почти на четвереньках забралась я под ветки, приподняла их. Гриба там не было, зато я увидела мужской ботинок. И кажется, он был на чьей-то ноге.
Задом вылезла я из колючего кустарника и огляделась. Ни Мачека, ни Ментальского не было видно и мне стало не по себе. Черт его знает, кто там лежит, и черт его знает, где тот, кто его туда положил. Не хотелось бы и мне там оказаться...
Не выношу, когда кричат в лесу, но пересилила себя и заорала:
— Мачеееек! Пан Зефириииин! Хоп! Хооооп!
Прислушалась — вокруг стояла мертвая тишина. Мертвая! Я крикнула еще раз и больше не отважилась. Яркое утро вдруг потемнело, красочный осенний лес стал неприветливым, просто зловещим. Куда же они оба подевались, ведь не могли уйти далеко? Надо их разыскать. Ага, сначала следует как-то обозначить место, потом не найду. Чем-нибудь ярким, бросающимся в глаза.
Самым ярким предметом в моей сумке оказался красный кошелек для мелочи. Высыпав мелочь прямо в сумку, я привязала кошелек к верхней ветке высокого куста завалявшимся в сумке шнурком, затем с помощью солнца попыталась сориентироваться в сторонах света, вычислила, где должен находиться домик Ментальского и потихоньку, почему-то чуть ли не на цыпочках, двинулась прочь от ботинка.
За мной кто-то шел. Вот опять негромко хрустнул сухой сучок под чьей-то ногой, ветка скользнула по ткани одежды. Я тихо запаниковала. Лихорадочно высматривала Мачека с Ментальским, неведомого и невидимого врага и одновременно какую-нибудь хорошую дубинку. Палок в лесу валялось множество, но все попадались трухлявые, крепкой ни одной. Из оружия под рукой был только тот самый перочинный нож, но какое это оружие?
И тут я видела грибы. Три роскошных белых гриба стояли как на выставке — крепкие, белопузые, в блестящих коричневых шляпках. Не выдержав, я присела, вывинтила их из земли, ножом обрезала кончики ножек и спрятала в сумку. Поднимаясь, я почему-то обернулась и успела разглядеть мелькнувшую на доли секунды фигуру человека. Не поверила своим глазам, нет, не может быть! Неужели? И сразу бешеная ярость вытеснила страх, я быстро пошла вперед, даже не стараясь идти бесшумно: скрываться теперь не имело смысла.
— Мачек, холера ясна, где вы? — в бешенстве проорала я.
— Мы здесь, — отозвался Мачек где-то рядом. Мачека с лесником я нашла за стеной молодых елок, а может, сосенок. Никогда не могла отличить молодую елку от молодой сосны. Мачек сидел на нижней ветви дуба, держа в руках какой-то большой узел, а Ментальский стоял под деревом.
— Вы куда запропастились? — набросилась я на них. — Кричу, кричу, почему не отзывались?
— Не были уверены, что это ты кричишь, — ответил Мачек. — Видишь, нашли!
Передав сверток Ментальскому, Мачек слез с дерева. Я рассеянно взглянула на сверток, завернутый в целлофан и перевязанный веревками — не до него сейчас.
— Послушайте, там, кажется, человек лежит в кустах, во всяком случае я видела ботинок с ногой;
— Где?!
— Вон там, я обозначила место. Одна туда ни за что не вернусь.
— О Боже! Придется пойти посмотреть.
— А с этим как? — Ментальский встряхнул сверток.
— С собой возьмем. Я засомневалась:
— Не знаю, стоит ли. Мы в лесу не одни.
— А что, появилась твоя милиция?
— Да нет, наоборот, боюсь, враг появился. Конкурент.
— Какой конкурент?
— Я не совсем уверена, но вроде Пшемыслав, мелькнул за деревьями, не успела как следует рассмотреть. Надо соблюдать осторожность.
О Пшемыславе Мачек наслышался от меня достаточно, его реакция была однозначной. Ментальский не слышал об этой личности, но сейчас некогда было объяснять.
Господи, что же делать? Там труп, здесь бесценные бумаги Гоболы, в чаще таится Пшемыслав, не исключено, что поблизости и милиция сшивается, которой пока следует избегать! Пшемыслав один, нас трое, но, насколько я его знаю, он на все способен.
Решение принял Ментальский.
— Мачек, марш обратно на дерево! — приказал он. — Залезай как можно выше и сиди там до победного, пока мы не вернемся. А мы пойдем посмотрим.
Отдав Мачеку сверток, лесник снял с плеча ружье. Думаю, это была так называемая двустволка, потому что у нее действительно было два ствола. Мачек послушно вскарабкался на дерево и исчез в еще густой листве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75