Алексей Алексеевич Алексеев был настоящий рыцарь. Так, например,
однажды, увидя из трамвая, как одна дама запнулась о
тумбу и выронила из кошелки стеклянный колпак для настольной
лампы, который тут же разбился, Алексей Алексеевич, желая помочь
этой даме, решил пожертвовать собой и, выскочив из трамвая
на полном ходу, упал и раскроил себе о камень всю рожу. В
другой раз, видя как одна дама, перелезая через забор, зацепилась
юбкой за гвоздь и застряла, так что, сидя верхом на заборе,
не могла двинуться ни взад ни вперед, начал так волноваться,
что от волнения выдавил себе языком два передних зуба.
Одним словом, Алексей Алексеевич был самым настоящим рыцарем,
да и не только по отношению к дамам. С небывалой легкостью
Алексей Алексеевич мог пожертвовать своей жизнью за Веру,
Царя и Отечество, что и доказал в 14-м году, в начале германской
войны с криком "За Родину" выбросившись на улицу из
окна третьего этажа. Каким-то чудом Алексей Алексеевич остался
жив, отделавшись только несерьезными ушибами, и вскоре, как
столь редкостно-ревностный патриот, был послан на фронт.
На фронте Алексей Алексеевич отличался небывало возвышенными
чувствами и всякий раз, когда он произносил слова стяг,
фанфара, или даже эполеты, по его лицу бежала слеза умиления.
В 16-м году Алексей Алексеевич был ранен в чресла и удален
с фронта.
Как инвалид 1 категории, Алексей Алексеевич не служил и,
пользуясь свободным временем, излагал на бумаге свои патриотические
чувства.
Однажды, беседуя с Константином Лебедевым, Алексей Алексеевич
сказал свою любимую фразу:" Я пострадал за родину и разбил
свои чресла, но существую силой убеждения своего заднего
подсознания".
- И дурак! - сказал ему Константин Лебедев. - Наивысшую
услугу родине окажет только либерал.
Почему-то эти слова глубоко запали в душу Алексея Алексеевича,
и вот в 17-м году он уже называет себя либералом чреслами
своими пострадавшего за отчизну.
Революцию Алексей Алексеевич воспринял с восторгом, несмотря
даже на то, что был лишен пенсии. Некоторое время Константин
Лебедев снабжал его тростниковым сахаром, шоколадом,
- 2 - консервированным
салом и пшенной крупой. Но когда Константин
Лебедев вдруг неизвестно куда пропал, Алексею Алексеевичу
пришлось выйти на улицу и просить подаяние. Сначала Алексей
Алексеевич протягивал руку и говорил:" Подайте, Христа ради,
чреслами своими пострадавшему за родину". Но это успеха не
имело. Тогда Алексей Алексеевич заменил слово "родину" словом
"революцию". Но и это успеха не имело. Тогда Алексей Алексеевич
сочинил революционную песню и, завидя на улице человека,
способного, по мнению Алексея Алексеевича, подать милостыню,
делал шаг вперед и гордо, с достоинством откинув назад голову,
начинал петь:
На баррикады
Мы все пойдем!
За свободу
Мы все покалечимся и умрем!
И лихо, по-польски притопнув каблуком, Алексей Алексеевич протягивал
шляпу и говорил:" Подайте милостыню Христа ради". Это
помогало, и Алексей Алексеевич редко оставался без пищи.
Все шло хорошо, но вот в 22-м году Алексей Алексеевич познакомился
с неким Иваном Ивановичем Пузыревым, торговавшим
на Сенном рынке подсолнечным маслом. Пузырев пригласил Алексея
Алексеевича в кафе, угостил настоящим кофеем и сам, чавкая
пирожными, изложил ему какое-то сложное дело, из которого
Алексей Алексеевич понял только, что и ему надо что-то делать,
за что он будет получать от Пузырева ценнейшие продукты
питания. Алексей Алексеевич согласился, и Пузырев тут же, в виде
поощрения передал ему под столом два цыбика чая и пачку
папирос Раджа.
С этого дня Алексей Алексеевич каждое утро приходил на
рынок к Пузыреву и, получив от него какие-то бумаги с кривыми
подписями и бесчисленными печатями, брал саночки, если это
происходило зимой, и если это происходило летом - тачку и
отправлялся по указанию Пузырева по разным учреждениям, где,
предЪявив бумаги, получал какие-то ящики, которые грузил на
свои саночки или тележку и вечером отвозил их Пузыреву на
квартиру.
Но однажды, когда Алексей Алексеевич подкатил свои саночки
к Пузыревской квартире, к нему подошли два человека, из которых
один был в военной шинели, и спросили его:" Ваша фамилия
- 3 - Алексеев?"
Потом Алексея Алексеевича посадили в автомобиль и
увезли в тюрьму.
