Она сунула руку в воду, схватила одного. На ощупь он был гладкий и жесткий.
Он шевелил ножками, вырывался из пальцев.
Алла положила его на воду плашмя, на грудь, и сказала:
- Вот так плавают. Понимаешь?
Но гладыш мигом перевернулся опять головой вниз и сильными толчками ног
помчался ко дну.
- Ай, паук! - вскрикнула Нонна.
С берега на воду, как на лед, сошел мохнатый пвучок. Он нырнул - и вдруг
сзади у него оказался серебряный воздушный шарик.
Шарик полетел вверх, но сейчас же запутался в густой сетке паутины,
сплетенной между водорослями. Тут он и осталвя, сверкая в темной воде, как
маленькая полная луна.
Паучок деловито поднялся вверх, вылез на лист. Он посучил задними ножками в
воздухе и опять нырнул. И опять у него на брюшке оказался серебряный
воздушный шарик с горошину.
Паучок выпустил второй шарик под паутинную сетку. Шарик стукнулся о первый
шарик, оба лопнули и превратились в один шар, - уже с боб величиной.
- Догоадлась! - говорит вдруг Алла. - И совсем никакой здесь не бал, а все
работают. Паучок таскает воздух в паутинных мешках.
- Ничего не работает! - говорит Нонна. - Он играет воздушными шариками.
- Нет, не играет: он строит себе под водой дом. Гляди!
Алла схватилась за ветку, свисавшую с берега, Нонна ухватилась за Аллу, и
обе девочки наклонились над водой.
Вдруг - трах! - ветка сломалась. Алла и Нонна вскрикнули - и полетели в
пруд.
Вода с шумом всплеснула под ними, пошли круги, и во все стороны от них
поскакали перепуганные водомерки.
Мать вернулась домой поздно: солнце уже садилось. Она стала у всех
расспрашивать, где девочки. Оказалось, никто не видел, куда они пошли.
Мать выбежала на крыльцо, звала, кричала, - девочки не отвечали.
По саду между деревьями медленно пробирался тяжелый туман.
Мать побежала в самый темный, самый страшный угол сада. Раздвинула руками
колючие лапы елей-великанов и остановилась, глядя на пруд, не в силах
вымолвить слова.
В тумане на берегу двигались две фигурки. Одна фигурка говорила Аллиным
голосом:
- И стрекозы не танцевали: они гонялись за мухами. Одна поймала на лету
муху, опустилась на куст и съела ее.
Другая фигурка отвечала голосом Нонны:
- А гладыши кверх ногами бегали? Бегали, бегали!
- Дети! - крикнула мать.
Девочки бросились к ней, обняли, и Нонна быстро-быстро заговорила:
- Мамочка, мамочка, ты не брани нас: мы не нарочно! За нами стрекозка
прилетела. А потом мы полетели в воду, и надо же было высушить платья, пока
солнышко.
- Упали в пруд?! - мать ахнула и руками всплеснула.
- И вовсе он не страшный, Зеленый пруд! - заговорила Алла.
- Совсем и не сосучий и не очень глубокий: только до пояса.
Она строго посмотрела на мать и прибавила:
- А ты говорила - с покрышкой...
- И, знаешь, - говорила Нонна, - когда солнце ушло за елки, красавица Белая
Лилия закрыла зеленый венчик, свое мелое личико в нем спрятала и - вот
хитрая! - утянулась под воду. И бал кончился...
- И неправда! - перебила Алла. - Никто и не танцевал: тут все работали.
Правда ведь, мама?
- Нет, танцевали, танцевали!
- Ах, погодите вы, дети! - сказала мать. - У меня от вашей трескотни
голова разболелась. Марш отсюда, живо! - И, схватив девочек за руки, повела
их домой.
Так и не узнали Алла с Нонной, играли в пруду головастики, водомерки,
жучки вертячки, гладыши и водяной паучок или занимались делом.
Придется уж вам самим разузнать это, когда настанет лето и в каждом
пруду, в каждой канаве, в каждой зеленой луже около вашего дома закопошатся
маленькие чудаки, которых видели Алла и Нонна в Зеленом пруду.


1 2