В его голосе появились жестокие нотки, которых прежде не было. Мгновение она стояла на краю чего-то, вглядываясь во тьму тайника души, и вернулась назад.
Он снова проверил курс и мрачно глядел во тьму с застывшим лицом, впервые исчезла постоянная легкая улыбка.
— Ваш английский — неубедительно сказала она, — по-настоящему хорош.
— Некоторое время мы жили в Гулле. Это порт на восточном побережье Англии.
— Я знаю.
— Дядя изучал там английский два года.
Он улыбнулся:
— Мне говорили, что у меня йоркширский акцент. Когда мы вернулись домой, я провел год в университете. Философия и математика, потому что этого хотел дядя Лотар. Но ничего не вышло и он позволил мне вступить в школу младших морских офицеров на Финкенвердер в Гамбурге. Потом я ушел в море юнгой на паруснике.
— Тяжелая школа.
— Как узнал вчера мой друг Карвер. Некоторое время я ходил на парусных клипперах. Торговля чилийскими нитратами, зерно из Австралии через мыс Горн. Потом я служил третьим офицером на торговом судне, чтобы пополнить свои навигационные навыки. Мне было всего двадцать два, когда я получил капитанские дипломы как для парусников, так и для пароходов.
— А потом?
— Я никому не был нужен. Бродил по улицам Гамбурга. Посетил каждого судовладельца, который был там, но ничего не получилось. Времена были тяжелые, депрессия в самом разгаре. Мы все встречались в баре на Давид-штрассе под названием «Звезда Давида». Хозяин служил когда-то боцманом на паруснике и давал в кредит. В конце концов я ушел первым помощником на клиппере по большому кругу. Чили, Штаты, потом напрямик в Австралию и снова домой. Когда я вернулся, все изменилось.
— Как?
— Шел тридцать третий и Кригсмарине обещало эквивалентный ранг офицерам торгового флота. Я не мог дождаться, когда попаду в Штральзунд, чтобы завербоваться.
— Чтобы учиться, как топить суда?
— Чем-то надо жить.
На некоторое время наступила тишина. Ветер сменился, поднялась волна, «Катрина» покачивалась на ходу. Джанет осторожно сказала:
— А женщины? Семья? О них не упоминалось. Занимают ли они вообще какое-нибудь место в вашей схеме мира?
— Право, нет. Женщины да, но самым обычным образом. Однако, побывка на берегу, как я всегда находил, редко длится достаточно долго, чтобы выросло что-то более постоянное.
— Прямо, как корабли, что проходят в ночи?
— Похожая аналогия. — Он пожал плечами. — И еще важные вещи в жизни имеют чертовское обыкновение случаться в самое неподходящее время. Разве вы не знаете об этом?
Он повернулся к ней лицом. Она почувствовала холодное возбуждение, необходимость глубоко вздохнуть, и вдруг внезапный жестокий шквал ударил «Катрину» положив катер на левый борт. Джанет свалилась с кресла.
Герике, борясь со штурвалом, выправил ход:
— С вами все в порядке?
Она кое-как встала на ноги, белая и дрожащая:
— Да, но мне лучше сойти вниз и проверить остальных. — Она помедлила, поглядев во тьму: — Думаете, станет хуже?
— Вполне могу представить. Я поставлю на автопилот и сам схожу вниз.
— Безопасно, если один автомат станет управлять в такую погоду?
— Гораздо безопаснее, чем позволить вам одной сойти вниз.
Она скользнула в дверь и исчезла. Он чертыхнулся, включил автоштурман и побежал за ней, уже опоздав, ибо когда он вошел в салон, у нее в руках была лаклановская винтовка Ли-Энфилда. Она щелкнула предохранителем, передернула затвор, загнав патрон в патронник, и обернулась.
— Заряжена, я предполагаю? — спросил он.
— Даю честное слово — сказал Лаклан, пытаясь сесть.
Герике вытащил маузер и взвел его:
— Пат, мне кажется.
— Не вынуждайте меня стрелять, дорогой — резко сказал она. — Если потребуется, я выстрелю и едва ли промахнусь на таком расстоянии.
На ее лице была решительность, но и некая паника, словно она знала: если что-нибудь случится, он не нажмет на спуск. Вдруг в ее глазах появилась отчаянная мольба.
Герике очень мягко улыбнулся и положил маузер на стол:
— Ну ладно — сказал он. — Что ж, это было забавно — и он сцепил руки за головой.
***
Рихтер, лежа в тесноте, проверял подтрюмное пространство с помощью штормового фонаря. Помпы непрерывно работали уже два часа, но там оставался еще на фут воды. Довольно часто, когда «Дойчланд» ныряла с особенно громадной волны, затхлая вода окатывала его с головой.
Он закончил инспекцию и вылез через люк в кормовой трюм, передав фонарь Штурму.
— Боже мой, как ты воняешь — заметил молодой лейтенант.
— Знаю — с отвращением ответил Рихтер. — Там как будто ползешь в очень старой канализации.
— Как выглядит?
— Могло быть хуже.
— Хорошо.
Штурм повеселел:
— Лучше сказать старику прямо сейчас.
Когда они вышли на палубу, ее как раз накрыла ужасная волна, и Бергер в клеенчатом плаще и зюйдвестке перегнулся через поручни квартердека.
— Очень вовремя, господин Штурм — позвал он. — Поднять топ-парус и передний нижний топ-галлант, и быстро, как сможете.
— Есть.
— И спустить передний парус.
Бергер спустился в каюту, а команда бросилась выполнять отданный Штурмом приказ, Рихтер прыгнул на веревочную лестницу и отправился вверх, место не для слабых сердец в такую погоду. Однако, на палубе условия были почти такие же опасные. Люди на шторм-трапах были по шею в воде, когда накатывала очередная волна.
Рихтер, спускаясь на палубу, заметил, как Лотта вышла из камбуза. В каждой руку она несла по ведру и была в старом клеенчатом плаще и зюйдвестке. И в то же мгновение он увидел гигантскую волну, накатывающую на борт.
Он крикнул, предупреждая, схватился за ближайший линь и быстро заскользил на палубу. Раздался ужасный треск, когда море хлынуло на корму. Рихтер увидел, как Лотту уносит волна, прыгнул в шипящую пену и кинулся за ней.
«Дойчланд» уткнулась носом в свинцово-серое небо, высоко вздыбившись на следующей волне. Рихтер поставил девушку на ноги и увидел, что она еще сжимает ведра, теперь, однако, пустые. И хохочет.
— Немного глупо — прокричал он. — Сколько я тебе говорил?
— Думаю, теперь никогда не просохну — ответила она.
Он поддержал ее под локоть и помог перебраться по палубе в камбуз. Когда он открыл дверь, внутри была пара футов воды, вокруг плавали горшки и кастрюли, сестра Анджела на четвереньках.
По ее лицу он увидел, что неистощимое терпение, наконец, покинуло ее. Рихтер удалился, предоставив Лотте самой справляться с ситуацией.
***
Бергер просушил полотенцем голову, сел за стол, выбрал черуту и закурил. Последняя коробка, и в той осталась лишь дюжина. Он с видимым удовольствием вдохнул аромат Бразилии, потянулся к перу и начал ежедневную запись в личном дневнике.
«…по моим оценкам мы находимся приблизительно в сотне миль к западу от залива Галуэй в Ирландии и прекрасно наверствуем время, главным образом потому, что придерживаюсь политики ставить как можно парусов в бурную погоду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63