На допросах Алексей Алексеевич ничего не понимал и все
только говорил, что он пострадал за революционную родину. Но
несмотря на это был приговорен к 10 годам ссылки в северные
части своего отечества. Вернувшись в 28-м году обратно в Ленинград,
Алексей Алексеевич занялся своим прежним ремеслом
и, встав на углу проспекта Володарского, закинул с достоинством
голову, притопнул каблуком и запел:
На баррикады
Мы все пойдем
За свободу
Мы все покалечимся и умрем!
Но не успел он пропеть это два раза, как был увезен в крытой
машине куда-то по направлению к Адмиралтейству. Только его и
видели.
Вот краткая история жизни доблестного рыцаря и патриота
Алексея Алексеевича Алексеева.
[1935?]
АНТОН И МАРИЯ
Стучался в дверь Антон Бобров. За дверью, в стену взор направив,
Мария в шапочке сидела. В руке блестел кавказский нож,
часы показывали полдень. Мечты безумные оставив, Мария дни
свои считала и в сердце чувствовала дрожь. Смущен стоял Антон
Бобров, не получив на стук ответа. Мешал за дверь взглянуть
тайком в замочной скважине платок. Часы показывали полночь.
Антон убит из пистолета. Марию нож пронзил. И лампа не светит
больше в потолок.
26 янв [аря] [1935] .
- 4
- СЛУЧАЙ С ПЕТРАКОВЫМ
Вот однажды Петраков хотел спать лечь, да лег мимо кровати.
Так он об пол ударился, что лежит на полу и встать не может.
Вот Петраков собрал последние силы и встал на четвереньки.
А силы его покинули, и он опять упал на живот и лежит.
Лежал Петраков на полу часов пять. Сначала просто так лежал,
а потом заснул.
Сон подкрепил силы Петракова. Он проснулся совершенно здоровым,
встал, прошелся по комнате и лег осторожно на кровать.
"Ну, - думает, - теперь посплю". А спать-то уже и не хочется.
Ворочается Петраков с боку на бок и никак заснуть не может.
Вот собственно и все.
21 августа 1936 года
[ПОГОНЯ]
Я поднял пыль. Дети бежали за мной и рвали на себе одежду.
Старики и старухи падали с крыш. Я свистел, я громыхал, я лязгал
зубами и стучал железной палкой. Рваные дети мчались за мной
и, не поспевая, ломали в страшной спешке свои тонкие ноги. Старики
и старухи скакали вокруг меня. Я несся вперед! Грязные,
рахитичные дети, похожие на грибы поганки, путались под моими
ногами. Мне было трудно бежать.
1 2 3 4 5 6 7 8
однажды, увидя из трамвая, как одна дама запнулась о
тумбу и выронила из кошелки стеклянный колпак для настольной
лампы, который тут же разбился, Алексей Алексеевич, желая помочь
этой даме, решил пожертвовать собой и, выскочив из трамвая
на полном ходу, упал и раскроил себе о камень всю рожу. В
другой раз, видя как одна дама, перелезая через забор, зацепилась
юбкой за гвоздь и застряла, так что, сидя верхом на заборе,
не могла двинуться ни взад ни вперед, начал так волноваться,
что от волнения выдавил себе языком два передних зуба.
Одним словом, Алексей Алексеевич был самым настоящим рыцарем,
да и не только по отношению к дамам. С небывалой легкостью
Алексей Алексеевич мог пожертвовать своей жизнью за Веру,
Царя и Отечество, что и доказал в 14-м году, в начале германской
войны с криком "За Родину" выбросившись на улицу из
окна третьего этажа. Каким-то чудом Алексей Алексеевич остался
жив, отделавшись только несерьезными ушибами, и вскоре, как
столь редкостно-ревностный патриот, был послан на фронт.
На фронте Алексей Алексеевич отличался небывало возвышенными
чувствами и всякий раз, когда он произносил слова стяг,
фанфара, или даже эполеты, по его лицу бежала слеза умиления.
В 16-м году Алексей Алексеевич был ранен в чресла и удален
с фронта.
Как инвалид 1 категории, Алексей Алексеевич не служил и,
пользуясь свободным временем, излагал на бумаге свои патриотические
чувства.
Однажды, беседуя с Константином Лебедевым, Алексей Алексеевич
сказал свою любимую фразу:" Я пострадал за родину и разбил
свои чресла, но существую силой убеждения своего заднего
подсознания".
- И дурак! - сказал ему Константин Лебедев. - Наивысшую
услугу родине окажет только либерал.
Почему-то эти слова глубоко запали в душу Алексея Алексеевича,
и вот в 17-м году он уже называет себя либералом чреслами
своими пострадавшего за отчизну.
Революцию Алексей Алексеевич воспринял с восторгом, несмотря
даже на то, что был лишен пенсии. Некоторое время Константин
Лебедев снабжал его тростниковым сахаром, шоколадом,
- 2 - консервированным
салом и пшенной крупой. Но когда Константин
Лебедев вдруг неизвестно куда пропал, Алексею Алексеевичу
пришлось выйти на улицу и просить подаяние. Сначала Алексей
Алексеевич протягивал руку и говорил:" Подайте, Христа ради,
чреслами своими пострадавшему за родину". Но это успеха не
имело. Тогда Алексей Алексеевич заменил слово "родину" словом
"революцию". Но и это успеха не имело. Тогда Алексей Алексеевич
сочинил революционную песню и, завидя на улице человека,
способного, по мнению Алексея Алексеевича, подать милостыню,
делал шаг вперед и гордо, с достоинством откинув назад голову,
начинал петь:
На баррикады
Мы все пойдем!
За свободу
Мы все покалечимся и умрем!
И лихо, по-польски притопнув каблуком, Алексей Алексеевич протягивал
шляпу и говорил:" Подайте милостыню Христа ради". Это
помогало, и Алексей Алексеевич редко оставался без пищи.
Все шло хорошо, но вот в 22-м году Алексей Алексеевич познакомился
с неким Иваном Ивановичем Пузыревым, торговавшим
на Сенном рынке подсолнечным маслом. Пузырев пригласил Алексея
Алексеевича в кафе, угостил настоящим кофеем и сам, чавкая
пирожными, изложил ему какое-то сложное дело, из которого
Алексей Алексеевич понял только, что и ему надо что-то делать,
за что он будет получать от Пузырева ценнейшие продукты
питания. Алексей Алексеевич согласился, и Пузырев тут же, в виде
поощрения передал ему под столом два цыбика чая и пачку
папирос Раджа.
С этого дня Алексей Алексеевич каждое утро приходил на
рынок к Пузыреву и, получив от него какие-то бумаги с кривыми
подписями и бесчисленными печатями, брал саночки, если это
происходило зимой, и если это происходило летом - тачку и
отправлялся по указанию Пузырева по разным учреждениям, где,
предЪявив бумаги, получал какие-то ящики, которые грузил на
свои саночки или тележку и вечером отвозил их Пузыреву на
квартиру.
Но однажды, когда Алексей Алексеевич подкатил свои саночки
к Пузыревской квартире, к нему подошли два человека, из которых
один был в военной шинели, и спросили его:" Ваша фамилия
- 3 - Алексеев?"
Потом Алексея Алексеевича посадили в автомобиль и
увезли в тюрьму.
На допросах Алексей Алексеевич ничего не понимал и все
только говорил, что он пострадал за революционную родину. Но
несмотря на это был приговорен к 10 годам ссылки в северные
части своего отечества. Вернувшись в 28-м году обратно в Ленинград,
Алексей Алексеевич занялся своим прежним ремеслом
и, встав на углу проспекта Володарского, закинул с достоинством
голову, притопнул каблуком и запел:
На баррикады
Мы все пойдем
За свободу
Мы все покалечимся и умрем!
Но не успел он пропеть это два раза, как был увезен в крытой
машине куда-то по направлению к Адмиралтейству. Только его и
видели.
Вот краткая история жизни доблестного рыцаря и патриота
Алексея Алексеевича Алексеева.
[1935?]
АНТОН И МАРИЯ
Стучался в дверь Антон Бобров. За дверью, в стену взор направив,
Мария в шапочке сидела. В руке блестел кавказский нож,
часы показывали полдень. Мечты безумные оставив, Мария дни
свои считала и в сердце чувствовала дрожь. Смущен стоял Антон
Бобров, не получив на стук ответа. Мешал за дверь взглянуть
тайком в замочной скважине платок. Часы показывали полночь.
Антон убит из пистолета. Марию нож пронзил. И лампа не светит
больше в потолок.
26 янв [аря] [1935] .
- 4
- СЛУЧАЙ С ПЕТРАКОВЫМ
Вот однажды Петраков хотел спать лечь, да лег мимо кровати.
Так он об пол ударился, что лежит на полу и встать не может.
Вот Петраков собрал последние силы и встал на четвереньки.
А силы его покинули, и он опять упал на живот и лежит.
Лежал Петраков на полу часов пять. Сначала просто так лежал,
а потом заснул.
Сон подкрепил силы Петракова. Он проснулся совершенно здоровым,
встал, прошелся по комнате и лег осторожно на кровать.
"Ну, - думает, - теперь посплю". А спать-то уже и не хочется.
Ворочается Петраков с боку на бок и никак заснуть не может.
Вот собственно и все.
21 августа 1936 года
[ПОГОНЯ]
Я поднял пыль. Дети бежали за мной и рвали на себе одежду.
Старики и старухи падали с крыш. Я свистел, я громыхал, я лязгал
зубами и стучал железной палкой. Рваные дети мчались за мной
и, не поспевая, ломали в страшной спешке свои тонкие ноги. Старики
и старухи скакали вокруг меня. Я несся вперед! Грязные,
рахитичные дети, похожие на грибы поганки, путались под моими
ногами. Мне было трудно бежать.
1 2 3 4 5 6 7 8